7 (20) декабря 1904. Вторник

Кончил надписи на 400 картинках к четырем волшебным фонарям. Вечером было испытание их, и молодые учителя Семинарии Нобори, Уцияма и Мори, имеющие отправиться с ними к военнопленным, учились показывать их. Заплачено за фонари по 30 ен, за стекла с картинками, раскрашенными, по 20 сен за каждую, 80 сен, за палатки по 9 ен, за чемоданы по б1/2 ен, — всего 264 ен.

8 (21) декабря 1904. Среда

На экзамене в 3 классе Семинарии по Гражданской истории; 32 ученика и два русских. Класс хороший, много способных; отвечали хорошо почти все. Русские — Романовский и Легасов идут наравне с японцами; то же самое выучили и почти также складно говорят, как они.

Только что написал выше — 32 ученика, как приходится сократить число на 31; из городского госпиталя известили, что положенный там ученик Сасаки, больной дизентерией, — из-за которого Семинария недавно выдержала 5-дневный карантин, — не вынес болезни, помер. Жаль, хороший ученик был. Сожгут его, как умершего заразного, и пепел доставят сюда, который и придется отпевать.

18 (31) декабря 1904. Суббота

Учащиеся все вчера исповедались, сегодня за Литургией с 7 часов приобщились Святых Тайн.

Я целый день был занят распределением книг, пришедших из России от Константина Петровича Победоносцева для военнопленных, по 6 городам, где они содержатся, писанием списков книг и отправлением ящиков.

22 декабря 1904 (4 января 1905). Среда

Развернувши газету «Japan Daily Mail», сегодня в первый раз вышедшую в этом году, первое, что увидел, это что Порт-Артур сдался японцам по причине истощения средств содержания и защиты. Япония ликует. Англия тоже — в Лондоне даже все дела прекратились на целый день, чтоб достаточно насмаковать сие ликованье. России-то каково? Теперь одна надежда на Куропат- кина и Маньчжурскую армию. Если и они не выдержат, то, значит, Бог оставил Россию на посмеяние врагам в наказание за то, что забыла Бога и Его заповеди. Окружающие меня японцы так деликатны, что никто и вида не подал, что три дня торжествует взятие Порт-Артура, ибо он в Новый год сдан.

Отправил пленному нашему офицерству в Сидзуока, как Рож-дественский подарок, фисгармонику в 75 ен и к ней 5 тетрадей нот на 6 ен 90 сен. Жаль их, бедных, — пропадают со скуки и печали.

24 декабря 1904 (6 января 1905). Пятница.

Сочельник

С 10 часов в Соборе Часы, Вечерня, Литургия Святого Василия Великого, величание среди церкви, на которое и я выходил. В час кончились службы. Вечером в служении Всенощной и я участвовал.

Целый день удрученное расположение духа, еще более тягостное оттого, что надо страдать внутри, не выказывая того снаружи. А как не страдать? Как не печалиться с Отечеством? Пожалуй, и не невозможно это, если пребывать вечно в верхней камере.

В двухэтажном доме я теперь живу. В верхнем этаже мы все дети Отца Небесного; там нет ни японцев, ни русских. Большею частью я и стараюсь быть там; японцы тоже подлаживаются ко мне, быть может, только наружно; но и это ладно, и за такт их им спасибо! Занимаемся мы вместе христианскими делами по Церкви, переводом, книгопечатанием, даже христианской помощью военнопленным или японским раненым, — все это как подобает детям Единого Отца Небесного, — в единодушии и любви, легко и радостно. Но иногда гнетением обстоятельств душа спускается вниз, в нижний этаж, где уже я остаюсь один, без японцев, которые, вероятно, еще чаще меня спускаются в свой нижний этаж, куда я не вхож; один-одинешенек, так как ни единого русского, с кем бы разделить душу, вместе посетовать и разжидить тем горе. Таков вот сегодняшний день был. Бегом-бегом по лестнице нужно удирать в верхний этаж, чтоб не давило, не гнело, не душило горе! Верхнего этажа ведь я обитатель и должен быть.

Положил непременно хлопотать чрез Французского Министра, чтоб священники команд в Порт-Артуре остались вместе с ними здесь в плену, иначе порт-артурцы останутся без Богослужений. У нас нет больше священников со знанием русского языка, или если есть, то один-два (Андрей Метоки и Алексей Савабе), — где же удовлетворить больше двадцати тысяч, которые будут переселены в Японию из Порт-Артура и, вероятно, размещены по разным городам?

25 декабря 1904 (7 января 1905). Суббота.

Праздник Рождества Христова

До Литургии несколько человек крещены. Литургию совершал я с отцами Романом Циба и Симеоном Юкава; прочие священники были по своим приходам: отец Петр Кано в Коодзимаци совершал Литургию, отец Феодор Мидзуно в Суна, у Филиппа Узава, тоже. В Соборе было христиан сначала мало, потом собралось столько, что, пожалуй, как говорят, было гораздо больше, чем в прошлом году, ибо ныне были исключительно одни христиане; из иноверцев был только Rev. Jefferys; и Собор был почти полон. Я был целый день больше в верхнем этаже, чем в нижнем (смотри запись вчера). Впрочем, некогда было и разбирать; кроме времени Богослужения, когда я несомненно был в общехристианском расположении духа, целый день такая сутолока поздравлений, что оглянуться на себя невозможно.

Праздничному расположению духа немало способствовало то, что из России деньги пришли, хотя немного: часть содержания 2-го полугодия из Миссионерского Общества. Mr. Andre из Французского Посольства привез кредитов на 615 фунтов стерлингов. <...>

27 декабря 1904 (9 января 1905). Понедельник

С 8 часов Праздничная Литургия.

Померла Текуса Сакай, дочь покойника отца Иоанна Сакай, — по мужу Хагивара, служившая инспектрисой и учительницей здесь, в Миссийской женской школе, благочестивейшая из японских христианок. Долго страдала в городской больнице и скончалась от чахотки. Постоянно в молитве находила утешение и скончалась, молясь, — разрешилась в молитве жизнь ее, точно ладан, разрешающийся в благовоние.

28 декабря 1904 (10 января 1905). Вторник

С утра сегодня мы с Павлом Накаи начали наши обычные занятия. Нужно поспешить с приготовлением к печати Церковного Апостола с указателем чтений и месяцесловом; Евангелие скоро окончат печатанием.

С 1 часа было в Соборе отпевание Текусы Сакай мною с иереями и полными хорами. Потом ее проводили на кладбище вполне православным погребением, с пением «Святый Боже» и священ-нослужителями в облачениях; со школами вместе человек 400 провожали до кладбища.

Сегодня новый покойник из замечательных христиан: тоже от чахотки помер князь Стефан Даде. Но этого родственники непременно хотят похоронить по-язычески, несмотря на все представления им нелепости сего. Не драться же с ними!

31 декабря 1904 (13 января 1905). Пятница

Ренегат Кёбер со сладчайшим лицом явился благодарить за позволение бывать у меня (как будто когда я запрещал это!) и поздравил с Новым годом.

— Да ведь он завтра, — сказал я на поздравление.

— Как завтра? Сегодня 13-е число нового стиля.

— Но ведь уж пять лет, как наш Новый год стал приходиться в 14-е число.

Знак удивления! А считается русским подданным.

Послал в Сидзуока офицерам и нижним чинам долю книг, при-ходящуюся им из недавней присылки от адмиральши М. Н. Чух- ниной.

Целый день занятия корректурой и письмами к военнопленным.

Вечером Всенощная с величанием, на которую выходили иереи без меня.

И вот кончился этот несчастнейший для России год. Бедственней этого были разве в татарские лихолетья. Извне враг наносит позор за позором; внутри — смуты от дрянных людишек, служащих орудием тоже внешних врагов. Темной тучей покрыт русский горизонт. Разгонит ли ее наступающий год? Засияет ли солнце мира, спокойствия и величия над Россией? Бог знает!

1905 г.

1 (14) января 1905. Суббота

<...> В Фукуцияма наши пленные до того полюбили Петра Давид. Уцияма, в два дня его пребывания там, что плакали, расставаясь с ним; он тоже плакал; даже и рассказывая об этом сегодня, чуть не расплакался. А Василия Павл. Нобори, в Маругаме, за его труд пленные оригинально отблагодарили: составили круг, его посадили в нем, и пред ним под скрыпку и самодельную балалайку отплясали казачка, да как! Он не нахвалится.