И все же судьба продолжала благоприятствовать русским. Уже через час после обстрела Зунгулдака, в 10 ч. 30 м. 24 октября на пути флота оказались три турецких военных транспорта. Без всякого прикрытия, уповая только на волю аллаха, они с военными грузами шли из Босфора на Трапезонд. Там сосредоточились турецкие войска, пытавшиеся остановить успешно развивавшееся русское наступление.

Эскадренный миноносец "Капитан Сакен".

Первыми неясные силуэты судов с расстояния около 5 миль заметили на 'Шестакове', о чем немедленно сообщили на 'Гневный'. Пройдя вдоль линии кораблей, начальник бригады оповестил о возможном появлении противника. Ожидая встречу с 'Гебеном', на кораблях пробили тревогу. Но миноносцы в атаку снова не послали. Проступившие во мгле ненастного дня неизвестные суда в течение 15 минут были подвергнуты обстрелу с 'Иоанна Златоуста' и 'Ростислава'.

Когда же в них опознали транспорты, в их расстреле приняли участие и миноносцы. Полное господство в море позволяло в принципе отвести суда в Севастополь. Это было бы хорошим продолжением традиции, положенной в предшествовавших войнах на Черном море, когда еще в 1877 г. русский импровизированный крейсер 'Россия' привел в плен транспорт с войсками 'Мерсина'. Но охвативший всех азарт охоты и волнения первого боя не позволили преподнести предметный урок туркам и их немецким покровителям. Транспорты потопили. С них сняли 224 человека, но обстоятельного допроса не провели. Убоявшись начавшегося норд-остового шторма, бесцельно потеряв время и пройдя всего 600 миль, адмирал к вечеру 25 октября/7 ноября повернул флот в Севастополь.

Шторм, которым шедший впереди 'Ростислав' валяло до 25-26° на борт, для малых кораблей оказался одним из нечасто выпадавших на их долю испытаний. Ночью мгла и дождь скрыли дымы линейных кораблей, и минная дивизия из-за участившихся перебоев винтов должна была уменьшить скорость до 10 уз. Держась прежнего курса и приводя против ветра и зыби, корабли к полудню 25 октября шли к параллели мыса Ай-Тодор. Ветер крепчал, зыбь усилилась, на кораблях ощущали сильные удары волн о корму. Скорость по счислению была не более 7 уз.

Свою борьбу со штормом вели оторвавшиеся от дивизии 'Капитан-лейтенант Баранов'. 'Лейтенант Зацаренный', 'Капитан Сакен' и 'Живой'. Тщательно выгадывая каждый порыв ветра, возглавлявший группу командир 'Баранова' к полудню 25 октября сумел зайти за мыс Судак и тем ослабить яростные атаки шторма. Пользуясь ослаблением зыби, пошли к Гурзуфу. Встретили там отставшего 'Лейтенанта Шестакова'. Лишь к 14 часам миноносцы 3-го дивизиона смогли соединиться и к 16 часам вошли в Севастополь.

Оказалось, что за время шторма на 'Шестакове' ударами водяных валов разбило и смыло двойку, разболтало штыри румпеля, оборвало радиоантенну. От изгибов корпуса на волне в палубе образовалось несколько волнообразных вмятин (гофров). На 'Лейтенанте Зацаренном' водяной вал, вкатившийся на мостик, снес сигнальный ящик. Разбило четверку и ее кильблоки, выломало несколько петель у крышек машинных люков. На 'Капитан-лейтенанте Баранове' также разбило четверку. Снесло забортные рельсы для постановки мин заграждения, помяло палубный рельсовый путь. Больше всех пострадал 'Капитан Сакен'. На нем разбило и унесло за борт двойку, сломало стеньгу, помяло кожух задней дымовой трубы, поломало вентиляционные раструбы и петли крышек машинных люков, помяло палубу и разболтало руль в сальниках и штыри в румпеле. На всех миноносцах оказались раздавленными несколько стекол в иллюминаторах, погнуты леерные стойки, помяты комингсы люков.

Все эти повреждения, как докладывал начальнику Черноморской минной бригады начальник 3-го дивизиона капитан 1 ранга И.С. Кузнецов, не привели к гибели кораблей лишь благодаря самоотверженному поведению их команды и офицеров. В отчаянной борьбе с безостановочно гулявшими через палубы громадными валами люди успевали убирать вниз сорванные предметы или крепили их на месте, не допуская опасных разрушений на палубе. 'В особенности отлично работала машинная команда, благодаря чему машины и котлы не сдали, несмотря на большие перебои и качку'.

Неудачи преследовали и в третьем, как и прежде, проходившем вслепую походе 2-5/15-18 ноября 1914 г. Автор классического по глубине анализа разбора двух боевых столкновений флота в той войне М.А. Петров ('Два боя'. Л., 1926) писал, что А.А. Эбергард, зная, что 'Гебен' находится в море, имел основания ожидать с ним встречи и, значит, должен был по всем правилам военной науки избрать соответствующий походный строй. Учитывая превосходство противника в скорости, он должен был в максимальной степени реализовать боевую мощь флота в тот краткий миг, когда столкновение может вдруг произойти. 'Имея миноносцы впереди, расположить их походный порядок так, чтобы они могли сразу атаковать обнаруженного противника, охватить его кольцом четырех дивизионов, или; ударив с двух сторон, может быть, подорвать его, чтобы сделать добычей линейных сил флота и решить проблему принуждения к бою неуловимого 'Гебена' – вот, что по мысли М.А. Петрова, должен был сделать командующий.

Секретно

Начальнику 3-го дивизиона эскадренных миноносцев Черноморской Минной дивизии от 12 декабря 1914 г. за № 201.

Начальнику Черноморской минной бригады.

Рапорт

6 декабря принял от капитана 1 ранга Кузнецова дивизион и в командование оным вступил. Ночью была получена радиограмма № 83 от Командующего флотом, по которой в 8 час. утра 7 декабря был в боевой готовности. В 7 час. утра в Сухарную балку были отправлены баржа и нижние чины для приемки шрапнелей (1/4 боевого запаса), а 1/4 боевого запаса сдавалась на транспорт "Петроград”. По полученным телефонограммам от артиллерийского офицера дивизиона шрапнели в должном количестве могли быть изготовлены для миноносцев дивизиона только к 15 часам, а потому с разрешения Вашего Высокоблагородия, я приехал в штаб Командующего, где и получил разрешение выйти с опозданием. В 12 ч. дня пришла баржа из Сухарной балки с 40 сегментными снарядами, все, что могла изготовить Сухарная балка, а потому приказал весь этот запас выгрузить на "Капитан Сакен”. Окончив погрузку в 13 час. 15 мин., снялся со швартовов и пошел на присоединение к флоту. Догнав флот в 16 час. 10 мин., вступил в ночной строй. Ночью и днем до 16 ч. 8 декабря располагал курсами согласно сигналам адмирала. В 15 час. 30 м. дня 8 числа по сигналу командующего совместно с заградителями пошел по назначению. Назначение дивизиона состояло идти совместно с заградителями к берегам Босфора, где первые должны были ставить заграждение, а дивизион должен охранять и оказывать поддержку в случае нападения на них противника. По заранее выработанному плану контр-адмиралом Львовым и объявленному мне, действие каждого миноносца было строго определено и указано, при каком заградителе какой миноносец состоит и что делает.

В 21 ч. подошли к берегам Босфора и меняя курсы по флагманскому заградителю, разделились на две группы и в 21 ч. 40 мин. начали постановку заграждений. Идя на зюйд-вест 80 градусов, параллельно заградителю "Великая княгиня Ксения”, несколько раз видел огонь быстро двигавшегося судна, из чего можно заключить, что это было разведочное или дозорное судно неприятеля.

За время постановки заграждений насчитал около 26-ти взрывов мин, от взрывов которых получал очень ощутимые содрогания всего корпуса. В 22 ч. 25 минные заградители первой группы окончили постановку, почему, следуя движению флагманского заградителя взял курс 20 градусов и 12-узловым ходом, держась на его траверзе, пошел к месту рандеву с флотом.

В 6 ч. 45 мин. 9 декабря увидел силуэты наших судов и начал делать опознательные согласно полученному приказанию начальника заградителей. Присоединившись к флоту с дивизионом, вступил в его охрану. С заходом солнца вступил в ночной походный строй.