Мифологическое сознание безразлично к жизненной достоверности, оно дорациональное, оно безапелляционно верит в чудесное. Вера в чудо – его норма, его главная характерная черта. «Так, никакая фантастика, никакие чудовища, никакие магические операции мифу не страшны. Наоборот, именно из них он и состоит» (А. Ф. Лосев «Проблема символа и реалистическое искусство»).

Мифологическое мышление еще не знает причин и следствий, подобно тому, как не знает их детское сознание.

Почему же Я. Головацкий, И. Нечуй-Левицкий, А. Лосев и многие другие исследователи мифа пишут об этой особенности архаичного, во многих отношениях еще детского мышления человечества с таким восторгом? В чем здесь секрет? Древний человек остро ощущал взаимосвязь всех элементов бытия. Магические силы, природа и человек выступают в мифах элементами единой мировой мистерии. Подтверждение этого исследователи находят в народных поверьях и песнях.

В украинских песнях девушка разговаривает с месяцем и звездами, украшает косу зорями, словно цветами, обращается за советом к дереву. Цветы васильки выросли из юноши Василия, которого русалка защекотала. Девушка, ожидая-выглядывая нареченного, становится тополем на холме. В сербских песнях сестра превращается в кукушку, кручинясь по убитому брату. У поляков княжна, которую выдали замуж против ее воли, тоже становится кукушкой.

Такое «чисто» мифологическое мировосприятие древних уже не является доступным сознанию современного взрослого человека. Хотя реликты такого мышления наблюдаются и теперь (например, примитивная живопись украинской народной художницы Марии Приймаченко, роспись пасхальных яиц, которая несет космогонические мотивы – стилизованное изображение солярных и лунных знаков, звезд, небесных коней и оленей, мирового дерева).

Именно миф о Мировом Дереве лучше, чем другие мифы, помогает приблизиться к тому древнему представлению о мире, в котором человек постоянно пребывает в связи со всеми тайнами Вселенной и непознанными силами природы.

Хвостатые персонажи в наскальном искусстве

Среди разнообразия космогонического мировосприятия древних людей особенное место занимает модель, которую принято называть «Мировым Деревом». Это святое дерево вырастает в пространстве трех миров, расположенных один над другим; его ветки направлены в небо, оно заселено богами, на ветках планеты, звезды и птицы (реальные и фантастические), ствол стоит на земле – месте проживания людей и зверей (оленей, волков, медведей и др.), а корни достигают подземного мира (ада), где живут злые духи, чудовища. В корнях, ниже к земле, размещены хтонические существа. Все три мира соединяются между собой. С Земли можно попасть на Небо либо в подземный мир.

Это святое дерево язычества – не только уменьшенная копия Вселенной, а еще его стержень, без которого мир упадет. Аналогичные представления о структуре мира и его оси зафиксированы в мифологиях многих народов земного шара.

В фольклоре и литературных сказках миф о Мировом Дереве пережил трансформацию: появилась волшебная палочка, которая сначала была веткой этого дивного священного дерева. Прикосновением такой палочки герой может творить разные чудеса: добывать целебную воду из камня, оживлять мертвого, превращать тыкву в карету, а мышей в коней (сказка «Золушка») и т. п.

В христианском рождественском обряде почитания зеленой ели также прослеживается реликт мифа о Мировом Дереве. Мировое Дерево объединяет Землю со звездной Галактикой, потому ель венчали звездой и украшали огнями, чтобы она светилась ночью, словно звездное небо. На ветки ели цепляли позолоченные орехи, яблоки, восковые фигурки ангелов, птичек, разных животных, которые символизировали богатство природы Мирового Дерева и вместе с тем были игрушечной моделью разных миров.

Славянская традиция празднования Рождества объединила елку со сказочно-фольклорным персонажем Дедом Морозом, Старым Морозом – божеством, под властью которого пребывают космогонические стихии: снегопад, метель, вьюга, трескучие морозы и даже сама Смерть. Ведь именно смертью наказывает Мороз неприветливую сказочную героиню (сказка «Морозко»). Можно сравнить ритуал угощения Мороза кутьей накануне Рождества с обычаем угощения дедов-покойников (душ умерших родичей). Характерна и схожесть словосочетаний: Дед Мороз – деды-покойники.

В эпоху христианства возникло представление, что дерево (крест), на котором распяли Иисуса, имеет отношение к древу познания из книги Бытия (райского дерева). В книге Бытия упоминается еще одно райское дерево. Оно, очевидно, является аналогом древа познания. Ученые считают, что в основе христианской мифологии лежит отголосок представления о мистическом дереве мира, которое является удерживающим стержнем Космоса.

В мировой мифологии в той же роли, что и Мировое Дерево, может выступать Мировая Гора. Космическая гора в роли веси мира встречается так же часто, как и Мировое Дерево. Оба образа сосуществуют, могут накладываться. Мировое Дерево часто расположено на вершине большой горы в центре Вселенной. Мировая Гора в языческом сознании такая же универсальная модель Вселенной, как и Мировое Дерево.

Теряя свое священное значение в жизни людей (десакрализуясь), мифы превращаются в сказки и предрассудки. В средние века у славян распространились верования в ведьмовские собрания на Лысой горе. Много народных преданий, легенд рассказывают, как по ночам накануне больших праздников ведьмы, упыри, оборотни и всякая другая нечисть на метлах, черных кошках слетаются на шабаш на Лысую гору.

Позднейшая трансформация когда-то священного образа Мировой Горы в место сбора бесовских сил объясняется жестоким преследованием языческих богов и их служителей-волхвов христианской религией. Вместе с тем, новая, уже не языческая, а христианская народная демонология (бесы, черти, ведьмы, водяницы, курдуши и пр.) творилась по законам того самого мифологического мышления, на основе тех самых мифологем, что и языческая.

Культ деревьев, их обожествление прослеживается у всех народов мира. Об устойчивом культе деревьев у славян известно из более поздних письменных памятников. Кирилл Туровский в своей проповеди на Фомину неделю радуется, что русы после принятия христианства уже не будут называть богами «стихиа: ни солнце, ни огнь, ни источницы, ни древеса» (перечислено то, чему во времена писателя поклонялись).

Поклонение священным рощам, дубовым дубравам у славян, очевидно, было также связано с культом Мирового Дерева. О священных рощах и деревьях есть сведения у чехов, поляков, прибалтийцев и других народов.

О поклонении священным дубам у прибалтийских славян свидетельствует хронист Гельмгольд: «Мы заехали в рощу… Там между старыми деревьями мы увидели священные дубы, которые были посвящены богу этого края Прове». В этом свидетельстве интересна деталь о том, что священные рощи были любимым местом пребывания богов, которым под старыми дубами приносили жертвы. Ведь культ антропоморфных богов и их пантеонов – явление значительно более позднее, чем архаичное обожествление космических и природных стихий.

Древние славяне верили в богов, которые стояли во главе мира и всем руководили. Сведений о тех высших богах немного. Действительно, подробный анализ языческих богов славян проведен лишь в последние годы. Именно он дает нам возможность воссоздать образ первобытного мировоззрения славян.

О высших богах узнаем кое-что уже из летописей. В договоре Олега с греками упоминается, что русы клялись своими богами – Перуном и Волосом. Из «Повести временных лет» (980 г.) исследователи определяют состав восточнославян ских богов, который имеет название пантеон князя Владимира: Перун, Стрибог, Даждьбог (Дажбог), Хорс, Семаргл (Симаргл), богиня Мокош (Мокоша, Макоша).