Адриан VI, бывший царедворец Карла V, будучи избранным папой, буллой «Омнимода» (1522) уравнял в правах францисканцев в Индиях со священниками. И хотя в той же булле он подчинил францисканцев колониальной церковной иерархии, последняя неоднократно поднимала вопрос о лишении монахов священнических функций. Традиционная вражда между «белым» и «черным» духовенством (священниками и монахами) привела к разграничению их функций: монахи в основном выполняли роль миссионеров, а священники возглавляли колониальную церковную организацию.
И все же королевская власть продолжала не доверять лояльности монахов. Ее опасения особенно возросли в 1568 г., когда в римской курии была создана Конгрегация пропаганды веры, возглавившая деятельность миссионеров среди «язычников». Когда Конгрегация попыталась подчинить своему контролю работу монашеских орденов в заморских владениях Испании, Филипп IV в 1634 г. обязал всех руководителей монашеских орденов присягать наравне с духовенством на верность патронату (Ibid., p. 205).
В XVIII в. королю Фердинанду VI, наконец, удалось осуществить давнишнюю мечту испанской монархии и добиться от папского престола расширения патроната на всю территорию метрополии. Это право было зафиксировано в конкордате, подписанном Бенедиктом XIV в 1753 г. Конкордат предусматривал, что впредь испанские епископы при посвящении в сан будут приносить присягу на «послушание и преданность» не папе римскому, а королю.
Что вынудило папу Бенедикта XIV пойти на столь серьезную уступку испанской короне? Иезуит Эуджен Шиле пишет, что этот шаг нельзя понять, не учитывая того, что происходило тогда в политических кругах Лиссабона, Парижа и Мадрида, и интеллектуального наступления, которое вели против церкви Дидро, Д'Аламбер, Руссо и Вольтер (Shiels W. Е. Op. cit., p. 203). Политический ветер дул явно не в паруса «ладьи св. Петра» как называют церковники папский престол. В Португалии, Испании, Франции к власти пришли сторонники просвещенного абсолютизма. Труды энциклопедистов, проникавшие во все уголки католического мира, несмотря на церковные запреты и угрозы инквизиции, подрывали устои церкви, испытывавшей трудности, по сравнению с которыми протестантский раскол казался детской забавой. Повсеместно сгущались грозные тучи над иезуитским орденом — главным оплотом папства. Папская область пришла в упадок, жители ее влачили жалкое существование. В Риме царило запустение, улицы заросли травой, на них паслись козы и овцы, папская казна пустовала.
В этих условиях Бенедикт XIV вынужден был уступить требованию Фердинанда VI и согласиться на расширение патроната на территорию самой Испании, хотя в римской курии далеко не все считали такую уступку разумной и своевременной. Что же получало папство взамен? Во-первых, можно было рассчитывать, что Испания, добившись наконец от папства всего, о чем ранее мечтала, по крайней мере теперь будет заинтересована в укреплений его влияния и авторитета. Во-вторых, согласно конкордату, папский престол в виде компенсации получал от испанского короля свыше 1 млн. скуди и сохранял за собой 52 крупных бенефиция в Испании, доходы с которых поступали в ватиканскую казну. Все остальные церковные бенефиции переходили в распоряжение испанского короля (См. текст конкордата: Shiels W. E. Op. cit., p. 234-242).
Надежда Бенедикта XIV на беспрекословную поддержку Испании оправдалась не вполне. В 1767 г. Карл III запретил иезуитский орден в метрополии и колониях, а самих иезуитов выслал в Италию. В 1768 г. он запретил циркуляцию в Испании и ее владениях папского Индекса запрещенных книг.
Служанкам не легче
В 1768 г. архиепископ Мехико Франсиско Антонио Лорен-сана и епископ Пуэблы Франсиско Фабиан-и-Фуэро обратились к королю с предложением укрепить дисциплину среди монахов, которых они обвиняли в нарушении обетов бедности, целомудрия и послушания. Это предложение было принято на особом заседании Королевским советом в Мадриде. В соответствующем документе, известном под названием «Томо регио», отмечалось, что укрепление монашеской дисциплины преследовало цель «сохранить здоровые принципы любви и повиновения его величеству среди клириков», которые в свою очередь должны были прививать эти принципы королевским вассалам-мирянам путем «примера и проповеди» (Farriss N. М. Crown and Clergy in Colonial Mexico. 1759-1821. The Crisis of Eclesiastical Privilege. London, 1968, p. 34).
Четвертый мексиканский провинциальный собор одобрил «Томо регио». Кроме того, по своей собственной инициативе собор постановил наказывать отлучением от церкви каждого — будь то церковник или мирянин, кто выступит и будет действовать против короля или отнесется с неуважением к его приказам. Этот же собор обратился к папскому престолу с требованием запретить иезуитский орден. Правда, решения собора не были утверждены королевской властью в силу того, что вскоре позиции сторонников просвещенного абсолютизма при мадридском дворе ослабли, но корона не забыла наградить Лоренсану и Фабиана: первый был назначен архиепископом Толедским и стал кардиналом, а второй — архиепископом Валенсии.
Преданные королевскому трону богословы подкрепляли рега-листскую политику короны различного рода богословскими р правовыми аргументами. Они выдвинули положение, согласно которому испанский король являлся «викарием» Христа в заморских владениях, а право патроната проистекало не от привилегии папского престола, а от божественных прав, якобы присущих самой королевской власти. Такой тезис обосновал известный испанский юрист Хуан де Солорсано Перейра в трактате «Индейская политика», изданном в 1647 г. (Solorzano у Pereyra J. de. Politica Indiana, v. I-II. Madrid, 1647).
Эту же точку зрения высказывал член королевской аудиенсии (суда) в Мехико Антонио Хоакин де Рибаденейра-и-Барриентос, выпустивший в Мадриде в 1755 г. свод сведений о королевском патронате (Ribadeneyra A. Y. de. Manual compendio de el regio patronato Indiano. Madrid, 1755) в котором он называл патронат самым драгоценным украшением испанской короны. Рибаденейра утверждал, что патронат ведет свое начало от Адама и Евы, что он органически свойствен королевской власти, возник с нею и не может быть от нее отделен. Однако корона предпочитала ссылаться в оправдание патроната на папские буллы, являвшиеся более реальными доказательствами ее прав, чем мифические библейские сказания.
В 1723 г. в Испании была отменена церковная цензура на книги. В 1804 г. Карл VI конфисковал в пользу испанской казны все «богоугодные дела» (обрас пиас) — земельную или городскую собственность или просто капитал, на доходы от которых церковь содержала приюты, больницы и учебные заведения. Инквизиция, давно превратившаяся в королевскую полицию, поддерживала эти мероприятия мадридского двора. На этот раз папский престол оказался бессильным повернуть колесо истории вспять и вынужден был покорно сносить все эти унизительные для него мероприятия католического короля.
Регалистская политика Мадрида встречала особенно горячую поддержку колониальных чиновников и церковных иерархов в заморских владениях Испании. Когда Абад-и-Кейпо, епископ Мичоакана, вздумал протестовать против конфискации «богоугодных дел» в 1804 г., инквизиция лишила его поста и выслала в Испанию, где он умер в опале 20 лет спустя.
Патронат просуществовал в американских владениях Испании вплоть до завоевания колониями независимости в первой четверти XIX в.
В своей борьбе против церковников, поддерживавших испанских колонизаторов, патриоты настаивали на сохранении за ними права патроната, доказывая, что оно перешло к ним по праву наследования как к преемникам власти испанского короля.
Патронат всегда расценивался Ватиканом как принижение папского авторитета, оскорбление его достоинства, черная страница в его истории. В Каноническом тсодексе — высшем законе католической церкви, принятом в 1917 г. и действующем поныне, утверждается, что «право патроната не может быть в будущем ни в каком случае законно предоставлено» (Канон 1450). В том же кодексе говорится, что если папский престол предоставляет государству в конкордате или вне его право выдвигать кандидатов на вакантные церковные должности, то это вовсе не может служить достаточным основанием для патроната (Канон 1471).
