Но откуда было знать крестьянству тайную подоплеку «отпущения ремней» (кто ее раскрывал, тот в концлагеря гремел!): авось и пойдет так — и земля, поди, будет скоро наша, и хлебушек тоже наш! — предполагала власть. И потянулись земледельцы на свои земельные участки, которые теперь выдавались им только во временное пользование. Появились рынки и базары сельскохозяйственной продукции. Именно в эти годы началось кооперирование крестьянских хозяйств. К 1926 году оно достигло 30 процентов всех хозяйств. Мелочная кооперация охватила до 90 процентов хозяйств, картофельная — 66-77, а свекловичная — до 80 процентов. Прошло массовое развитие снабженческо-сбытовых форм кооперации (маслоцентр, льноцентр, союзкартофель и др.)

Земля была отобрана из собственного подворного и даже общинного владения крестьян, но вечный ее зов, боль за кормилицу, лежавшую «в пусте», был сильнее. И они ее возрождал. К 1927 году землей на правах временных пользователей владели более миллиона крестьянских хозяйств, насчитывавших 5,6 миллиона душ. Им принадлежало 10 миллионов гектаров зерновых посевов, которые давали более 20 процентов товарного зерна и более половины другой сельскохозяйственной продукции. Три четверти из них пользовались в среднем 16 гектарами посева.1

Как никогда, подтверждались такие слова выдающегося ученого экономиста-аграрника А. В.Чаянова: «идеальным нам мыслится крестьянское семейное хозяйство, которое выделило из своего организационного плана все те его звенья, в которых крупная форма производства имеет несомненное преимущество над мелкой, и организовало их на разные степени крупности в кооперативы». В те годы именно крестьянское семейное хозяйство как основа крестьянского строя, кооперированное лишь на определенней ступени более крупного производства — снабженческо-сбытовой, обрабатывающей и других, предохранило сельское хозяйство от полного развала, и только оно и могло вывести страну из разрухи.

Но наряду с таким крестьянским миром, временно пользовавшимся землёй как бы на условиях аренды, продолжал насаждаться иной сельский мир, основанный на коллективно-общинных формах владения землей. Вся государственная деятельность была направлена на помощь только ему. Еще с 1918 года по селам и деревням группировались и заседали комитеты бедноты. Они-то и способствовали оживлению строительства этого нового сельского мира. Многие первые коллективные хозяйства, особенно коммуны, вначале создавались в бывших помещичьих имениях и монастырях, получая в свое распоряжение конфискованные имущество, орудия, семена. Но к 1926-1927 годам этот источник сельскохозяйственных капиталов иссяк, и такие хозяйства стали разваливаться. «Коммунарский сельский рай» не состоялся. Чтобы как-то поправить положение, Постановлением ЦК ВКП(б) от 30 декабря 1926 года была начата организация коллективных хозяйств на основе самодеятельности крестьянского населения, получавшего помощь от государства. Наиболее массовой формой такой коллективизации были признаны товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы). XV съезд ВКП(б) предложил переделывать индивидуальные и раздробленные производственные единицы в крупные обобществленные хозяйства, а совхозы сделать одной из ведущих сил в социалистическом переустройстве деревни.

В 1925 - 1927 годах землеустройство ориентировалось на широкие полосы больших деревень, то есть на будущие крупные коллективные хозяйства, Устройство частновладельческих и личных крестьянских хозяйств белее 10 лет не проводилось. Вместе с тем организовывались смотры групп бедноты, и после октябрьского (1928 г.) Пленума ЦК ВКП(б) выдвигалась идея массовой коллективизации как единственного средства преодоления продовольственных затруднений. Началась неутомимая государственная деятельность по коллективизации крестьянского мира. Однако по РСФСР на 1 июня 1927 года она составляла всего 0,8 процента всех крестьянских хозяйств, В 1928 году процент коллективизации достигал всего 1,71.

Апрельский (1929 г.) Пленум ЦК ВКП(б) определил источники средств для индустриализации и запретил внутридеревенскую куплю и продажу хлеба. Низкие цены на сельскохозяйственную продукцию и высокие цены на промтовары, большие налогообложения крестьянских дворов, изымание всего, что нарабатывало крестьянство, — один из главных таких источников. Опять все тот же крестьянский кредит Советской власти во имя крупной промышленности. Хлебозаготовки 1927 — 1928 годов и шли по таким ценам, а когда основные поставщики товарного хлеба — личные крестьянские хозяйства отказывались сдавать хлеб по таким ценам, они объявлялись «врагами хлебозаготовок» и их хлеб конфисковывался согласно 107-й статье Уголовного кодекса. Зерновые забирались по 4 — 8 копеек за килограмм, картофель по 4,7, овощи по 19,2, говядина по 20,3, свинина по 67,2, молоко по 25,2 копейки. А стоимость затрат труда и ресурсов на производство этих продуктов была в несколько раз выше. По всем сельским местам шли обыски и бесчинствовали заградотряды. На десятилетия воцарилась небывалая за всю историю крестьянства государственная барщина, то есть фактически бесплатная работа на земле.

Крестьянский мир после потрясений 1917 — 1921 годов немного оправился к 1928 году, однако он никак не мог достичь успехов дореволюционного времени. Не в полную отдачу работал крестьянин на чужой, пусть арендованной у земотдела земле, не приучал и детей своих к ней, не передавал им свою страсть радетеля, как бывало встарь, при Столыпине, и оглядывался на центр, на Москву, где готовилась еще более непроглядная тьма, очередная смута чуялась сердцем, виделась из газет и угрожающих окриков уполномоченных разных рангов да и своих доморощенных начальников.

А подумать было о чем.

Так, в 1913 году валовой сбор зерновых составлял около 5 миллиардов пудов, в 1928 году — 4,4, из которых почти миллиард пудов давали личные крестьянские хозяйства, владевшие землей на правах временных пользователей-арендаторов. В 1913 году было собрано около 1,6 миллиарда пудов ржи, пшеницы — 1,7, а овса — 1,1 миллиарда пудов, а вот в 1928 году (соответственно) — 1,5; 1,3 и 0,8 миллиарда пудов. Средняя урожайность зерновых была в том же 1928 году около 50 пудов с десятины, то есть ниже, чем в 1910 — 1914 годах. Поголовье скота, особенно крупного рогатого, несколько превысило дореволюционный уровень. Это были последние годы относительно спокойного мирного крестьянствования. Заметим, что так называемый социалистический сектор в сельском хозяйстве составлял тогда всего 2,7 процента 1.

15 декабря 1928 года был дан ход новому закону «О землеустройстве и землепользовании», которым запрещалось предоставление земли бывшим помещикам и другим землевладельцам из принадлежавших им хозяйств и ограничивались права «кулацких хозяйств» на аренду земли. Под последнюю категорию хозяйств подпадали еще сохранившиеся хуторские, «отрубные», однодворные личные крестьянские хозяйства — столыпинский корень крестьянствования. А постановление ЦИК и СНК СССР от 8 февраля 1929 года «О едином сельскохозяйственном налоге и облегчении обложений середняцкого крестьянства» положило начало массовым гонениям на личные крестьянские хозяйства, арендовавшие землю. От налога освобождались маломощные, в основном общинные хозяйства (35 процентов всех хозяйств), а льготы предоставлялись коллективным хозяйствам, тем самым на зажиточные хозяйства возлагалось 30 — 45 процентов всей суммы налогов (общая сумма налога составляла 375 миллионов рублей). Продолжал действовать денежный государственный оброк. Около 720 — 800 тысяч крестьянских хозяйств, или 3 процента всего их числа, было обложено индивидуально с таким расчетом, чтоб больше им не подняться.

Если до конца 1928 года в РСФСР преобладали ТОЗы; то весною и летом 1929 года уже появились первые селения и районы сплошной коллективизации. На 1 октября 1927 года коллективизированных хозяйств было около 11 тысяч, а через год уже 26 тысяч. Весной 1929 года в такие хозяйства было объединено по РСФСР 688 тысяч хозяйств, или 4 процента всех крестьянских дворов. Из 257 самых крупных коллективных хозяйств треть составляли коммуны, 34% — артели и 38 — ТОЗы. Что тогда представляли собой эти хозяйства? По какому признаку относили их к той или иной категории? Личные же хозяйства считались отсталыми и подлежали уничтожению. В коммунах нобобществлялись лишь предметы личного потребления, в артелях полностью обобществлялись все хозпостройки кроме жилых, крупный рогатый и мелкий скот. В ТОЗах обобществлялся весь сельскохозяйственный инвентарь, посевной материал, рабочий и частично рогатый скот.