Так, например, описывает события этого периода И.А. Ласкин, командир 172-й стрелковой дивизии: «В январе 1942 года под Севастополем возникло такое равновесие сил, когда ни одна из сторон не в состоянии была проводить наступательные действия с решительной целью. Наступило фронтовое затишье, длившееся до мая. Ранней весной командарм И.Е. Петров при встрече с нами сказал: «Наши войска в Крыму наступления не проводят. А немцы вошли в Крым не для отсидки и будут только наступать. За передышку они, безусловно, накопили силы. Севастополь же три месяца, в сущности, не получал ни пополнения, ни боеприпасов. Враг это знает. Встает вопрос, где он будет проводить наступление. Не исключена возможность, что Манштейн решит вначале разделаться с Севастополем, чтобы потом бросить все силы на керченскую группировку. Поэтому мы должны усиленно укрепляться и всегда держать себя в готовности к отражению наступления врага. 30 марта 1942 года генерал Петров издал приказ, в котором требовал от войск укреплять позиции и подступы к городу». И все: никаких тебе событий между январем и мартом.
Но события были, И.А. Ласкин не мог о них не знать, его дивизия принимала в боях непосредственное участие. Давайте рассмотрим, что же происходило в этот период. События первых дней 1942 года в мемуарах П.А. Моргунова описываются так: «1 января части вели бои за улучшение позиций и возвращение отдельных участков обороны, оставленных ранее. Противник оказывал упорное и сильное сопротивление...». Примерно так же описываются события в других наших источниках.
Немцы об этих событиях пишут иначе. «В конце дня 31 декабря мы узнали от посыльного, что фронт будет отходить назад и занимаемый нами участок предстоит оставить. Ночью мы перетащили нашу пушку через насыпь и двинулись по дороге, ведущей на северо-восток в сторону деревни Камышлы. После нескольких часов пути мы прибыли на только что созданные передовые рубежи и к утру были на месте сбора роты. Вначале мы не понимали, почему понадобилось отдавать такую большую территорию, за которую мы так дорого заплатили кровью своих товарищей. За дни Рождества две штурмовые дивизии проникли глубоко внутрь занятой русскими территории. С наших самых передовых позиций по ночам мы могли расслышать предупреждающие о тумане сирены с русских кораблей в Северной бухте, «дороге жизни» для врага. Эти глубокие клинья оставили наши фланги опасно обнаженными для ударов врага, который продолжал получать подкрепление морем. Поэтому линия фронта была выпрямлена, чтобы исключить возможность быть отрезанными от главных сил» (Г. Бидерман)
«...Героизм немецких солдат произвел такое впечатление на большевиков, что они на нашем участке еще трое суток не решались занять оставленные нами окопы...» (В. Мюллер). Но это воспоминания немецких военнослужащих, которые воевали в 4-м секторе. В 1-м секторе ситуация была несколько иной. Получив сообщение о начале Керченско-Феодосийской десантной операции, начальники секторов решили предпринять активные действия, причем общего плана не было. СОР и его командование оказалось не готово предпринять активные наступательные действия сосредоточенно, на одном участке. Вместо этого каждый комендант сектора действовал самостоятельно. Зачастую в секторах решения о наступлении принимали даже не коменданты секторов, а командиры полков. Артподготовка чаще всего не производилась, атаки не были поддержаны авиацией, а большинство атак велись недостаточными силами, что привело к распылению сил и большим потерям. Обратимся к сводкам и боевым донесениям тех дней. «В 1-м секторе батальон полка НКВД и 3-й батальон 1330-го стрелкового полка атаковали с целью овладения высотой 212.1, но встреченные сильным минометным и артиллерийским огнем были вынуждены отойти к концу дня на исходный рубеж». Это официальное описание событий. Что же происходило на самом деле?
Действительно, 1-го января, в разное время, батальоны сводного полка НКВД и 1330-го полка попытались улучшить свои позиции. Полк НКВД (он еще не был 456-м, и никогда не назывался официально «пограничным») держался только в границах старой Балаклавы. В новогоднюю ночь было решено отбить Генуэзскую башню и по возможности, высоту 212.1 со старым фортом. Как и когда удалось захватить немецким войскам обрывистый склон с Генуэзской крепостью в исторической литературе не упоминается. Для атаки выделили всего три роты, но атака была неплохо спланирована командиром полка майором Г.А. Рубцовым. Она была поручена батальону под командованием майора И.В. Кекало. «Первой штурмовала Генуэзскую крепость рота капитана Самуила Блоха. С командного пункта было отчетливо видно как поднимались пограничники по горным склонам – путь их был отмечен мертвыми телами и бурыми пятнами крови, которые отчетливо виднелись на снегу. Капитан Самуил Блох был тяжело ранен и его сменил политрук Курский. Атаку Курского поддержали две роты: 6-я – капитана Черванева и 4-я – лейтенанта Ростислава Крайнова. Немцы защищались отчаянно и умело. Больше того, они контратаковали большими силами и стали теснить пограничников вниз: вот-вот они на «плечах» капитана Черванева ворвуться в Балаклаву... Но бойцы взвода лейтенанта Шаронова, поднявшись по скале с тыла, сняли часовых и атаковали в спину обороняющихся немецких войск. Пользуясь растерянностью фашистов, лейтенант Крайнов захватил сходу две башни Генуэзской крепости. А пограничники взвода Сысуева и Баранова, поддержанные минометами Комарова, тоже ворвались в крепость. Взводы Целовальникова и Козленкова подобрались к левой стороне крепости и стали теснить немцев к морю…».
А вот развития атаки не получилось, ворваться на плечах у немцев в форт не удалось и фактор внезапности был утерян. Атакующие бойцы полка НКВД были прижаты к земле минометным и пулеметным огнем, пришлось отойти к балке Кефало-вриси. Для атаки на высоту 212.1 уже не хватило сил, три атакующих роты потеряли в общей сложности 152 человека – треть личного состава. Т.е. сводный полк НКВД отошел не на исходные позиции, Генуэзская крепость осталась за защитниками Севастополя. Около 11 часов 1-го января 1330-й полк попытался отрезать немецкие войска на высоте 212.1, захватив «Южный» форт на высоте 386.6. Направление удара было выбрано исключительно удачно, в случае захвата форта «Южный», удерживаемый немецкими войсками форт «Северный», был бы отрезан от позиции немецких войск. Численность оборонявшихся в форте немцев была около батальона, поэтому атаковать на этом направлении нужно было силами не менее полка. Но атаковал ее наш неполный батальон (командир – старший лейтенант Г.М. Говорунов), и... без артиллерийской подготовки. Понеся значительные потери, батальон вынужден был отступить. В некоторых источниках указывается на то, что атаку поддерживал своим огнем 51-й артполк, но эти данные не подтверждаются. Кроме того, 1-го января 1942 г. в 51-м полку на 8 орудий было всего 12 снарядов. Повторная атака также успеха не имела. Удалось захватить только небольшое недостроенное укрепление над совхозом «Благодать». Немецкие войска, не испытывая недостатка в боеприпасах, легко отбили все последующие атаки советских войск, нанеся им значительные потери.
«Во 2-м секторе 7-я бригада морской пехоты вела бой в районе горы Гасфорта, однако, продвинуться также не смогла, но высоту с Итальянским кладбищем, захваченную накануне, удержала...». Бои за гору Гасфорта 1-го января носили ожесточенный характер, доходя до штыковых атак. Девять (!) раз бойцы 7-й бригады и влитого в нее 2-го полка захватывали вершину, и каждый раз повторялся один и тот же сценарий. Советские войска, перевалив через вершину, пытались развить успех, но.... Немецкая артиллерия открывала ураганный огонь по атакующим частям, нанося им серьезные потери, и вынуждая их отступить. К концу дня части 2-го сектора закрепились на скатах высоты. Линия фронта прошла в районе вершины.
