Легко прослеживается и то, что, прибыв на место 30-го вечером, бригада не могла «вскоре» (?) вступить в боестолкновение с противником. Между этими событиями должно было пройти не менее двух суток. Косвенно информацию Д.С. Озеркина подтверждают события 1 ноября, но об этом чуть позже. Если расставить все подразделения на карте по состоянию на утро 31 октября, то их позиции не составят единой линии или стройной системы обороны. Подразделения в двух местах не имели локтевой связи друг с другом. Вероятнее всего, это было связано с управлением войсками с двух КП. Эта несогласованность в действиях была очень недолгой, но имела очень неприятные последствия. Только поздно вечером 30 октября на совместном совещании, проводимом адмиралом Елисеевым, была выявлена явная нестыковка и противоречия в принимаемых решений. Тем не менее, потребовались еще сутки для того, чтобы предпринять какие либо согласованные действия.
Наконец предпринимаются решительные меры: второй батальон местного стрелкового полка получил приказ срочно выдвинуться в район д. Бурлюк (Вилино); в район мыса Лукулл была выдвинута подвижная 152-мм батарея береговой обороны № 724, имея задачей поддержать войска на передовой позиции. Батарея быстро выдвинулась в указанный район и успела закрепиться. Она была вооружена 152-мм орудиями МЛ-20, перевозимых тягачами «Сталинец», была очень мобильной и имела хорошо обученный личный состав. Батареи № 724 и 725 прибыли незадолго до боев с Тендровского участка и уже имели боевой опыт. К сожалению, второй батальон местного стрелкового полка получил приказ выдвинуться вперед и закрыть брешь до стыка с батальонами Учебного отряда ЧФ только в 15 часов 31 октября. Да и участок для обороны от современного села Песчаное до современного села Брянское был слишком велик – сплошной линии на рубеже р. Альма не получилось. 23 тыс. бойцов Севастопольского гарнизона просто физически не могли перекрыть собой фронт длиной в 72 километра.
К утру 31.10.41 г. левая колонна из состава бригады Циглера не только перерезала шоссейную и железную дороги Симферополь – Бахчисарай в районе ст. Альма (Почтовое), но и, окопавшись, установила около станции две 15-см ар¬тиллерийские батареи, преградив движение по указанным доро¬гам.
Для выяснения какие части противника могли быть обстреляны под Николаевкой и опасаясь, что по ошибке были обстреляны части Приморской или 51-й армии, командование береговой обороной принимает решение провести разведку. Рано утром 31 октября для выяснения обстановки в районе ст. Альма была направлена разведка на двух огнеметных танках (ХТ-133 на базе Т-26 из состава бронетанкового взвода береговой обороны) во главе с капитаном П.С. Кудрявцевым. Разведчики установили, что станция Альма занята противником, полотно железной дороги разобрано, а на высотах установлены тяжелые батареи. В середине дня разведка вернулась, и стало ясно, что ситуация совершенно отчаянная. Полученные сведения были срочно переданы с КП береговой обороны на КП Г.В. Жукова. Одновременно на тот же КП поступила информация от батальона училища БО. Командир батальона курсантов ВМУБО полковник В.А. Костышин несмотря на то, что батальон был вымотан ночным маршем, действуя по всем правилам тактического руководства, выслал впе¬ред разведку во главе с капи¬таном Н.Н. Ершиным и его помощником лейтенантом Ашихминым с целью определить силы противника. Вско¬ре, в районе села Новопавловка (оно носило то же название) разведчики обнаружили вра¬жескую колонну с танками (так указано в донесении – Б.Н.), двигавшуюся к Бахчисараю.
Замеченная противником наша разведка вступила в бой. Лейтенант с двумя добровольцами остался прикрывать отход остальных товарищей. При-крывая отход группы разведчиков, в бою погибли лейтенант Ашихмин и два курсанта, ос¬тальные разведчики вернулись в свой батальон. Курсанты успели закрепиться на позициях и подготовить окопы полного профиля. Вперед по направлению к Бахчисараю было выставлено боевое охранение – рота с двумя пулеметами. Бойцы боевого охранения заняли позиции и окопались. И все это несмотря на то, что переброска батальона длилась всю ночь, а бойцы были вымотаны ночным маршем. Из воспоминаний бывшего бойца батальона Мирошниченко: «...Спали курсанты в обнимку с винтовкой, сидя на дне своих индивидуальных окопов. Если над окопом слегка покачивался кончик штыка, значит, курсант спит. Однако первые же выстрелы или шум двигателей транспортеров сразу будили всех...».
«Прощупывая» пути к Севастополю немецкие части из состава бригады Циглера (моторизованная рота разведывательного батальона), обойдя никем не обороняемый Бахчисарай, столкнулась на шоссе с передовым охранением батальона училища БО. Курсанты понесли большие потери, но не отступили. Два удачно поставленных пулемета остановили продвижение мотоциклистов. Подтянув батарею 50-мм минометов, немецкие войска начали обстрел передового охранения. Раненный осколками мины в левую руку пулеметчик Павел Широчин вел огонь по противнику до тех пор, пока прямое попадание мины не накрыло позицию. Погибли Анатолий Ермаков, Николай Варнаков, Александр Злобин, всего восемнадцать курсантов, но никто не отступил ни на шаг. С наступлением темноты оставшиеся в живых бойцы пе¬редового охранения под командованием лейтенанта И.И. Кожевникова отошли на позиции своего ба¬тальона. Противник, получив отпор, отошел обратно и более не наступал. Информация о бое передового охранения училища береговой обороны до командования дошла только вечером. Понимая, что замысел удержания позиций по реке Альма под угрозой около 12 часов дня Г.В. Жуковым был дан приказ к вечеру 31 октября в район Бахчисарая перебросить 16-й батальон морской пехоты. Других боеготовых частей на тот момент в распоряжении командования не было. По воспоминаниям Лемешева, когда стали вызывать добровольцев, на пять шагов вышел почти весь батальон: «...вышли вперед не все, и не сразу, крепко подумав. Первыми, не задумываясь, вышли вперед краснофлотцы, стоявшие на левом фланге, все как на подбор небольшого роста, но крепкие, в новеньком обмундировании. «Парашютисты!», – сказал кто-то сзади. Вышли вперед коммунисты, комсомольцы, потом вышел весь батальон. Многие были еще в гражданском, некоторые в темных спецовках».
Вопреки тому, что пишет П.А. Моргунов, состав 16-го батальона был сборным. По его данным батальон был сформирован из морских частей Каркинитского сектора обороны. Но на самом деле это не совсем так. Действительно, около половины (более 500 человек – Б.Н.) численности батальона составили краснофлотцы, переброшенные из Евпатории. Эвакуация производилась эсминцем «Бдительный», одним тральщиком (БТЩ) и двумя морскими охотниками (МО). В состав батальона вошли несколько рот севастопольского рабочего истребительного батальона (515 ополченцев) и парашютно-диверсионная рота ЧФ, которую ранее готовили к действиям в районе Одессы. Общую численность батальона удалось довести до 1156 человек.
Батальон был в срочном порядке переброшен по железной дороге и занял оборону в 5 км перед Бахчисараем на землях современного совхоза им. Чкалова, перекрыв почти всю долину. Из воспоминаний В.И. Лемешева «...Выгружались из поезда быстро, прыгая прямо на пути. В лощинке стояли автомашины, спрятанные в ямах, закиданные ветвями. Рядом с дорогой стояла зенитная 76-миллиметровая пушка в круговом окопчике, а рядом ящики со снарядами. Артиллеристы отрывали щели поодаль от орудия. А на высотке, в стрелковых окопчиках, виднелись пехотинцы. Сплошной линии траншей, какой мне всегда представлялась передовая, не было. Никаких дотов, бетонных бункеров, ходов сообщения. Хорошо оборудованным был только командный пункт, сложенный из больших камней на цементном растворе...».
Выходит, что на этом рубеже кроме 16-го батальона были еще пехотные части. Какие? Пока ответить на этот вопрос сложно. Вечером к позициям 16-го батальона перед Бахчисараем вышло еще одно «подразделение» (?).
