Действительно, татарские формирования не только использовались в качестве вспомогательных, но и воевали на передовой. Общее количество бойцов в «татарских» подразделениях под Севастополем составляло 3579 человек (всего по Крыму – 8,5 тыс.). Но я намеренно взял слово «татарские» в кавычки. Дело в том, что в них служили не только татары, но и азербайджанцы, грузины, аварцы, карачаевцы и т.д. Служили в них и русские, и украинцы, и представители других национальностей. Здесь речь идет о регулярных формированиях, а не о «шума» или самооборонцах. На передовой эти части стали появляться только после 17-го июня 42 года, когда в немецких войсках стала ощущаться нехватка личного состава.
В целом, по рубежу обороны – части III и IV секторов удержали занимаемые рубежи. Стойко дрались 90-й стрелковый полк под командованием майора С.К. Роткина и 161-й стрелковый полк под командованием майора И.П. Дацко. При поддержке артиллерии 57-го артиллерийского полка (командир – майор А.В. Филиппович), противотанкового артдивизиона (командир – капитан Н.Н. Ромадин) и 2-го отдельного артиллерийского дивизиона Береговой обороны (командир – подполковник С.И. Черномазов) были отбиты все атаки частей 132-й немецкой пехотной дивизии и нанесены им большие потери. Правее деревни Камышлы 1-й батальон 79-й бригады отбил атаки и, нанеся серьезный урон немецким войскам, удержал высоту «Трапеция».
И.А. Ласкин писал в своей книге «На пути к перелому»: «Советские войска приводили себя в порядок: командиры выясняли наличие людей в ротах, батальонах, батареях. Солдаты теперь поднимались во весь рост, разыскивали своих командиров, товарищей. Местность была неузнаваемой. Люди не находили траншей и тропок, по которым до этого ходили, а при встрече не сразу узнавали друг друга. Лица были черны от пыли, блестели только зубы. У многих изменился голос. Это от дыма, пыли, гари и нервного потрясения. У всех было крайнее перенапряжение сил, нервной системы. Шутка ли – 18 часов пробыть в кромешном огненном аду! Ведь в тот день 7 июня только на участке 79-й курсантской стрелковой бригады и 172-й дивизии разорвалось около семи тысяч авиабомб и до четырнадцати с половиной тысяч снарядов. Многие бойцы находили своих товарищей ранеными или контуженными, тут же делали им перевязки, оказывали первую помощь. Немало было тяжелораненых, которые сами не могли выбраться из своих окопов, искали глазами товарищей и радовались, что находятся среди своих: ведь никто не хотел попасть в руки врага... Командира 514-го полка подполковника И.Ф. Устинова мы застали, как обычно, спокойным и уравновешенным. Положение с обороной у него было лучше. Особо упорная борьба велась на правом фланге полка, на участке 1-го батальона, которым командовал старший лейтенант Доценко. 5-я стрелковая, 2-я пулеметная и минометная роты в ожесточенных боях потеряли 70 процентов личного состава, но опорный пункт – Томатный завод все-таки удержали. На подступах к нему враг оставил до 400 трупов солдат и офицеров…».
Передовые укрепления нашей линии обороны и без того не многочисленные на этом участке были почти полностью уничтожены. Линия обороны вдоль железнодорожного полотна и сборные бетонные огневые точки на фронтальных скатах высот были уничтожены еще в ходе артподготовки. СЖБОТы на обратных скатах высот были разбиты немецкими штурмовыми орудиями в ходе атаки. Т.е. на участке главного удара немецких войск укрепления передового и главного рубежа были разрушены и позиции прорваны в первый же день немецкого наступления.
Итогом первого дня наступления стал захват немецкими войсками двух высот над современным поселком Поворотное (ВИР): 124.5 (Stellenberg) и 127.9 (Вunkerberg). Немецкие источники утверждают, что в этот же день 132-й дивизией была захвачена и высота 104,5 (Olenberg, Масляная гора, гора над Симферопольским шоссе и поселком «Заря свободы«), но эта информация не соответствует истине. 747-му полку удалось удержать и опорный пункт «Томатный завод», который сражался в полуокружении.
Из воспоминаний И.А. Ласкина: «Выйдя из блиндажа, мы встретили адъютанта 1-го батальона 747-го полка старшего лейтенанта Завадовского и командира роты Филиппова. Они доложили, что им пришлось вести бои в полуокружении. В тяжелых боях с автоматчиками и танками противника подразделение понесло большие потери. Погибли комбат и все командиры стрелковых рот. Завадовский и Филиппов, будучи раненными, с поля боя не ушли, заменили командиров и продолжали руководить боем. Теперь они собирали людей, выходивших из полуокружения, чтобы организовать оборону на новом рубеже. Оба настойчиво просили дать пополнение и обещали не пропустить врага. Помочь подкреплением мы им, конечно, не могли, резервов не было вовсе. Но, забегая вперед, скажу, что, вступив с утра в неравный бой, остатки батальона продолжали упорно драться. В ожесточенных схватках с врагом все они полегли на севастопольской земле, погибли лейтенант Завадовский и политрук Филиппов. Уже тяжелораненый Филиппов, собрав последние силы, связкой гранат подбил вражеский танк».
В течение этого дня бои шли в 1-м секторе на участке Камары (Оборонное) – Благодать и во 2-м секторе в районе дер. Верхний Чоргунь и долины Кара-Коба. Интенсивность натиска противника здесь была слабее чем в 4-м и 3-м секторах. Атаке предшествовала артиллерийская и авиационная подготовка. Особенно мощным ударам с воздуха и артобстрелу подверглись опорные пункты на холме Канробера, на хуторах Прокутора и Калигай. Одновременно 28-я легкопехотная дивизия противника перешла в наступление на позиции 109-й стрелковой дивизии генерала П.Г. Новикова. В бой вступили передовые части сектора: 381-го стрелкового (военком – батальонный комиссар X.Ф. Тодыка), 456-го стрелкового (командир – подполковник Г.А. Рубцов) и 602-го стрелкового (командир – подполковник П.Д. Ерофеев) полков. Интересно то, что ни в одном из документов не указан командир 381-го полка. Вероятно, им командовал военком. Из-за чего возникла такая ситуация пока непонятно. Стрелковые части поддерживали батареи 404-го артиллерийского полка подполковника А.П. Бабушкина и береговые батареи.
В районе дер. Верхний Чоргунь противник силами более полка атаковал рубеж, занятый 4-м и 5-м батальонами 7-й бригады морской пехоты, которыми командовали капитаны В.И. Родин и А В. Филиппов (вместо капитана Подчашинского, назначенного в штаб 8-й бригады). Противник неоднократно переходил в атаку, но действиями наших морских пехотинцев и огнем артиллерии он был отброшен. К концу дня наши части прочно занимали рубежи обороны. В этот день в районе высоты Гасфорта был тяжело ранен комиссар 7-й бригады Ехлаков.
Успешно были отражены попытки противника атаковать позиции 386-й стрелковой дивизии и 8-й бригады морской пехоты. Эти части поддерживали артиллеристы 952-го артполка майора Д.Д. Коноплева. Получив решительный отпор, румынские части в этот день уже не пробовали атаковать советские позиции. На участке вспомогательного удара немецким войскам не удалось прорвать линию обороны советских войск.
В 18 часов 50 минут и в 20 часов 10 минут 7 июня по приказанию командира 79-й МСБр артиллерия бригады и приданная ей артиллерия произвели два мощных огневых налета по скоплению пехоты и по артиллерийским позициям противника в районе Камышловского железнодорожного моста. Огонь велся по пристреляным позициям, без корректировки, эффект неизвестен.
Остается признать, что немецкое командование грамотно выбрало направление главного удара. Основной причиной потери двух важных высот на границе 3-го и 4-го секторов обороны было то, что на направлении главной атаки противника не было ни одного более или менее серьезного бетонного долговременного укрепления.
