В качестве своеобразного эпилога к главе.

В ноябре 1948 года состоялось назначение Ф.С. Октябрьского первым заместителем Главнокомандующего Военно-морским флотом. В дневнике адмирала от 4 января 1949 года: «…Продолжаю знакомиться с ВМС. Продолжаю изучать обстановку…».

Обстановку адмирал, похоже, изучал основательно и в Москве времени зря не терял.

В феврале 1949 года папка, в которой хранилось «Дело № 19» с материалами по трагической гибели транспорта «Армения» была уничтожена «установленным» (?) порядком с включением в соответствующую ведомость на сжигание...

Кстати в той же папке, находилось «Дело № 20» с материалами о гибели легкого крейсера «Червона Украина».

Видимо к этому сроку Филипп Сергеевич уже основательно «врос» в обстановку в центральном аппарате ВМС… Подобная судьба постигнет еще не один документ, связанный с «творческой деятельностью» адмиралов Октябрьского и Кулакова, генералов Хренова и Петрова…

НУЖНЫ ЛИ БЫЛИ ЛЕДОКОЛЫ НА ЧЕРНОМ МОРЕ

ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ?

Не прошло и 10 дней с момента трагедии с транспортом «Армения», как «17 ноября в 20 ч 35 мин транспорт «Ногин», ледокол «Макаров», тральщик «Щит» и сторожевой катер вышли из Севастополя в Туапсе» (Хроника ВОВ на Черном море, Выпуск 1, стр. 318).

Что нам известно ледоколе «Макаров»? Он был построен для России в Англии. Полное водоизмещение 4600 т. Три паровые машины тройного расширения общей мощностью в 6400 (6500) л.с. и шесть цилиндрических паровых котлов располагались в двух машинных отделениях и работали на три вала. Ледокол развивал скорость полного хода 14 узлов, скорость экономичного хода – 8 узлов. Запас топлива в 700 тонн угля обеспечивал дальность плавания экономичным ходом 3300 миль. Штатная численность экипажа 149 человек.

1 января 1917 года ледокол введен в состав флотилии Северного Ледовитого океана под названием «Князь Пожарский». 7 февраля 1920 года его переименовали в «Лейтенант Шмидт», а 12 июля 1921 года – в «Степан Макаров». Не сложно проследить – в 1921 году на ледоколе, в бытность его вспомогательным крейсером, начинал военно-морскую службу будущий командующий флотом – Филипп Сергеевич Октябрьский.

В конце 1925 г. ледокол перешел на Черное море. До 1941 г. «Степан Макаров» обеспечивал продление навигации на Азовском море и северо-западной части Черного моря. С началом боевых действий на Черном море ледокол был мобилизован и вооружен как вспомогательный крейсер. На корабле установили 5 одноорудийных 130-мм артустановок (3 – в носовой части и 2 – на корме), а также два 12,7-мм пулемета ДШК. Мощь его артиллерийского вооружения вполне сопоставима с лидером эскадренных миноносцев.

24 июля 1941 г. ледокол «С. Макаров», имея в охранении пять кораблей, успешно отбуксировал из Николаева в Севастополь плавучий док грузоподъемностью 5000 т. В период с 7 по 9 августа 1941 г. «С. Макаров» совместно с буксиром «Силин» (капитан П.М. Бондаренко) под охраной канонерской лодки «Красная Армения» провел успешную буксировку металлического плавучего дока «Марти» (4000–6000 т). На палубе дока находилось 26 паровозов, 10 тендеров и 52 локомотивные бригады. При завершении эвакуации из Николаева ледокол «С. Макаров» под обстрелом немецкой артиллерии вывел из порта корпус недостроенного крейсера «Куйбышев». При прохождении Днепро-Бугского и Очаковского каналов караван трижды подвергался налетам авиации, но умелое маневрирование и зенитный огонь эскорта помогли благополучно завершить переход. 22 октября 1941 г. ледокол участвует в буксировке крупного плавдока из Ейска в Керчь. Последний заход в Мариупольский порт «С. Макаров» совершил 25 сентября 1941 г. Тогда он вывел в море корпус недостроенного теплохода «Пролетарий». Какова же дальнейшая судьба этого ветерана и труженика?

Германский автор Ю. Мейснер в книге «Советские корабли в Великой Отечественной войне» (Лондон, 1977) пишет: «Судьба ледокола «С. Макаров» неизвестна, почти наверняка – погиб. Согласно сообщениям, полученным от военнопленных – потоплен советскими самолетами западнее мыса Тарханкут в январе 1942 года при попытке уйти».

В газете «Флот Украiни» севастопольский историк Виталий Костриченко писал: «Откуда появились слухи о предательстве экипажа исчезнувшего ледокола? Возможно, что эти утверждения – плод фантазии «особистов», состряпавших в свое время ни одно подобное дело об «измене». Интерпретации о судьбе исчезнувшего «Степана Макарова» можно было услышать самые разнообразные: дескать, на ледоколе был бунт, и часть экипажа хотела сдаться немцам. Капитан, комиссар и особо рьяные коммунисты были выброшены за борт. Однако, радист ледокола успел открытым текстом выйти в эфир и сообщить командованию Черноморского флота о происшедшем. Затем то ли советская авиация, то ли наша подводная лодка перехватили и утопили мятежный ледокол… По другой версии – ледокол ушел к немцам и какое-то время служил у противника, курсируя между Констанцой и Одессой. После войны кто-то (?) якобы видел «макаровские» краны в румынском порту Констанца. Клеймо предателей не обошло и семьи пропавших без вести моряков. Все эти мерзкие сплетни вполне удовлетворяли командование флота, состоявшее из верных и благодарных учеников Филиппа Сергеевича Октябрьского и Николая Михайловича Кулакова. Как естественное следствие подобной агитационной компании вплоть до середины пятидесятых годов членам семей погибших моряков не выплачивались пенсии.

Черное море – это вам не Балтика, где мачты большинства погибших судов чуть ли не торчат из воды. Глубины за тысячу метров, плотный сероводородный слой надежно хранят тайны погибших кораблей. Долгие годы ледокол числился без вести пропавшим судном. И такое положение устраивало, прежде всего, тех, кто был непосредственно виновен в гибели судна.

В конечном итоге, после неоднократных запросов и журналистских расследований в извещениях о гибели членов экипажа, подписанных заместителем начальника Черноморского пароходства А. Поликарповым, местом гибели судна называлось Соленое озеро на Тамани. Датой гибели ледокола указывалось 26 сентября 1941 года. Любопытное утверждение, учитывая, что официально в последний рейс ледокол отправился 17 ноября!!! Нормальным людям, не знакомым с извращенной фантазией флотских особистов, может показаться диким тот факт, что перед выходом в свой последний рейс на борту ледокола красовалась надпись «Керчь». Судя по всему, этот элемент «маскировки» (?) входил в легенду прикрытия, обеспечивавшую проход ледокола Черноморскими проливами.

В последних числах октября 1941 года Нарком ВМФ адмирал Николай Кузнецов встречался в Архангельске с представителями английского Адмиралтейства для согласования вопросов, связанных с организацией и обеспечением проводки в СССР атлантических конвоев союзников. Там же речь шла о возможном использовании арктической трассы из Баренцева в Охотское море. Наши меркантильные соратники по антигитлеровской коалиции выдвинули ряд условий, в числе которых звучало и требование включения в состав конвоев наиболее ценных советских судов. Обсуждался примерный список этих судов, среди которых преобладали нефтеналивные суда и мощные ледоколы.

Итак, около 00 часов 17 ноября 1941 года ледокол «Макаров», оставив свое артиллерийское вооружение на Угольном причале, вышел из Севастополя. Движение ледокола ночью по фарватеру № 3 между минными полями, наверняка, было элементом той же легенды прикрытия, притом, что действовал строжайший приказ судам наркомата Морского флота проходить фарватер лишь в светлое время суток. Можно не сомневаться, что перед выходом в свой последний рейс на ледокол кроме штатной команды были назначены и опытные военные моряки, но пройти минным фарватером на этот раз ледоколу не удалось. Обширные минные поля, поставленные перед Севастополем, станут причиной гибели еще многих и многих судов и кораблей…