Но тут возникает естественный вопрос: почему Филипп Сергеевич, получив приказ Кузнецова, не обратился лично к Сталину, к чему он неоднократно прибегал для оперативного решения и менее значимых проблем? Аргументов у него было больше чем достаточно, самый простой: «По имеющимся в штабе Черноморского флота данным угроза вторжения итальянского и немецкого флота не просматривается. Считаю постановку массированных минных заграждений преждевременной». В нашем же случае поведение Филиппа Сергеевича выглядит очень даже типично, ведь ему было не в первой «подставлять» Наркома Кузнецова.

Спору нет, у вождя хватало головной боли с катастрофическими ситуациями сухопутных войск, но уверен, что телеграмма от Октябрьского была бы им рассмотрена, и наверняка было бы принято разумное решение.

Кстати, обращаясь к Сталину, Октябрьский мог бы достичь сразу трех целей – существенно подправить ход войны на Черном море, очередной раз «подставить» Кузнецова, требующего выполнения преступных (?) приказов и, как это не парадоксально звучит – способствовать уменьшению потерям от своих мин на Тихом океане. Адмирал Юмашев, внимательно отслеживая обстановку на западных морских театрах военных действий, не спешил выполнять требования Директивы в течение первых 20 дней войны. Но, наблюдая лихие действия по постановке минных заграждений Трибуцем и Октябрьским, и оценивая реакцию на их действия со стороны Главного штаба, решил последовать их примеру. У Владивостока и трех военно-морских баз Приморья с 12 по 30 июля 1941 г. было выставлено 9105 мин и минных защитников, что впоследствии привело к гибели, как минимум, подводных лодок «М-49» и «М-63» и не менее десяти других судов. И все это за четыре года до фактических боевых действий на Дальнем Востоке. Как мог пойти на эту акцию такой опытный и мудрый адмирал, каким представляется Юмашев, уму непостижимо…

На Балтике немцы и финны ходили по протраленным, безопасным фарватерам, прижимаясь к финским берегам, при этом неоднократно использовали советские минные заграждения против нас же.

Как можно расценить многочисленные факты гибели боевых кораблей, подводных лодок и судов на своих же минных заграждениях? Адмирал Трибуц, по анализу минной обстановки на Балтике, мог без труда привести десятки примеров преодоления немецкими и финскими кораблями наших оборонительных минных заграждений и этим как-то оправдать их постановку. Постановке же мощных «оборонительных» (?) минных заграждений на Черном море нет и не может быть никаких оправданий. По сути, все факты гибели и повреждения судов, кораблей, подводных лодок на своих минных заграждениях, требуют юридической оценки действий военачальников, принявших решение по их постановке, либо исполнивших заведомо неправомерный приказ.

Дополнения и уточнения к главе:

1. «Коммунист» – грузовой пароход 1941 брт. Капитан Кабаненко (погиб). Следовал с грузом из Новороссийска в Севастополь. На борту находилась материальная часть артиллерийского полка 386-й дивизии. Транспорт пропал без вести 19.02.1942 г., не передав никаких сигналов. С большой вероятностью, транспорт подорвался на своем минном заграждении.

2. «Антон Чехов» – грузопассажирский теплоход, переоборудованный в санитарный транспорт, 2121 брт. Капитан З.В. Соболев. 14.04.42 г. шел из Новороссийска в Камыш-Бурун с грузами и людьми. Подорвался на мине своего минного заграждения и сел на грунт. Взрывом оторвало полубак. Погибло 200 человек, 50 человек ранено. Окончательно уничтожен немецкой авиацией.

3. «Восток» – грузовой теплоход. Капитан Д.С. Сариев. Следовал из Новороссийска в Камыш-Бурун с грузами для Крымского фронта. При входе в пролив подорвался на мине, по официальной версии, выставленной авиацией противника. Однако, координаты его гибели совпадают с нашим оборонительным минным заграждением. Погибло 10 человек, спаслось 47.

4. «Чапаев» – транспорт Черноморского гражданского морского пароходства, 3566 брт. Капитан А.И. Чирков. 01.03.42 г. следовал из Туапсе в Севастополь с 200 бойцами, лошадьми и 1300 тоннами боеприпасов на борту. Из-за ошибки счисления подорвался на двух якорных минах оборонительного минного заграждения. Погибло 120 бойцов маршевого пополнения, 1000 тонн боезапаса, десять 37-мм орудий, 83 тонны разного груза, 240 лошадей.

Потери на минах боевых кораблей:

1. «Шаумян» эскадренный миноносец. Направлялся из Новороссийска в Батуми. В условиях ограниченной видимости, уклоняясь от внутренней кромки минного заграждения, выскочил на каменную гряду в районе бухта Рыбачья–мыс Тонкий, пробил днище и лег на грунт. Снять его с мели не удалось. Ввиду начавшегося шторма с корабля сняли экипаж, а позже демонтировали часть оборудования и артиллерию. Из четырех корабельных 102-мм орудий в районе Новороссийска сформировали береговую батарею № 464, которая обслуживалась корабельными комендорами.

Комментарий контр-адмирала И.М. Нестерова: «…Еще Новороссийск был наш – август-сентябрь 1942 года. «Шаумян» вышел из Цемесской бухты, прошел в Геленджик. Для него были все полноценные огни. Он допустил грубую ошибку в навигации. Опасаясь минных полей, прижался к берегу и с полного хода выкатил на береговые камни. Корабль разломился, часть личного состава погибла, сам Федоров – командир – спасся, его отправили на передовую, и там он погиб…».

Каким образом направляли «опальных» командиров на «передовую», нам еще предстоит поговорить.

2. «Дзержинский» эскадренный миноносец.14 мая 1942 года следовал к Севастополю в составе отряда кораблей. Имея на борту большое количество взрывчатки, боеприпасов и роту маршевого пополнения, в условиях тумана сошел с фарватера, и в 12 часов 27 минут подорвался на минах заграждения. Из 170 человек экипажа и 125 человек маршевого пополнения спасено 35 человек во главе с командиром корабля капитаном 3 ранга К.П. Валюхом, остальные погибли.

 Нужно ли уточнять судьбу К.П. Валюха?

3. Экадренный миноносец «Смышленый», командир Шегула. Совершенно новый корабль. Ему надо было прямо идти в Севастополь, а командир скомандовал: «Пройдем в Анапу (совершенно забыв, что там минное заграждение), а потом пойдем в Севастополь. Там всего час ходу». Шегула в моральном отношении был недостоин. После взрыва не организовал спасение. Берег там низменный, западнее Анапы песчаный пляж, но большинство людей потонуло. Командир застрелился на мостике».

Я сохранил полностью фрагмент воспоминаний Ильи Михайловича Нестерова.

4. Катастрофа с эскадренным миноносцем «Быстрый», со слов И.М. Нестерова. «…При выходе конвоя из базы я подошел, проинструктировал, выдал схему капитану «Днепра», лоцману сказал: «Идите не по Инкерманскому створу, а уклоняйтесь, как указано на схеме».

Потом подошел к Денежко, командиру ПЛ «Щ-210»: «Имейте в виду, не идите строго по Инкерманскому створу, там магнитные мины зафиксированы. Вам надо идти по такому пути, все написано».

В это время подошел командующий эскадрой Владимирский, сам инструктировал Сергеева – командира «Быстрого». Я скомандовал «Днепру»: «Можно выходить». Потом подошел к ПЛ, и сказал то же самое. Они снялись и пошли в кильватер. Следом за ними вышел «Быстрый», и по планшету я вижу, что он неправильно идет. Через несколько минут эсминец подорвался и выбросился на берег. Владимирский сразу пошел к нему. Часть личного состава высадили на берег. Сергеев сидел около мостика и плакал…».