3.
В 1615 году последовал Царский указ об укреплении по челобитьям лиц, получивших при Царе Василии Шуйском поместья в вотчины и утерявших вотчинные грамоты. В этом указе было сказано: «Бьют челом Государю разных городов дворяне и дети боярские, что им даваны поместья, отобранные от изменников при царе Василье, а из поместий и в вотчины, а кладут поместные грамоты, а про вотчинные грамоты сказывают – утеряли, а те помещики, чьи поместья им даваны, ныне же Государю бьют челом о своих поместьях, о повороте». Бояре приговорили: «Против их челобитья сыскивать Московскими сидельцами накрепко, да по сыску те вотчины отдавать по 123 (1615) год, а которые учнут бить челом впредь и тем отказывать, потому что застарелось».
Громадное значение имел для Курского Дворянства указ Михаила Федоровича, обнародованный в 1618-м году, 27 августа. Им были предоставлены поместья лиц, убитых на войне, пропавших без вести семье их и роду, а за отсутствием последних – челобитчикам исключительно тех городов, к которым принадлежали пострадавшие на войне.
Указ этот был вызван поместным делом дворян Борисова и Языкова. В том деле было написано198: «В Государеве Цареве и Великого Князя Михаила Федоровича всеа Русии, и в боярском приговоре 126 (1618) года августа в 27-й день Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всеа Русии указал и бояре приговорили: у дворян и детей боярских, которые побиты и в полон поиманы и которые без вести, поместий их не отнимать и в раздачу их не отдавать, а давать те их поместья женам и их детям, а у которых жен и детей не осталось, и тех поместья давать в оклады и в додачу роду их и племени, а мимо родства и мимо того города, кто учнет бити челом, никаким людем не отдавать».
Несколько выше мы, по поводу указа 1614 года, имели случай сказать о том, что при многочисленных военных боевых действиях и смерти в них дворян и детей боярских Курско-Белгородского края, указ об отдаче выморочных дворянских поместий в род умершего или взятого в плен должен был поддерживать дворянские семьи и роды. Теперь добавим к этому, что в силу исторических условий в каждом уезде Курского края были дворянские роды, значительные по числу сородичей, которые в лице своих представителей в особенности ревностно стояли на страже Отечества, предводительствовали и участвовали в походах и действиях против врагов и приобретали себе славу. Понятно, что передача выморочных по одному семейству поместий в род и племя, к которому принадлежали главы этих семейств, усиливая материальное положение рода, давало ему возможность иметь большее значение и, при желании, с большею силою выступать на поприще военной доблести. Вообще по этому указу поместная земля не могла уходить из рода-племени, что бывало прежде обычным явлением. При военном же устройстве городов Курского края, позволение получать выморочную землю лицам только своего уезда не ослабляло военных сил и средств каждого горда. Это было весьма важно вследствие того, что силы защиты от врагов городов Курского края были далеко не одинаковы. Нельзя было, например, сравнивать в этом отношении города Курск, Путивль, Белгород, например, с Карповым, Каменным или Недрыгайловым.
Первый по важности указ 1619 года касается порядка восстановления грамот на вотчины, утраченные в Смутное время. Из изложения жизни Курского Дворянства в царствование Иоанна Грозного и Федора Иоанновича мы видели, что в Рыльском и Путивльском уездах существовало значительное по числу дворянское сословие, члены которого несли сторожевую, станичную и разъездную службу. В Смутное время утрата грамот на вотчины являлась весьма естественной, и с вероятностью можно утверждать, что Рыльские и Путивльские владельцы нуждались в указе, который был изложен так:
«Государь, Царь и Великий Князь Михаил Федорович указал бояром и окольничим и дворяном большим и стольником и стряпчим жильцом и приказным людем и дворяном из городов и детем боярским на родственные и прежних Государей жалованные и на купленные вотчины, у которых Государевы грамоты и купчия, и духовные и вотчинные крепости в Московское разоренье пропали, а в Поместном приказе в вотчинных, записных, в писцовых и дозорных книгах и в Большом приходе и в городех в платежных книгах, чья вотчина и за кем имянем или за детьми и за братьею и за племенники записана, и тем людем свои Государевы жалованные вотчинные грамоты за своею Государскою красною печатью на свое Государево имя давати на вотчины велел. А которые вотчины в книгах не сыщут, и про те вотчины указал Государь сыскивать в городех всякими людьми до разоренья, те вотчины за ними были ль и по каким крепостям владели, да по сыску и тем людем на вотчины свои Государевы грамоты давать указал».
Вопрос о порядке восстановления крепостей на вотчины в первые годы царствования Михаила Федоровича был делом особенно важным. Смутное время, особенно сильно разыгравшееся в Курском крае, могло служить хорошим предлогом для незаконного завладения землей. «Грамоты на вотчины и поместья, – говорит В.Н. Сторожев199, – во время Московской разрухи усердно раздавались и Московским Царем Василием в русском лагере, и поддельным Димитрием в Тушинском, и по исчезновении двух последних Польско-Русским Правительством в Москве и чисто Русским Правительством «всей земли» под Москвою, и в Польском лагере под Смоленском, и в Шведском лагере в прежнем вольном городе Новгороде». Результаты такого положения дела и должны были оказаться при Царе Михаиле Федоровиче. Законные вотчинные и поместные владельцы оставались без крепостей, незаконные старались удержать неправильные свои приобретения в Смутное время. Одни тягались с другими за неправильное владение, третьи обвиняли других в том, что вследствие измены не могут владеть теперь своими старыми землями, наконец, четвертые требовали вознаграждения за труды, понесенные в Смутное время. Вследствие этого явился ряд указов, имевших в виду уладить все эти затруднения.
Много таких затруднений было в то время в Курском крае, принимавшем, как мы видели, деятельное участие в событиях Смутного времени.
Другой указ, касающийся восстановления грамот, был издан в 1624 году. В нем было сказано: «Государь указал про те вотчины сыскивать в Московском уезде и в городех писцом, а в городы своих Государевых грамот о вотчинах сыскивать давать не велел». Смысл этого выражения должен быть таков: особых Государевых грамот о сыске в городах «всякими людьми», как то было сказано в указе 1618 года, для каждого отдельного случая посылать не надо; сыск будут производить писцы, разосланные по городам.
4.
В 1620 и 1623 году последовал указ о неотнятии у помещиков и вотчинников лишних земель (пашни сверх дач), припаханных из собственных угодий и лесов старых дач. В нем было сказано: «За которыми людьми объявятся лишние земли, а они будет (буде) их припахали из старых своих угодей – из лесов и из лугов и старых своих дач, а не из новых и сыщетца тово пряма, что они распахали старинные свои земли, и тех земель у тех людей не отнимать, а писать за ними вотчинные земли по дачам, а поместные по окладам, потому что они те земли припахали из старых своих дач, хотя будет на них и челобитники и им в том не верить».
Эти указы, важные для дворянского землевладения вообще, имели большое значение для Дворянства Курского края в XVII столетии. В самом деле, здесь имеется в виду приобретение земли в поместье или вотчину посредством приращения. Помещик, без боязни лишения, мог владеть только таким количеством пашни, какое записано было за ним писцами. Раз количество пашни у него увеличивается, если даже и на счет его собственных угодий, то это является некоторого рода нарушением межевых установлений. Понятно это строгое отношение Правительства к каждой, вновь появившейся четверти пашни у помещика, в особенности в Курско-Белгородском военно-служилом крае, по преимуществу. При увеличении состава служилых людей, Правительству нельзя было допускать расточительного обращения с землей. В земельном законодательстве Московского периода мы находим постоянную заботу предотвратить завладение земли на счет Государства.
