Дворяне Анненковы, к которым принадлежал отличавшийся в ратных делах против татар голова Иван Антипович Анненков, незадолго перед этим временем переселились из Орловского края в Курский. Предок их Иван Васильевич Анненков был думный дворянин и Болховский наместник, служил в Рязанском сторожевом полку, был с этим полком в походах: в 7053 (1545) году для защиты от татар, в 7057 (1549) году в шведском под городом Колыванью (Ревель), в 7059 (1551) году в польском на приступе города Полоцка. Потомки И.В. Анненкова имели поместья и вотчины в Низовых городах, в Калуге и Орле. Правнук его Михаил Антипович Анненков с четырьмя братьями, в том числе с Иваном Антиповичем «от бывшего тогда в России от поляков и татар разорения, лишась своих поместий и вотчин и всего имения», в 7124 году (1616) переселились из Орловского уезда в Курский, где им «в разных местах и в разных годех» были даны поместия и писцовые дачи.
Будучи помещиками Курского края, Анненковы служили Царю и Отечеству в разное время в разных чинах, были головами отрядов казаков и стрельцов, воевали против татар, делавших постоянные набеги на Курский край, «поражая их во многих местах, полон и награбленное имущество отбивали»; за свои службы они были жалованы от Государей поместьями, вотчинами и окладами.
8.
В 1630 году в Белгороде город и острог (крепость) были исправлены работой детей боярских и ратных людей, туда был приведен из Царева-Борисова наряд (артиллерия).
В 1632 году Белгород сразу выдержал два нападения: Литвы и Татар, последние взяли много пленных и побывали в Курском и Рыльском уездах. Разбивший их вместе с детьми боярскими Рыльский воевода получил от Михаила Федоровича милостивую грамоту за победу, в которой была выражена похвала ему и детям боярским Рылянам. Путивляне ратные люди отбили нападение Литвы. Для разузнания вестей о разных неприятелях из городов Курского края, в особенности из Белгорода, часто высылались станичные головы и дети боярские, так называемые – «язычники», с поручением доставить языков в тот или иной город. В Курск в 1639 году была послана из Москвы медная форма для литья пуль и учрежден в Курске литейный двор. Перед этим временем Курчане-дворяне и дети боярские возвратились со службы под Смоленском, где они служили по Царскому указу.
В 1633 году польское войско, явившееся в Белгородском уезде, нанесло страшный урон и ущерб Белгородцам, в особенности дворянам и детям боярским в их вотчинах и поместьях. Самый город также сильно пострадал от Польского нападения. Большое число жителей было убито и взято в плен, Поляки много взяли и сожгли церковного строения, образо́в и имущества монастырского и крестьянского Белгородского Никольского монастыря и Рождественского девичьего. Посадские священники также представили воеводе большую роспись, что именно Литовские люди взяли и сожгли церквей и в церквах образов и книг и колоколов и риз и всякого церковного строения и животов. Были также ограблены таможня и винокурня.
В это время польский гетман Иеремия Вишневецкий решил со множеством войска напасть на Курск и взять его. Не смотря на многочисленность войска, он подбирался к Курску тайно, идя по берегам реки Сейма, и подошел к переправе через реку Сейм133. На Сейме находилась сторожа, выезжавшая из Курска в составе нескольких детей боярских. По приближении Поляков к реке, в Курск прискакал с вестями о грозной польской военной силе Курчанин сын боярский Николай Малцов и заявил, что неприятель уже на Сейме.
Но почему-то его вестям в Курске не было придано надлежащего значения, воевода Курский не обратил на них должного внимания... Этому известию, сказано в «Описании Курского наместничества» Ларионова, не удостоверились сперва и послали для лучшего узнания станицу детей боярских под предводительством сына боярского помещика Курского уезда Мартемьяна Никифоровича Шумакова. Станица из города по Белгородской дороге134 направилась к берегам реки Сейма и к ужасу своему натолкнулась на громадное польское войско, передовая часть которого успела уже переправиться через Сейм и выстроиться в боевой порядок. Курская станица встретила Поляков в четырех верстах от города, в урочище, называемом Глинище135. Храбрые дети боярские бросились было на неприятелей, но принуждены были отступить, в виду многочисленности польской конницы. Предводитель курской станицы мужественно повел своих детей боярских на польских конников, но, будучи изранен, был подхвачен своими и привезен в крепость. По словам Ларионова, «М.Н. Шумаков доказал правду вестей Малцова ранами своими, полученными от неприятеля».
Трудно описать, какое смятение поднялось в посаде и слободах. Все, кто мог, бросились в осадные дворы в острог. К тому, чтобы дать отпор врагу, едва могли изготовиться ратные люди всех частей войск, бывших в Курске. Между тем неприятели передового полка смело приближались к городу, и вскоре его воины очутились у наугольной Меловой башни, которая стояла на берегу р. Кура и служила одним из главных укреплений города, и взошли на стену. Они пробовали несколько раз приступом взять Курск, но не могли успеть в этом. Продержав долгое время город в осаде и разорив окрестности его, неприятель принужден был, после потери своих людей убитыми и ранеными, отступить от Курска и удалиться в свои пределы.
В 1633 и 1634-м годах в Курский край опять вторгались польские войска под предводительством князя Иеремии Вишневецкого. Главные нападения их были на Путивль и Рыльск, и оба нападения потребовали крайнего напряжения военной силы – дворян, детей боярских и других ратных людей для борьбы с многочисленными польскими отрядами.
В апреле 141 (1633) года Путивльские воеводы136 князь Н. Гагарин и Ан. Усов посылали, в виду польских вестей, для добывания «языков» на низ рекой Семью под литовский город Борзну голову Прокофия Стобурова с товарищами, да к Рамонскому острожку Константина Вишневского137, и апреля 14-го дня оба головы пришли из похода и привели языков семь человек, а в расспросах они сказали, что идут под Путивль полковник Песочинский «с товарищи», по тем вестям воеводы «сели в осаду» и приняли все меры предосторожности для обороны крепости.
И действительно, вскоре под стенами Путивля явилась грозная рать Поляков, Литовцев и Черкас. О нападении их воевода князь Гагарин писал Государю Михаилу Федоровичу следующее: «Июня в 14-й день пришли под Путивль полковник Песочинский да Муцарской, да Еремия Вишневецкой, да Запорожских Черкас и вольных людей гетмана Дорошенко, да Тимошка Бондаренко, а с ними Польских и Литовских людей и Запорожских Черкас и всех вольных людей с 50,000 с большим нарядом (артиллерией) и стали около города во многих местах с шанцы и туры, со всех сторон под город и под острог подкопали и под Никитскую башню подкоп подвели и из тех шанцов по городу и по острогу беспрестанно стреляли, и зажигательными ядрами и нарядными стреляли многажды, и в городе и в остроге зажигали и воду у путивльских людей отняли и приступом, жестокими приступы с приметы многажды приступали и с умыслом присылали воров, Путивльского уезду русских мужиков для зажоги, и смутными листы прельщали, и многую тесноту Путивльским людям учинили. И стояли Польские и Литовские люди и Черкасы с мая 14 по июня 9. И мы, воеводы, и дворяне и дети боярские и все ратные люди против Польских и Литовских людей и Черкас стояли крепко и мужественно и с ними билися с города и с острогу всякими бои и всякими промыслы промышляли, и на вылазках смешався съемным боем билися... и Божиею милостью и Пречистые Богородицы помощью и заступлением, и Государя Царя и Великого князя всея Русии Михаила Федоровича и детей его Государевых, благоверных князей Царевичей Алексея Михайловича и Иоанна Михайловича счастием и Отца его Государева, Великого Государя Святейшего Патриарха Филарета Никитича Московского и вся Русии молитвами многих Польских и Литовских людей и Черкас у приступов и на вылазках и в шанцах побивали, и знамена их и языки имали, и многие шанцы раскапывали и подкопы зарушали138, и примётные дрова и солому зажигали и города зажечь не дали. А языки Литовские в расспросе и пытке сказывали, что убито на приступах два полка Черкас – атаманов Сорока и Самошка и сотников и Черкас и охочих всяких людей побито 4000 человек и больше, да раненых тысячи с полтретьи139 и те от ран многие помирали. А языков Литовских людей взято было в Путивле 63 человека, и те языки от утеснения Литовских людей вершены, что беречь их было некому, а в тюрьмах сидели многие Польские и Литовские люди и Черкасы более тысячи. И Польские и Литовские люди, видя наш, Государевых воевод, промысел и ратных людей крепкое стояние, от Путивля отошли и по своим городкам пошли...».
