– Уж поверь мне. Я их как облупленных знаю.

– А не могут они потом снова…

– Вспомнить? Нет, – успокоил ее Ташур. – Забыли – значит забыли. Говорю ж тебе – память короткая.

– Ничего себе… – протянула Осси все еще никак не свыкшаяся с мыслью, что с той стороны зеркала находится необъятный мир, живущий по каким-то очень своим законам и населенный к тому же обитателями, которые не только рыбу жрать горазды, а еще и стихи, оказывается, любят. – Кто б мог подумать…

Любой, – отрезал Ташур. – Любой мог бы, если б только захотел, а не как ты, вот, – глаза вылупила и к зеркалу… – Хилависта выкатил свои глазищи на пол своего необъятного лица и дико ими завращал. Именно так он, по всему судя, представлял себе поведение леди Кай у зеркала. – Ладно, хватит уже тут. Пошли, пока еще чего откуда-нибудь не повылезало.

Уговаривать леди Кай не нужно было, и она заспешила за своим нелепым, но очень шустрым напарником, который мало, что уже выкатился в коридор, так еще и успел удалиться на довольно-таки приличное расстояние.

Кладовка с мебелью был последним помещением на этом уровне подземелья, а потому, пройдя с десяток шагов Осси с Ташуром оказались на лестнице, ведущей как вниз, так и наверх. Причем ход вниз был завален внушительными обломками стен и потолка, для какой-то не очень понятной надобности обрушенными прямо а лестницу. Со всем, причем, старанием и почти наверняка магическим образом, о чем свидетельствовала оставшаяся а стенах копоть и небольшое розоватое свечение. И это было странно.

Ну, а поскольку путь вниз отпадал сам собой, то леди Кай ничего более не оставалось, как подчиниться обстоятельствам и устремиться наверх. Иначе говоря, – начать восхождение, которое, правда, хвала Страннику, не было ни долгим, ни утомительным, и закончилось всего через два лестничных пролета небольшой дверкой, сорванной с петель и валяющейся прямо под ногами в начале очередного коридора. И это тоже было очень и очень странно.

А дальше стало еще страннее, причем в самом нехорошем и не сулящем ничего приятного смысле этого слова, ибо коридор этот в отличие от своего собрата, расположенного этажом ниже не отличался ни чистотой ни аккуратностью. Причем, мусор, который тут валялся на каждом буквально шагу, носил несколько специфический, так сказать, характер, но ни более приятным, ни невинным он от этого не становился.

Под ногами были разбросаны осколки гробов и полуистлевшие бальзамировочные бинты. Осси даже сначала и не поняла: что это, – спасибо Хода подсказала, – а когда пригляделась, так и верно: пересохшие бинты, да каменные черепки на одном из которых виднелась руна дальних пределов… В общем, сомнений не было.

Причем, чем дальше – тем следов таких становилось все больше. Вскоре Осси наткнулась на несколько разбитых черепов с широко разяваными челюстями, а еще через несколько шагов – на основательно выпотрошенную мумию с развороченной грудиной. Причем, если выпотрошили мертвеца – старательно и по всем правилам довольно давно, то грудную клетку ему разнесли совсем даже и недавно. Может даже сегодня утром. А это как-то не радовало.

Чем дальше – тем нерадостных таких находок становилось все больше, и хотя целиковые мертвецы больше не попадались и под ногами не валялись, сомнений в том что совсем недавно тут творилось что-то не очень хорошее уже не оставалось. На это намекали и все чаще встречающиеся следы крови. Причем, опять же, чем дальше – тем больше их было, а в конце так и вовсе – плиты были вымазаны ей так, будто волокли по ним кого-то, пытаясь спешно вынести с поля боя.

Да, по всему, не так давно тут шел бой. Не сказать, что сильно ожесточенный, но все ж таки… И бой этот, по крайней мере – в этом конкретном месте, живые, похоже, проиграли, потому как мертвяки, из подвала вылезшие (а именно на это намекала обрушенная лестница), их отсюда теснили-теснили да и вытеснили. А вот куда, и что там с ними дальше стало, это предстояло еще узнать. Причем довольно скоро, ибо коридор уже через несколько шагов заканчивался тремя небольшими ступеньками и гостеприимно распахнутой в большой и темный зал дверью.

Типа, – заходите, гости дорогие…

И как-то плохо это вязалось с попыткой закупорить ход на нижние ярусы подземелья, зато крайне здорово гармонировало с вышибленной и валяющейся на полу дверью в начале коридора. В общем, так или иначе, но меч пора было доставать.

– Слышь, Осси, – тихо вполголоса скрипнул Ташур. – Тут такое дело… – Он как-то подозрительно замялся.

– Ну?

«Сейчас гадость какую-нибудь скажет, – предвосхитила события Хода. – Нутром чую!»

И ведь, как в воду смотрела! Не подвело ее нутро-то…

– Я, знаешь, с мертвяками не очень…

– В смысле – не очень? – Не поняла Осси.

– Ну… власти у меня над ними нет… – потупился хилависта. – Они ж души не имеют, вот я и не могу ничего против них… Так что, случись чего – тебе самой придется… – похоже, переживал по этому поводу хам и эгоист здорово, и каким бы «обаяшкой» он в остальное время ни был, за это ему можно было простить многое.

Осси кивнула:

– Я поняла. Держись тогда в стороне и, главное, под руку не лезь.

Хилависта буркнул что-то себе под нос, но что именно леди Кай уточнять не стала, а вместо этого сделала последний шаг и осторожно заглянула в дверной проем.

И тут же резко подалась назад.

Одного быстро брошенного взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть многое, еще больше понять, и теперь предстояло эти свежеобретенные знания сложить вместе, чтобы получить полную картину. А картина, прямо скажем, не радовала.

Осси была в монастыре. Впрочем, что-то такое она подозревала уже давно, ибо все эти коридоры и кладовки были до боли знакомы еще с детства и спутать эту аскетичную педантичность ни с чем другим было просто невозможно, ибо испокон веков все монастыри были похожи как две капли и строились, что называется, по образу и подобию.

Но одно дело догадываться и подозревать, а другое – своими глазами увидеть. А то, что перед глазами леди Кай только что предстало иначе как главным молельным залом назвать было никак нельзя, а отсюда уже следовало и все остальное.

Понятно, что это откровение само по себе огорчить леди Кай никак не могло. В конце концов, монастырь – заведение ничуть не хуже других, и даже лучше многих, да и детство в подобных стенах прошло, а оттого и эти стены, сильно на те похожие, становились и роднее и милее. Конечно, дело было не в этом.

А в том, что и второе Оссино предположение – насчет вырвавшихся из покойного зала мертвяков и последовавшей за этим маленькой и локальной войнушки свое подтверждение также за тот единственный брошенный в зал взгляд получило. И войнушка эта еще не закончилась, хотя, вроде, как к тому уже шло и немного до конца ее оставалось. Причем закончиться она должна была, насколько опять же можно было судить по тому единственному взгляду, не в пользу живых обитателей монастыря. Во всяком случае, то что взору леди Кай успело за тот краткий миг открыться сомнений в этом не оставляло.

Может, конечно, были в монастыре где-то припрятаны козыри еще незамеченные, которые могли исход схватки переломить, но что-то в это верилось не особо. Пока же дела обстояли для монахов не самым, чтобы лучшим образом. И это – если мягко сказать…

В огромном полутемном зале, который в свои лучшие дни мог вместить пару сотен прихожан, сейчас был полный разгром – длинные лавки перевернуты, а часть – так и вовсе разбита в щепы, стоящие по стенам статуи трех богов – опрокинуты и разбиты, широкие полотнища драпировок – разодраны в клочья и свисали вниз рваной бахромой, обнажив холодные серые стены в темных подтеках. В довершение ко всему в углу рядом с треснувшей алтарной чашей полыхал не то большой костер, не то – зарождающийся пожар, вызывающий к жизни десятки зловещих отблесков, окрашивающих разгромленный клешор[14] алыми всполохами, и разметавший по стенам сотни аспидно-черных теней.