- Нам на всё про всё двадцать минут остаётся, - проходя за стол, напомнил о времени Михал Михалыч. -  Проверь, все ли документы на месте.

Юноша уже в комнате натягивал на себя одежду. Радостное волнение будоражило и перемешивало мысли.

Спокойно чай им попить, конечно, не дали. Родственники ввалились в коридор, горя желанием проводить Руську в большую жизнь.

- Ты там его не балуй, - наставляла в это время «зятя» Антонина. – С ним строго надо.

Михаил кивал головой. Чтобы отпустили Русю, пришлось потрудиться. Новенькая гитара ублажила музыкальное сердце Антонины Петровны, а договор с руководством Дома Культуры о создании хора окончательно привёл к взаимопониманию и наладил душевный контакт с главой семьи Смирновых.

Миллер бросил взгляд на циферблат. Пора ехать в аэропорт. Скоро он с Русланом отбудет в замечательный старинный город. У любимого уже статус учащегося гимназии, у него самого пока рабочая виза, но это временно, он докажет свои немецкие корни, а потом они обязательно узаконят свои отношения. Ещё месяц назад он поцеловал шасси самолёта, на котором отчалил Рома в столицу, прихватив с собой «постоянного партнёра», грозившегося порвать племяннику задницу за то, что он посмел зайти к нему с тыла. Несносная парочка долго ещё занималась разборками после памятной ночи. Рома похудел, ещё больше отрастил свои чудесные волосы и выглядел моложе своих лет. Ежедневные упражнения с применением силовых приёмов со стороны буйного дзюдоиста придали глубоким серым глазам неповторимый блеск, от которого застывали все женские особи в округе. Чары Ромео усилили свою мощь и Михаэль не завидовал тем, кто попадётся на их пути. Единственный человек, которым Рома не мог манипулировать, был Денис. Видимо, у юноши был стойкий иммунитет на представителей с колдовской силой.

- Руслан, нам пора!

Руся сунул ноги в кроссовки и подхватил чемодан.

- Давай, помогу.

- Я сам.

Михаэль усмехнулся. Сам, так сам.

Славная семья Смирновых вышла, чтобы проводить их в дорогу.

- Я на минутку! – Руся вдруг, оставив чемодан, забежал в свою комнату.

- Кеша! – Молчание. – Я только хотел сказать «спасибо»! – Ответа не последовало. Руська повернулся. – Я буду тебя всегда помнить.

Юноша уже шагнул за порог.

- А я тебя, - прошелестел вслед низкий голос.

На подоконнике в цветке, называемом в народе декабрист, сидел Пуша, наблюдая в окно, как загружался в машину хозяин, как выруливало со двора  такси, а семья дружно махала ему вслед под крёстное знамение бабы Дуни.

- Ты что делаешь? – Тошка запрыгнул к своей кошатине.

- Русю провожаю, - всхлипнул Пушок. – Он так и не сказал домашним, что я – кот.

- Не переживай, - успокоил Тотошка котика. – Усыновим котёнка. Знаешь,  сколько их на улице околачивается? Выберу самого хорошенького, маленького и притащу. Хочешь?

- Хочу.

- А теперь вылезь из цветка, дубина. Это Русин любимый. Загубишь, прибью.

Конец.