— Для конспиративной встречи эти шаровары, по–моему, не совсем подходят, — заметила Марико. — Это не шаровары, а… летопись линии Мира.
Сумико надела свои старые шаровары, они тоже были залатаны, но более аккуратно. Марико дала ей шелковый платочек и ручные часики,
— Где арестовали Цумото? — спросила Сумико.
В больнице Красного креста. Мы не успели переправить его в другое место.
Значит, всех хотят схватить?
Ищут доктора Кониси из амбулатории Кондо, Кантяна, Рютяна и Иваи, секретаря профсоюза работников связи. Хотят сперва всех схватить, а потом сколотить какое–нибудь дело. Вроде дела Мацукава…
А что, если всех поймают?.. — прошептала Сумико.
К этому мы всегда были готовы… — Марико посмотрела на портрет Юкио. — На место схваченных станут другие и будут продолжать. Как на войне… Сумитян видела учителя Акаги?
Где?
Он несколько раз ездил к вам, даже ночевал в доме Комао. И Яэтян тоже. Они теперь появляются и исчезают, как привидения.
А Кантяна и Рютяна не поймают?
Если успели хорошо зарыться, их не найдут. Сумитян, пора итти. Хорошенько проверьте карманы, чтобы ничего не было лишнего. Это на всякий случай…
Сумико похлопала по карману шаровар:
— Ничего нет. Только платочек и деньги.
Марико сдвинула брови и еще раз оглядела Сумико.
— Если заметите слежку, забегите куда–нибудь. А я, как только поговорю по телефону, пойду в фотостудию. Можете после встречи пойти туда.
Сев в трамвай у дансинг–холла «Ниагара», Сумико засунула руку в карман, чтобы достать деньги, и нащупала какую–то книжечку. Она стала осторожно вытаскивать ее. Показался краешек коричневой кожаной обложки. Удостоверение Эй–Би–Си–Си! Завалялось в кармане, совсем забыла о нем. Она засунула книжечку обратно и покосилась. Франтоватый мужчина с усиками, похожими на подбритые брови, смотрел на нее, прищурив маленькие глаза, потом подмигнул. Это не шпик, о»ни не подмигивают. Она покраснела и, насупившись, отвернулась.
2
Увидев на той стороне улицы Фреди, Сумико вытащила платок и вытерла подбородок. Фреди перешел улицу. Он был в штатском, в одной руке держал желтые перчатки. Войдя в книжный магазин, они прошли в угол комнаты и стали разглядывать корешки книг на полках. Около журнального прилавка посередине комнаты стояли два студента; один списывал что–то из журналов, больше посетителей не было. Фреди взял книгу с полки и быстро зашептал:
— Смотрите направо, а я буду смотреть налево. Не поворачивайтесь ко мне, делайте вид, что читаете. Очень важная новость. Вчера ночью адъютант начальника базы сказал, что командование решило отказаться от дополнительной реквизиции участков для базы. Она останется в прежних пределах. Слишком уж большой шум поднялся. Ракетный полигон будет сооружен в другом месте. Сейчас договариваются с японской стороной насчет островка у полуострова Ното. Линия Мира победила* И по этому случаю я ночью выдул целую бутылку шампанского…
Сумико выронила книжку в парчовом переплете. Фреди быстро наклонился и, передав ей книжку, шепнул:
— Мне тоже хочется швырнуть книгу и заплясать от радости, еле сдерживаюсь… Но считать, что все кончено, еще рано. Слушайте внимательно и запоминайте. Перед тем как официально объявить об отказе от увеличения территории «Инолы», командование решило провести одну операцию… сделать последнюю попытку. Японской полиции уже даны соответствующие указания. Завтра… запомните хорошенько… завтра ровно в час ночи переодетые полицейские подъедут к кладбищу у Нового поселка и заминируют дорогу. А рано утром из базы в сторону Черепашьей сопки пойдут три пустых грузовика и подорвутся. Шоферы этих машин — негры и пуэрториканцы, а грузовики — старые «студебеккеры», их не жалко пустить на слом. Если эта провокация пройдет удачно, японская полиция свалит все на красных и объявит, что эта диверсия проведена красными и что она является сигналом к началу вооруженного восстания в районе базы. И сразу же после этого против линии Мира будут двинуты части охранного корпуса с танками. Линия Мира будет разгромлена, и вопрос о расширении базы «Инола» разрешится сам собой. Завтра в час ночи, у кладбища. Не спутаете? Надо перехватить мерзавцев и сорвать провокацию.
Сумико уткнулась в книгу.
— Запомнила. Спасибо.
А «почему Марико не пришла?
У нее спешное дело.
Передайте ей, пусть немедленно предупредит филиал Антивоенного союза защиты прав человека о том, что у них завтра утром будет обыск. Вы можете ей передать сейчас же? Она дома?
Марико–сан скоро будет в одном месте.
В бараке?
Нет. Пойдет в фотостудию Кумада.
Это рядом с амбулаторией Кондо? Она мне говорила в прошлый раз, что готовят фотовыставку о линии Мира.
Там сейчас фотоплакаты делают… Кацу Гэнго…
Он сейчас там? — Фреди взглянул на ручные часы. — Зря он так рискует. Передайте Марико еще вот что. Кажется, аме что–то пронюхали насчет меня, во всяком случае подозревают. В мое отсутствие уже несколько раз рылись в моих вещах.
Передам непременно. Берегите себя.
На этот раз он уронил книжку в цветистой обложке. Она упала у ног Сумико. Оба наклонились одновременно. Фреди поднял книжку, оглянулся и зашептал:
— Вы тоже берегите себя. Теперь начнут пачками хватать красных в отместку за линию Мира. Если меня сцапают… вспоминайте хоть изредка обо мне. Я сделал все, что смог для Японии… — Он вытащил платок и быстрым движением вытер уголки глаз. — Значит, запомнили? Завтра в час ночи. Надо сорвать это дело. До свидания. Берегите себя.
Он отошел в сторону, сделал вид, что внимательно разглядывает книги на полках. Потом подошел к прилавку посередине комнаты, купил какой–то журнал и, насвистывая, вышел из магазина. Сумико посмотрела на часики. Без четырех минут шесть.
3
За ней следили. Она проверила третий раз. Остановилась у витрины магазина опортив–ных принадлежностей и стала рассматривать боксерские перчатки. Мужчина с большим подбородком, в панаме и сером дождевике, остановился у фонарного столба и закурил. Она пошла дальше, прибавила шагу, пошла почти бегом и внезапно остановилась у окна сувенирного магазина. Мужчина тоже остановился на краю тротуара и, вытащив из кармана часы, стал заводить их. Сомневаться больше не приходилось — попала под слежку.
Домой итти нельзя. Она дошла, до перекрестка и перебежала на другую сторону. Шпик тоже перешел улицу и нагнал ее. Она постояла перед ювелирным магазином, затем затесалась в толпу перед плакатами у входа в кинотеатр. Шпик подошел к мальчишке, чистильщику ботинок. Сумико попятилась назад, прячась за людей, сделала шаг вбок и вдруг, повернувшись, вскочила в трамвай, ом уже тронулся. Быстро пробравшись вперед, оглянулась. Шпик не успел сесть в вагон. Она сошла с трамвая на следующей остановке, у частной женской гимназии, и свернула на боковую улицу. Рядом с кафе «Рандеву» в одноэтажном доме помещалась амбулатория Кондо. Вход в амбулаторию и в фотостудию Кумада был общий. У входа висел плакат «Поможем защитникам линии Мира! Пожертвования — деньгами и вещами — принимаются в амбулатории». Она потянула к себе дверную ручку и вздрогнула. К дому подъехало такси, из окошка выглянула голова в панаме.
— Подождите, хочу вас спросить… — Он вышел из машины и, подойдя к ней, вытащил из кармана дождевика замусоленную визитную карточку, повертел ею и спрятал обратно. — Чуть не потерял вас… вы ловко убегаете. — Он улыбнулся. — Почему вы идете к врачу? Больны чем–нибудь?
У меня… тетя больна.
А вы, значит, здоровы? Не бойтесь меня… я хочу предложить вам хорошую работу. Прекрасные условия…
Работу? — удивленно протянула Сумико.
Да. Очень солидное предприятие… на Восточной улице, напротив здания торговой палаты, называется «Флорида». Будете получать жалованье и проценты, а на одежду и косметику можно брать аванс. Умеете танцевать дзирба, самба и другие новые танцы?
Сумико посмотрела на него исподлобья:
— Еще не научилась. А каратэ научилась. Имею звание мастера.
