Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он смотрел на идиота с нежностью, в то же время испытующе поглядывая на гостей. Но тут и Шенли-младший обнаружил присутствие чужих и, спрятавшись за спиной брата, стал панически вопить, указывая на них своей четырехпалой, похожей на лапу пресмыкающегося, рукой.

Анне стало дурно. Неужели им придется сидеть за одним столом?

Так оно и вышло. Барон приказал явившемуся вместе с Джозефом Шенли слуге усадить юношу на место, и тот немедленно запихнул в рот чудовища кусок стерляди в соусе. Почувствовав вкус рыбы, калека приутих и стал разевать рот всякий раз, как слуга подносил ему пищу, причем тому приходилось проворно отдергивать руку, ибо Шенли-младший все время пытался укусить его за пальцы.

Барон, его гости и кое-кто из приближенных хозяина, сидевших за нижним столом, также принялись за еду. Неожиданно Майсгрейв спросил у хозяина:

– А разве леди Шенли не выйдет к ужину?

Шенли бросил недовольный взгляд на Майсгрейва.

– Нет. Баронесса вот уже несколько месяцев тяжело больна и не выходит.

«Видимо, сам воздух этих стен способствует испугам, – подумала Анна. – Я бы тоже слегла, доведись мне прожить хоть несколько дней под этим кровом».

Надо ли говорить, что кусок застревал у девушки в горле и она невольно завидовала своим более хладнокровным спутникам, преспокойно поглощавшим яства. Повизгивание полоумного, его возня и гнилой, тошнотворный запах, начисто лишили Анну аппетита. Она с трудом заставила себя проглотить несколько кусочков хлеба и выпить кружку простокваши. К своему великому ужасу, девушка вскоре заметила, что идиот проявляет к ней особый интерес. Он не сводил с нее глаз, сопел и тряс головой. Неожиданно, вырвавшись из рук прислужника и обежав стол, он с торжествующим криком вцепился в ее плечи. Его ликующий вопль слился с возгласом ужаса девушки. Она схватила за руку Майсгрейва, продолжая кричать. Филип вскочил и рывком отшвырнул идиота.

– Успокойся, Алан. А вы, милорд, угомоните своего брата.

Он загородил собою Анну, ибо идиот, вращая глазами, снова потянулся к ней.

– Адам, уведите Джозефа, – медлительно распорядился барон.

Однако Шенли-младший упирался и вопил, когда слуга вытаскивал его из зала; эти крики еще долго были слышны в пустых переходах замка.

– С Джозефом это случается редко, – спокойно заметил сэр Мармадьюк. – Вообще-то он довольно безобидный малый.

Анну трясло. От испуга у нее кружилась голова. Майсгрейв успокаивающе положил руку на ее плечо:

– Больше нечего бояться, Алан. Будь мужчиной.

Но это было сейчас труднее всего. Никогда еще она не чувствовала себя столь беззащитной. Из глаз ее текли слезы, она едва дождалась, пока безмолвный ужин подошел к концу и слуги барона поднесли им воду для омовения пальцев.

Но замок Фарнем еще не раскрыл всех своих тайн. Когда рыцарь со своими спутниками, в сопровождении барона и его слуг, вышел из зала, сквозняк отворил одну из боковых дверей и из глубины покоев до них долетел слабый женский крик.

– Помогите! – кричала женщина. – Если вы добрые христиане, молю вас, помогите!

Барон Шенли резко шагнул в сторону и, с силой захлопнув дверь, повернулся к Майсгрейву. Тот остановился.

– Что значит этот крик, милорд?

Глаза Шенли сверкнули.

– Вас, видимо, волнуют семейные дрязги в чужом доме?

– Дрязги меня не касаются, – сухо ответил Филип. – Однако сейчас я явственно слышал, как женщина взывала о помощи.

– Вздор! Очевидно, Джозеф где-то столкнулся с леди Шенли. Моя супруга хоть и давно живет в Фарнеме, все еще боится моего брата не меньше, чем ваш мальчишка-паж.

Майсгрейв не ответил, всем своим видом выражая недоверие. Тогда Мармадьюк Шенли, глядя на него, опять оскалился своей страшной улыбкой.

– Вам ведь достаточно моего слова, что ничего серьезного не происходит и я сам во всем разберусь?

Филип какое-то мгновение глядел на него, затем, не произнеся ни слова, повернулся и двинулся дальше. Барон не последовал за ним.

Вернувшись в отведенную им комнату, воины, прежде чем улечься, коротко переговорили.

– В этом замке что-то нечисто, – пробурчал всегда подозрительный и ворчливый Большой Том. – Клянусь мессой, здесь чувствуешь себя еще более неуютно, чем под проливным дождем.

– Ну и отправляйся под дождь! – хмыкнул Шепелявый Джек. – По крайней мере, мы хоть сытно поужинали и нас ждет сухая постель.

– Если только нас не перережут еще до рассвета, – заметил Патрик Лейден. – Такое уже случалось во время войны Роз под небом старой Англии.

– Не думаю, – спокойно возразил Филип Майсгрейв. – Барон Шенли, конечно, способен на любое злодеяние, но законы гостеприимства в Англии святы, как и рыцарская честь.

– Так думаете вы, сэр, – сказал Гарри Гонд, которому Анна в этот момент меняла повязку. – Вы, не нарушивший закона гостеприимства, даже когда непогода пригнала к дверям Нейуорта вашего злейшего врага – шотландского рыцаря Делорена. Но Мармадьюк Шенли совсем из другого теста. От него можно ожидать всего.

– И зачем, милорд, вы явились к столу с ковчежцем, который получили за победу на турнире? – спросил Шепелявый Джек. – Барон не мог глаз от него отвести.

Майсгрейв кивнул.

– Возможно, вы и правы. Но мы уже здесь, и следует позаботиться о нашей безопасности. Поэтому ложитесь в одежде и держите оружие наготове. На двери нет ни замка, ни засова, и мы не можем запереться. Придется по очереди сторожить за дверью, чтобы предупредить остальных в случае опасности. Хотя, как знать, может, наши хлопоты и впустую.

Он повернулся к Алану.

– Ты что молчишь, Алан? Тебя, видно, сильно напугал этот Джозеф Шенли?

– Уф! – передернулся Шепелявый Джек. – Я бы тоже заголосил, если б это исчадье ада вцепилось в меня. На месте барона я бы держал его за семью замками и никому не показывал. А вы, видать, глянулись ему, мастер Алан?

Анна вздохнула.

– Клянусь всеми смертными грехами, мне действительно стало не по себе в этих когтистых лапах. Но сейчас я думаю о другом. У меня из головы не идет крик женщины. Я не верю ни единому слову барона.

Все умолкли, раздумывая о словах Алана.

– Вы подозреваете, – продолжала Анна, – что барон способен на любые преступления, и в то же время поверили ему на слово, хотя в криках той несчастной было куда больше истинного чувства, чем в его словах. И мне стыдно, что столько сильных, хорошо вооруженных мужчин думают лишь о своей шкуре, когда опасность грозит слабой женщине.

Филип рывком поднялся.

– Твой упрек, Алан, основан лишь на догадках, тогда как ответ Шенли звучал вполне убедительно. К тому же он полноправный хозяин в своем замке, тогда как нам всего лишь оказана милость пребывать под этим кровом.

– Но голос, милорд! Она ведь молила о помощи!

Филип не ответил. Он был в смущении, не зная, как поступить.

– В любом случае, – сказал он, – мы не имеем права шататься по замку и вынюхивать, что здесь в действительности происходит.

Анна вскинула голову.

– Это лишь предлог, сэр! Уловка труса, чтобы отсидеться с оружием за толстой дверью, избежав тревог и беспокойства.

Анна на миг забыла, что она не только Алан Деббич, мальчишка, но и мужчина, отвечающий за свои слова.

Майсгрейв слегка побледнел.

– Конечно, все мы трусы на редкость по сравнению с вами, отважный сэр храбрец, если только не принимать к сведению слабоумных да слепых калек. Что ж, явите нам пример мужества – ступайте сейчас за дверь и проведите пару часов на страже. Насколько я припоминаю, вам еще не приходилось исполнять эту обязанность.

Анна заколебалась. По правде сказать, этот сумрачный замок внушал страх, и ей вовсе не улыбалось оказаться в полном одиночестве в его темных переходах. Однако отступать было поздно. Майсгрейв оставался непоколебим. Молчаливым кивком он указал ей на дверь. Под насмешливыми взглядами ратников девушка нехотя поплелась к выходу.

По темным коридорам гуляли пронизывающие сквозняки. Тьма стояла, как в преисподней. В соседней башне глухо ухал филин и доносилось тихое попискивание мышей. Анна опустилась на корточки. Ей было холодно и жутко, хотелось поскорее оказаться в освещенном теплым светом очага дымном покое, где отходили ко сну ее спутники.

51
{"b":"223375","o":1}