Две половинки корпуса, тщательно пригнанные друг к другу, соединялись пайкой. Очевидно, резонатор сконструировали таким образом, чтобы можно было открыть для ремонта, но никто из Братьев его так ни разу и не открывал. Дэнни усмехнулся. Братья предполагали, что прибор годится только для одной цели и закрыт, как они полагали, навсегда, хотя конструктор, который его создал и скрепил половинки легкой пайкой, предполагал большее.

Карманный нож у Дэнни отобрали, но оставили кое-что намного более полезное — маленькую электрическую отвертку, часть снаряжения Тодда. Ее янтарная ручка, снабженная зажимом, как у самописок, была прикреплена к карману его старой армейской рубашки. Отворот кармана застегивался над ней, и карман казался пустым.

Это уже второй промах Братства. Первый и наиболее важный — мыло, оставленное на раковине. Без отвертки он мог и обойтись, воспользовавшись вместо нее ногтем большого пальца, хотя, конечно, отверткой открыть яйцо будет намного проще, но без мыла резонатор по-прежнему оставался бы у него внутри.

Он протер припой, который оказался достаточно мягким и только слегка прилегал к металлу, подцепил отверткой одну половину и снял ее. Маленький механизм внутри оказался конструкторским чудом. Он содержал только одну электронную лампу величиной с зерно кукурузы, а большинство его цепей были впечатаны во внутреннюю поверхность ламинированной платы из люцита. Цепь Тодда, объединенная с трансформатором, который не помещался на столе, внутри этого крошечного корпуса крепилась двумя винтиками, размером с те, что применяются для сборки ручных часов. Возможно, конечная стадия сборки проводилась под бинокулярным микроскопом.

Дэнни подточил лезвие отвертки на каменном подоконнике, пока оно не стало достаточно тонким, чтобы вставить его в крошечную шелочку на шляпке винта. Затем осторожно повернул первый винтик.

Мир закружился вокруг него, как теплое облако. Неконтролируемое дрожание его корковых импульсов прекратилось.

Спустя мгновение он заметил, что телепатическое бормотание также исчезло. Не годится; ему нужна каждая пси-сила, которую можно применить. Он повернул винтик еще немного.

Крутящаяся путаница вернулась. Он быстро повернул винтик в прежнее положение.

Резонатор, очевидно, «распространял» нервные импульсы в том и другом временном направлении, возможно, значительно дальше, чем мог бы направлять их мозг без ускоряющего устройства; или ограничивал их единственным кадром, оставляя в состоянии, соответствующем нормальному состоянию мозга без пси-сил. Последняя ситуация означала не только отсутствие волевого контроля, но и невозможность использования пси-способностей. Они зависели от полного, открытого контакта с дублирующими кадрами сериального мира.

Если ему удастся как-нибудь выбраться отсюда, прежде чем Братство пришлет к нему одного из своих экспертов-огнеметателей или сбросит куда-нибудь в люк, он должен вычислить, как вернуть увеличение психических возможностей без потери контроля над корой головного мозга. Он решил, что недостаточно просто поставить резонатор на нейтральную работу и выбросить его, полагаясь только на свои естественные психические способности. Если он сумеет разобраться в нем, в худшем случае прибор будет неоценимо полезен для Тодда, в лучшем — послужит ему самому.

В устройстве имелись два винтика. Математически, каждый из них должен представлять переменную в базовом пси-уравнении, которое Тодд пытался вычислить. ПК-уравнение было выведено из уже хорошо известной формулы Блэкетта — Дирака; СЧВ-уравнение также получено из чего-то достаточно общепринятого и знакомого Тодду, хотя и неизвестного для Дэнни. Затем Тодд искал исходное уравнение, из которого те два были либо функциями, либо производными. Он решал функцию как проблему в матричном подсчете, включив «группы вероятности» Гейзенберга, и почти получил ответ, когда вломились бандиты.

Сейчас Дэнни, который никогда не обладал математическими способностями и очень мало знал в этой области, должен вывести это уравнение. У него нет ничего, чтобы продолжить, кроме предположения, что исходное уравнение было также чем-то достаточно знакомым и хорошо известным; плюс тот факт, что в процессе своих неистовых исследований он натыкался по крайней мере на несколько таких уравнений — в частности, на расчеты Коржибского в приложениях к «Науке и разуму».

Он шарил в невероятно захламленной комнате, набитой фактами, которые он почерпнул из чтения — или, вернее, из своей СЧВ-памяти, — искаженными, фантастическими, лживыми, сваленными в беспорядке в его голове, стараясь локализовать первоначальную формулировку «неопределенности» Гейзенберга. Там оказалось несколько страниц текста и сносок, посвященных этой формуле. Вот она:

Однако (1) не являлась частью формулы. Эта цифра, скорее всего, означала уравнение № 1 в описании Коржибского. Дэнни мысленно просматривал страницу, q — введенная во всеобщее употребление координата; насколько Дэнни мог следить за ходом рассуждений Коржибского, она не играла роли для решения его проблемы, р — это скорость движения, a h — это постоянная Планка, величина, введенная в это уравнение из термодинамики, науки, о которой он вообще ничего не знал. Безнадежно, как он и предполагал с самого начала. Если Тодду потребовалась целая ночь, только чтобы подступиться к решению…

Но Тодд — ученый, он не стал бы перепрыгивать к заключению, не получив все данные, даже обладая таким ключом, как резонатор. Дэнни вынужден прыгать и прыгать быстро. По крайней мере, что такое скорость движения, он понимал; применительно к пси-силам она, возможно, будет равна скорости распространения нервных импульсов, которая составляла, насколько Дэнни мог припомнить, примерно двадцать метров в секунду. При изменении этой скорости увеличится или уменьшится действие механизма, который вырабатывает импульсы, то есть мозга, — другими словами, изменится предел чувствительности мозга. Это объясняет действие первого винтика — он уже проверил на себе, как тот работает.

В этом уравнении, казалось, нет ничего, что объясняло бы работу второго винтика. Постоянная Планка — просто константа, и все; кроме того, что имеет невероятно маленькую величину — 6,547 1027 эргосекунд; согласно тексту, который он мысленно видел, такая величина могла существовать только в области электрона. Это величина кванта…

Которая будет меняться в бесконечно перекрывающихся рядах.

Это было очевидно. В таком случае h неизбежно будет меняться по величине от кадра к кадру. Фактически, это разность, которая отделяет кадры друг от друга.

Хронометрический принцип!

Очевидно, кто-то в Братстве оказался выше чепухи «психического пространства». Дрожащими пальцами Дэнни вставил отвертку в полоску на шляпке второго винта и повернул его на одну долю уровня, затем еще немного.

Первое, что он услышал мысленно, было одно единственное слово, произнесенное совершенно чистым и узнаваемым голосом, — «Молодец!»

Голос принадлежал Шону Хеннесси.

Второе, что услышал Дэнни, — это продолжительный глухой рокот, похожий на урчанье грузовика. Осторожно настроив резонатор, он подошел к окну.

По ночному небу низко плыли клубящиеся облака. Яркая вспышка вдруг стерла их; затем они снова появились. На их фоне ослепительно сверкали неоновые огни города. Приближалась гроза. Дэнни считал секунды от вспышки до раската грома. Одна, две, три, четыре, пять… Через тринадцать секунд он услышал гром. Значит, гроза за восемь миль отсюда.

Дэнни сразу же изменил свои планы. Теперь этот резонатор, вместо того чтобы сидеть у него внутри, как раковая опухоль, поможет ему выбраться из камеры. Он телепортируется отсюда, так же как он неожиданно для себя телепортировался из здания игорного синдиката. Однако у него возникло подозрение, что просто исчезнуть из камеры будет не разумно, — за эти дни ему пришлось убедиться, что такие подозрения не напрасны. Просто удрать — не решение проблемы. Слишком много неизвестного окружало его, слишком много нитей ему необходимо распутать. Он должен узнать, где сейчас Марла и Тодд и, возможно, помочь им выпутаться из ужасного клубка затруднений. Ему нужно избежать сетей ФБР. И, кроме всего прочего, он должен исчезнуть из круга видимости Братства и остаться вне их досягаемости, причем без использования пси-возможностей, чтобы они не могли засечь его или даже заподозрить, что он еще жив. Чтобы ускользнуть от ОПИ, ему нужно придумать убедительный сценарий своей гибели.