И хотя стерты их следы и прервались от них сообщения, возвратились к ним взоры увещевающиеся, обратился к ним слух размышляющих, и говорили они без слов: изуродованы лица благородные, и изъедены тела прекрасные, вот, облачили нас в саван истертый, и объяло нас стеснение могильное, и унаследовали мы одиночество, и обуял нас трепет молчаливый, и стерлись тел наших прекрасные очертания, не распознать более черты лица нашего, и затянулось наше одинокое пребывание, и нет нам от боли избавления, от тесноты расширения!
И если разумом своим ты их чему-либо уподобишь или если будет сорван пред тобою покров, их скрывающий, когда уши их изъедены червем и оглохли, когда взоры их землею засыпаны и ослеплены, когда языки, некогда красноречивые, в их устах в клочья разорваны, и замерли их сердца в груди, некогда бодрые, когда в каждый член их проникла какая-то болезнь, изуродовав его и проложив к нему дорогу погибели, так что нету у них ни защитника отвращающего, ни сердца скорбящего, — тогда познаешь ты печаль сердечную и пыль в глазах. Бедствия их довольно одним описать: они не покидают их, и отчаяние не отпускает их. О, скольких поела земля из мощных телесным сложением, обладающих цветом кожи здоровым, кто в жизни довольством насыщался, кто в почете был взращен! Искал он убежища у счастия своего в час печали, утешал себя разными удовольствиями, когда приходило к нему испытание, в стремлении к легкой жизни и в жажде баловства и игр! И покуда он над миром насмехался тот также над ним насмехался, в тени жизни небрежной, но вот, время вырвало его колючку, дни его обратили в слабость силу его, и с близкого расстояния стала смерть взирать на него. Затем одолела его печаль, коей раньше не знал, и тайная забота, которой раньше не ведал, так что зародились в нем слабости и болезни, которые заняли место здоровья, которым он прежде обладал. И прибег он к тому, что врачи ему обещали, пытаясь жар загасить холодом, а холод растопить горячим, но холодом он жар лишь возбудил, а не затушил, а горячим лишь холод усилил. И не было ему проку ото всех этих мер, кроме усиления болезнь его, покуда не отчаялись целители, покуда не стали брезговать им сиделки, пока родные его не стали с омерзением описывать болезнь его, избегая отвечать на вопросы о состоянии его, препираясь за его спиной о грозных прогнозах, что от него скрывали, и говорит один: он останется как есть, обнадеживая их его выздоровлением, другой же призовет об утрате его проявлять терпение, напоминая примеры умерших (от схожей болезни) прежде него. И пока он стоит так на краю расставания с миром и оставления своих друзей, явлено ему будет столь сильное удушье, что око разума его помутится, влага языка его испарится. О, сколько ответов на важные вопросы было известно ему, но не в состоянии он был произнести их, сколько молитв, доставлявших боль его сердцу, было слышимо ему, но оставался он подобным глухому к ним, ко всем — от старого, которого он почитал, до малого, коему милость свою оказал, и, поистине, объятия смерти — слишком чудовищны, чтобы объять их описанием или постигнуть разумением живущих в этом мире.
ХУТБА 222
Произнесена после прочтения стиха:
«Восхваляют Его утром и вечером люди,
коих торговля их от поминания Аллаха не отвращает»
(Коран 24:36–37)
Вот, Аллах — Преславен Он и Всевышен — сделал поминание для сердец освещением, давая через него им слышать после глухоты, прозревать после слепоты, наставляться после возмущения.
И одновременно Аллах — благословенны милости Его — во всякое время после времени, во всякую эпоху и период прерывания (цепи ниспослания пророков. — Т.Ч) избирал Себе рабов, с которыми тайно говорил, с умами которых беседовал, и начинали они — со светом ясным во взорах, слухе и сердцах — о днях Господа напоминать, местом Его возвышенным (остальных) устрашать, подобно знакам в пустыне. Кто прямо к цели устремился, тому славной представили его дорогу, тому о спасении возвестили, кто же отклонился влево или вправо, тому дорогу его показали униженной, остерегали его от гибели, став таким образом светильниками, эту тьму освещающими, указателями, от этих сомнений отвращающими. И вот, у поминания (зикра) есть слуги верные, которые его себе взяли взамен этого мира, и ни торговля, ни прибыль не смогли их от него отвратить. Дни жизни своей стали они в нем проводить, о запрещенном Аллахом возмутителям возглашать, до слуха пренебрегающих это доводить, призывая к справедливости и ею проникаясь, запрещая недозволенное, сами от него отстраняясь, как будто оторвались от этого мира в сторону мира загробного, все же в здешнем мире находясь, наблюдая то, что лежит за его пределами, как будто ведомы стали им тайны обитателей барзаха во время их тамошнего пребывания, и День Воскресения исполнил им свои обетования, и раскрыли они покров тайны для обитателей этого мира, и стали они как будто видеть невидимое, и слышать неслышимое. И если попытаешься вообразить их своим разумом — на их местах достохвальных, на седалищах видимых, — вот, раскрыты записи их поступков, готовы к отчету за малые из них и большие, будучи рассчитаны за то, что им повелели, а они не исполнили, и за то, что запретили, а они совершили, возложив ношу на свои плечи, но не в силах тяжести ее вынести, воплем вопят, друг с другом со стенанием говорят, к защите Аллаха прибегают от места сожаления и раскрытия (прегрешений), и увидишь ты тогда их признаками правильного руководства, светильниками, тьму освещающими, ангелами окруженными, низводится на них Божья благодать ( сакина), и врата небесные пред ними раскрываются, и места почетные для них приготовляются, на седалищах, о которых Аллах их предуведомил, будучи довольным их стремлениями и прославив их местопребывание. Возносят они к Нему молитвы, вдыхая милость прощения, будучи заложниками нужды в Его милости и пленниками унижения в присутствии Его величия. Долгая печаль погубила сердца их, а долгий плач — очи их изранил. Во всякую дверь снискания Господа десница их — стучащая, испрашивают они у Того, Кого щедрость не утруждает и Кто стремящихся к Нему на разочарование не обрекает.
Так давай расчет своей душе за самого себя, что же до душ остальных, то найдется другой, кроме тебя, кто их рассчитает.
ХУТБА 223
Произнесена после прочтения стиха:
«О человек, что ввело тебя в заблуждение
о твоем Господе Щедрейшем?» (Коран 82:6)
Из всех, кого спрашивали, он (такой человек) — слабейший доводами, и из всех обманутых — наименее достойный оправдания. Сам себя вверг он в состояние невежества.
О человек, что вдохновило тебя на прегрешение, что ввело в заблуждение о твоем Господе, что заставило удовольствоваться гибелью души своей? Ужели для болезни твоей нету исцеления, а для сна твоего — пробуждения? Неужели для себя не пожелаешь той милости, что желаешь другим? Вот, например, если видишь ты выставленного на жаркое солнце, то покроешь его тенью, а если видишь пораженного болью, терзающей тело его, то заплачешь из жалости по нему! Что же дает тебе возможность терпеть собственную болезнь, что укрепило тебя в собственных бедствиях, что укрепило, чтобы душу свою не оплакивать — самую дорогую из всех душ на свете! Как же не пробудит тебя страх надвигающегося мщения, когда вовлек ты себя в пучину гнева (Божьего) своими прегрешениями? Так исцелись от болезни вялости в сердце своем решимостью, и ото сна пренебрежения во взоре своем пробуждением, и будь к Аллаху в повиновении, и в поминании Его — в удовлетворении. И вообрази себе, пока от Него убегаешь, что Он к тебе приближается, к прощению Своему тебя призывает, милостью своею тебя покрывает, ты же от Него — к другому обращаешься. Он — сильнее всякого сильного, и нет Его щедрее! Ты же — слабее всякого слабого в одолевшей тебя страсти к неподчинению! Ты под покровом Его обитаешь, по широте милости Его жизненное пространство обретаешь. И в милости Своей Он тебе не отказывал и покрова Своего от тебя не убирал, не оставался ты без благодеяния Его и на миг очей, в милости, которую он тебе постоянно обновлял, или в несчастье, которое он от тебя удалял, или в бедствии, которое он от тебя отвращал. И что будет, представь, если ты Ему подчинишься! Аллах свидетель, если бы речь зашла о двоих, сравнимых по силе, равных по мощи, ты был бы первым, порицающим себя за недобрый нрав и дурные поступки! Истинно я говорю! Не мир тебя соблазнил, но ты сам им соблазнился, он лишь раскрыл пред тобою разные возможности и позволил тебе выбирать свободно (так поступать или эдак). И в том, что обещал он тебе из ниспослания недугов на тело твое и истощения сил твоих, был он более правдив и верен, нежели был он лжив и обманчив. Возможно, много было у тебя наставников по поводу него, но их (во лжи) подозревали, многие верно тебе о нем сообщали, но их во лжи обвиняли. И если познаешь ты его (мир сей)
