«Слова — это звук, которым не передать тех чувств, что мы испытали. Вся душа преобразилась, слезы наворачиваются. Как мало мы знаем, как много утратили. И сколь много дает нам психологическое искусство К. Васильева. Такие люди не умирают. Они остаются в каждом из нас. Как преображаются и красивеют лица людей, смотрящих на его картины! Мы будто побывали в другом, далеком веке, и увидели нашу землю, жизнь, людей той поры». ГУЗЕНКО Иван и Людмила, г. Одесса, 2.08.89 г.
«Живописец Константин Васильев боролся как мог и победил. То, о чем он говорил в своих работах, становится явью. Русь просыпается от долгого сна. Она будет великой, она будет такой, какой мечтал ее увидеть наш Васильев — Великоросс. Слава ему и низкий поклон за его мужество и талант. Несите его великое творчество в народ, который поймет его и оценит, и не забудет». А.М.КАРТАШОВА, г. Москва, 23.07.89 г.
«Можно чего-то не любить, не уважать, не смотреть. Но Васильев встречает нас в самом раннем детстве, когда мы, не умея читать, рассматриваем иллюстрации к сказкам. И сейчас, когда нам уже 17, очень интересно и увлекательно совершить экскурсию в мир живой сказки, в мир жизни подлинно русских людей. Спасибо вам!» С искренним уважением, выпускница школы № 31 г. Одессы. Подпись неразборчива
«В картинах художника К. Васильева сверкает божественная искра. Философское осмысление жизни через красоту. — Не «красивость» в его картинах, а красота, та красота, которая систематически на протяжении десятилетий искоренялась из нашей жизни. «Мир спасет красота!» — древнее утверждение. Не понимать картины К. Васильева может несовершенный человек с догматическим мышлением и очень злым сердцем». Инженер из г. Воронежа. Подпись неразборчива, 22.07.89 г.
«Васильев словно погасшая звезда в космосе. Человек угас, а свет его идет к нам, идет и не иссякает! Это неповторимый сплав высокой философии и романтики. Впервые его картины я увидела в детстве, а сейчас впечатление еще сильнее, еще глубже, еще неразгаданней. Спасибо ему за то, что он был и писал». С уважением и благодарностью, ГИРШОН С.В., г. Ярославль, 1.07.96 г.
«Мы приехали из Саратова на один день специально на эту выставку. Встреча с Великим Искусством Великого мастера превзошла все наши ожидания! Сказать восхищены — мало, мы просто потрясены увиденным. Благодарим и надеемся увидеть все картины художника». Ира и Саша АНИСИМОВЫ, 28.09.87 г.
«Гармония живописи и поэзии, живописи и музыки, гармония природы и души — это Васильев. Русская природа и русский человек, его подвиг в истории — это Васильев. Очень нужен музей в Москве, чтобы все увидели и еще раз узнали величие нашей Родины и поняли, что мы умеем исправлять свои ошибки». Л.ПИНЯЛОВА, г. Санкт-Петербург, 26.09.97 г.
«Феномен Константина Васильева — это крик души к душам людей: проснитесь, вспомните свои истоки, познайте свою Родину, ее Корни — и через это самопознание вы найдете истинную дорогу к счастью. Живопись Васильева противостоит салонной живописи «признанных» мастеров, сыгравших на конъюнктурной популярности старорусской темы, но не пытавшихся так глубоко проникнуть в суть религии, держащей пока еще наш мир только на краю соблазна грехопадения, но эта «струна» легко может быть порвана. Живопись не только форма, но и содержание». г. Рига, художник. Подпись неразборчива, 5.02.89 г.
«Мы много потеряли в текучке нашей жизни. Что более всего утрачено — это высокие нравственные идеалы. Понятия добра, справедливости, долга, чести, достоинства личности. И как много нужно нам, чтобы все это восстановить. И в этом нам поможет Константин Васильев. Он не только художник, он — философ в высшем смысле этого слова. Его проникновение в душу человека, его работа по передаче нам этого своего проникновения делают его творчество бессмертным (не побоюсь этого слова), ставят его в один ряд с выдающимися живописцами, ибо он помогает человеку понять свою сущность». В.КУЛИКОВ, военнослужащий, г. Рига, 2.02.89 г.
«Живопись Константина Васильева свидетельствует о неиссякаемости духовной мощи русского народа. Поражают философская глубина полотен, страстная любовь к народу, Родине, природе России. Создавать такие полотна способен только истинный патриот, человек огромного мужества и редкого таланта. Эта выставка у каждого умеющего думать и видеть формирует патриотизм, стойкость, а у всех явных и скрытых врагов русского народа вызывает лютую злобу и страх оттого, что душу народа растоптать не удалось. Можно убить реального художника, но шедевры, созданные им, освещают дорогу к истине». Семья НИКИТЕНКО, г. Рига, 25.02.89 г.
«Что самое удивительное на выставке Васильева? Лица людей! Молодые, пожилые, детские… разные. А выражение общее: восхищение и очищение. Очищение от скверны будничной жизни через красоту, гармонию и правду. Это три звезды художника, три его духовных струны, которые связывают навсегда его дело и его душу с живущими, делая их светлыми и с надеждой глядящими в неизвестное будущее». Супруги ИВАНОВЫ, г. Рига, 26.02.89 г.
«Колдовское очарование полотен художника не дает возможности уйти из зала, оставить эти картины. Покорили меня эти удивительные истинно русские полотна». Н.МИХЕЕВ, заслуженный артист России, Москва, ул. Аргуновская.
«Время поставит нашу русскую боль — Константина Васильева — в ряд с такими великолепными мастерами, как Рафаэль и Рублев, Левитан и Брюллов… Картины Васильева — это великое оружие нашей нации. Не позволим испепеляющим сейчас порокам уничтожить русское начало! Это страх за русский народ! Он должен найти в себе такие силы, чтобы патриотизм, ведущий нас от Куликовской битвы, сейчас вырос в мощную силу, и русский народ стал созидателем и творцом всего доброго на нашей хрупкой планете». Л.ИВАНОВА, юрист, г. Москва, 01.06.88 г.
«Теперь я вижу — есть что-то русское в России. Я счастлив и горд, что даже в это страшное время остались целы народные мысли и чувства. К. Васильев — действительно гений!» Студент МГУ. Подпись неразборчива, 04.07.88 г.
«Не ожидала такого. Вот, по-моему, то русское, родное и дорогое каждому человеку. Огромный размах души, привольная песня, льющаяся над реками и лесами, полями и лугами России. Такие картины мог создать только человек со свечой, горящей у него в груди, человек, чувствующий полнозвучную гармонию жизни, солнца, травы, деревьев. Впечатление грандиозное… звуки органа и легкий ветерок флейты, запах луговых цветов и бушующее пламя пожара. Это великолепно!» Ж.СЕЛИВАНОВА, студентка II курса МИНХ, 19.05.88 г.
«Какая поэзия чувствуется в каждой картине! Да, это большой художник, явление в нашей русской культуре, человек, познавший откровение… Васильев живет в своих картинах, в мире им же и созданном, но этот мир навеян, внушен всей нашей историей, глубокими корнями, лежащими в душе каждого славянина и так поразительно открывшимися в творчестве Константина Васильева. Быть может, это и есть предназначение каждого художника — расцветить мир фейерверком своей фантазии, обогатить его, сотворить прекрасное, а не рисовать коров, доярок да передовиков, называя это реализмом и верным отражением жизни… В наш век, когда культурные традиции разных народов смешиваются с фантастической быстротой, очень важно не оторваться от основания, на котором выросла русская культура. Васильев будит в нас засыпающего славянина». НИКТАН, Москва, 26.08.88 г.
«Один из чиновников Союза художников заявил, что Васильева «возносит какая-то неведомая сила». Что ж, мне ясно, — эта трагическая сила — инстинкт самосохранения нации. Чудовищный удар по национальной культуре 20 — 30-х годов и страшные людские потери славян в результате социальных экспериментов с 1917 года (около 100 млн. человек) подорвали духовное и физическое здоровье нации. Смогут ли они возродиться?! — Да, если подобное искусство будет подано в школы, если мы заговорим и будем петь на родном языке…» Л.ВОЛКОВ, г. Хабаровск, 29.07.88 г.
«Думаю, не обидятся на меня все те, кто так единодушно и трогательно воздает уважение русскому художнику Васильеву, если я скажу, что он и наш татарский художник. Он жил и творил возле Казани, учился в Казани, иллюстрировал книги татарских писателей, татарские сказки, имел много друзей татар. Марийцы скажут: «Он и наш тоже. Он рисовал Юшут и Илеть». Ненцы скажут, что он писал на сюжеты из нашей мифологии, а другие скажут — он выражал и наши чувства, его красота дорога и понятна нам! Васильев — общечеловеческий талант, вот в чем штука, хотя, наверное, он бы не стал таким, не став в первую очередь русским художником — здесь великая тайна меры и равновесия. Скажите — вас огорчает, что Бетховен немец?» В.ЮСУПОВ, научный сотрудник из Казани, 31.07.88 г.
