Он выпустил клуб дыма в потолок, зачем‑то переложил с места на место перьевую ручку, лежавшую на столе, и добавил:
— А потом в одном из чемоданов, найденных на месте взрыва в Вероне, еще один дотошный сотрудник обнаружил вот это, — Гернсбек достал из внутреннего кармана бумагу, на которой я, к своему ужасу, увидел копию факса с Захаром с той самой дебильной картонкой на груди, в которой он требовал за себя выкуп. — Этот господин как раз и был нами идентифицирован как ваш компаньон и партнер Закария Майнце. Сразу напрашивался вывод, что Донован с Блэком и были неведомыми похитителями мистера Майнце. Но потом все же наши итальянские коллеги решили, что действия этих господ больше напоминают поиски похитителей и предположили, что Донован и Блэк — сотрудники какого‑то детективного агентства, занимающиеся розыском похищенного. Но тогда зачем их взрывать?
Он повернулся к Паццони и что‑то быстро протараторил на итальянском.
— Си, Стэнли, все верно, — прозвенел комиссар. — Продолжай.
— Ну и последняя версия веронских полицейских, до которой они дошли своим умом, состояла в том, что это вы похитили своего компаньона и убили его, чтобы завладеть его долей в бизнесе.
Я рассмеялся и вслед за мной расхохотались и оба полицейских.
— Точно! — тыча пальцем в своего смеющегося коллегу, сказал Гернсбек. — Точно так они и думали, пока не подняли документы авиакомпании, перевезших вас обоих в Чикагский О'Хара! И теперь все стало совсем непонятно. Зачем вам нужно было убивать этих людей?
— Это официальное обвинение, агент Гернсбек? — поднялся со своего места Милтон.
— Что вы! Нет, конечно! Это рассуждение в порядке бреда на заданную тему. В общем, чем больше мои коллеги из Вероны узнавали о вас, мистер Саура, тем любопытнее им становилось. Согласитесь, в наши дни редко кто устраивает взрывы из любви к искусству? Любой взрыв должен быть чем‑то оправдан, не так ли? Ну и уж коли все это крутится вокруг вас и вашего компаньона, то мы и хотели бы получить кое–какие ответы. Мне, кажется, это разумно. Мы в любом случае откроем свое дело по этому взрыву — погибли американские граждане и мы должны узнать причины их гибели и наказать виновных. Вы это понимаете?
Что‑то еще там, в Италии, подсказывало мне, что нельзя вот так взять и взорвать гостиницу, рассчитывая, что все сойдет с рук.
— Так что скажете, мистер Саура? — давил агент. — Еще нам очень хотелось бы знать, где сейчас скрывается мистер Майнце. Жив ли он вообще?
Гернсбек снова рассмеялся — сухим дробным смешком.
— Если это официальный допрос, то… — Милтон подошел к столу, но закончить фразу не успел.
— Остыньте, Джим, — сказал я. — Все просто, агент. Погибшие действительно были нашими знакомыми и, если вы опросите персонал в офисе, людей с автостоянки, то установите это наверняка. Отказываться от этого знакомства я не стану. Все было почти так, как вы описали, за исключением нескольких деталей. Все дело в том, что мой друг Зак очень любит всякие веселые розыгрыши. Я даже пару раз выгонял его из офиса за особенно злые шутки. Вот и в этот раз он зачем‑то решил меня разыграть. Зак сделал эту фотографию сам. И придумал целую пьесу, чтобы ввести в заблуждение меня и Донована с Блэком. Но мы же знаем, что нынешние террористы–коммунисты уже совсем не те, что еще пять лет назад, хотя, должен признать, что сначала мы ему поверили. А когда примчались в Сан–Ремо, все это оказалось дурной шуткой. Все выяснилось достаточно быстро. Вот и все. А потом Уильям и Дени уехали в Верону. У них там были какие‑то дела. Снимок Дени оставил себе на память, чтобы показать жене или подруге — он не уточнял, очередной розыгрыш Майнце.
— Джон, — поправил меня Милтон.
— Простите, Джон, теперь я запомню ваше имя наверняка. Вы удовлетворены, сеньор Паццони?
— А взрыв, — напомнил Гернсбек, — тоже часть розыгрыша?
— А взрыв, агент Гернсбек, сэр, — дело рук Красных бригад, — отрезал я. — Совпадение. Случайность. Так бывает. И мы…
— Почему‑то не удивлены гибелью своих друзей, — настаивал носатый федерал, — Вы приняли эту новость как что‑то совершенно тривиальное.
Я посмотрел на Алекса — "выкручивайся"!
— Это для вас новость, — отмахнулся Вязовски. — А мы, увидев в новостях репортаж о взрыве в гостинице, где Дени и Билл бронировали себе номера, и откуда они нам звонили в Сан–Ремо, первым делом позвонили в Верону, а потом и приехали. Когда какой‑то портье сказал, что погибли американцы и назвал номера — те самые, где должны были проживать наши друзья, сомнений не осталось.
Гернсбек снова что‑то прочирикал итальянцу и тот ответил. Пару минут они разливались соловьями на итальянском. Удобно, когда все вокруг все слышат, а ничего не понимают. Наверное, их всех кондрашка бы хватила, начни мы с Алексом объясняться вдруг на "великом, могучем".
— Что ж, благодарю за обстоятельное объяснение, — Гернсбек потер свой нос и поднялся. — А чем вы занимаетесь с мистером Майнце?
— Слияния, поглощения, биржевые операции, управление активами, банки, — доложил я. Не без некоторой гордости. — В наш век приходится крутиться.
— Если я правильно помню, мистер Саура, вам ведь еще и тридцати нет? Похвально–похвально, молодой человек, — одобрил наш бизнес Гернсбек и, взяв меня под руку, повел к двери. — Моей бы дочери такого мужа…
Он снова засмеялся, увидев мое перекосившееся лицо. И в самом деле — представьте себе девушку с таким шнобелем как у папаши! Как говорит Хазанов: "форточку откроешь — голову от ветра раз–во–ра–чивает!"
— Шучу, шучу я, мистер Саура. Она молоденькая еще совсем, пятнадцать только–только отметили. Но, будь она чуть старше… Впрочем, у вас и без нее здесь целый цветник, — мы уже вышли из моего кабинета. — Думаю, очень скоро наше управление инициирует разбирательство по поводу гибели американских граждан и к вам еще наведаются ребята из моего ведомства. А, может быть, и я сам — как‑никак вроде бы в курсе дела уже. Так что надолго прощаться не буду. А вашему другу, когда он вернется, передайте, что с его небезобидными розыгрышами пора заканчивать. Они к добру не приведут.
Они ушли, и для нас их короткое прощание сберегло кучу нервов.
— Мне готовить исковые документы к этим господам? — едва за ними закрылась дверь, спросил Милтон. — Я на всякий случай все записывал.
Он поставил на стол портфель, с которым пришел и расстегнув его извлек на свет портативный диктофон Sony — чудесный образчик миниатюризации от японского гения маркетинга — Акио Мориты.
— Перспективы серьезно засудить этого Гернсбека не очень сбыточные, но с работы его вышвырнут за лишнюю болтливость — точно. Это я вам гарантирую.
— Нет, Джон, не стоит. Пусть лучше нами занимается этот болтливый старикашка, более обеспокоенный беспорочностью службы, чем реальными расследованиями. Мало ли кто окажется вместо него? А то, что в случае судебного разбирательства кто‑то нами займется — даже гадать не нужно, — возразил Алекс. — Это я тоже гарантирую.
Выпроводив Милтона — его время еще не наступило, мы с Алексом, уехав из офиса на берег реки, принялись за поминутное восстановление событий итальянской поездки. Мало ли что они еще могли нарыть?
Обязательно стоило в ближайшее время навестить дружков того самого Луиджи, который и готовил взрывы. Захар как‑то обронил, что бомбы закладывали настоящие террористы, убежденные людьми Луиджи в том, что постояльцами станут два американских генерала, ездящих инкогнито по Европе с инспекцией натовских баз. Следовало сделать так, чтобы эти террористы не нашлись.
Захару следовало отнестись к делу тщательнее. Обойдись он без взрывов, и шумихи наверняка удалось бы избежать. Никогда ничего нельзя готовить впопыхах — ошибки, совершенные под влиянием момента, сведут к нулю весь успех мероприятия.
Он прилетел еще спустя неделю и еще через пару дней привез в офис отца, приехавшего "читать лекции" по приглашению Государственного университета Алкорна — небольшого заведения из числа "черных университетов Америки", изначально предназначенного для обучения негритянской части населения. Его руководство за небольшой спонсорский взнос в двести тысяч готово было пригласить в свои стены хоть лысого черта, хоть Пол Пота, хоть самого Карла Маркса. Они сами оформили документы, и Майцев–старший получил полугодовое разрешение на работу.
