Перед глазами почему-то всплывает образ Дженни в шубе.

Одной рукой она ласкает себя. Другой держит плетку.

Которой лупит саму себя.

Когда я выхожу из торгового центра, приходит уведомление о новом письме по «электронке». Закидываю пакет в машину. Немного стемнело, и небо явно планирует полить растительность – овощи, устало бредущие с работы по домам, норам, лачугам; фрукты, которые этой ночью кто-то будет иметь во все щели.

Катя.

Она пишет о том, что ее встретили, и все в порядке. Пишет, что все круто, и погода ей нравится. Что у нее своеобразный вкус. Что «хи-хи». Что мне не стоит переживать. Что она скоро вернется. Что ее познакомили с друзьями семьи ее сестры – какими-то двумя парнями-неграми и их девушками и еще семейной парой таких же, как ее сестра, иммигрантов. Пишет, что там не круто, потому что меня нет. Просит прощения за то, что не звонила и не писала раньше. Оправдывает тем, что ей было плохо после последнего нашего разговора. Пишет, что мы все обсудим. И что сейчас не время. И что я был слишком взвинчен.

И, видимо, чтобы развинтить меня сейчас, она заблокировала входящие сообщения. Мне кажется. По крайней мере, ответное письмо сейчас не отправляется. Но я сохраняю черновик «Позвони, как будет удобно, нам надо поговорить. Я скучаю» и уезжаю.

Домой.

Перед выходом что-то становится не так. Меня трясет. Я сажусь на пол в гостиной и всхлипываю. Она не права. Но лучше не сделать. Просто вне моих сил. И это не круто – когда ты можешь почти все, но какая-то мелочь пролетает мимо, и тебе за нее не ухватиться.

Я не знаю, что сказал бы ей. Но сейчас без нее хреново. Но я не уверен, что просто ее присутствие все уладило бы. Я потерялся между пониманием рецепта и изготовлением лекарства. Это неправильно. Мне нужен доктор. Любой. Хотя бы на время. как бы его ни звали – «джек дэниелс», «кокс», «мет», «порох» - мне что-нибудь просто необходимо.

Бессилие исправить одну лишь вещь делает слабее. Рушит все. Я не знаю, что на другом конце провода. Но мне нужно знать. Но я не смогу узнать. Но я…

Поздравив виновника торжества лично, иду в бар и заказываю двойной «Русский Стандарт» со льдом. Мерзко, но забавно увидеть, что со мной будет происходить. Ди-джей играет что-то из минимал, с вкраплениями тек-хаус, и в играющем уже пару минут треке – постоянные переливы одного синтезатора то вверх по октавам, то вниз, и это заставляет меня ощущать какой-то дикий угар, спорить со своими ощущениями.

Водка влетает внутрь даже слишком легко. Тянет танцевать, но ноги не слушаются, и я сижу в кожаном кресле выделенной ложи. Вик с Машей отплясывают в толпе. Им круто.

Замечаю Мика, болтающего с Алессио и какой-то излишне загорелой телкой около одного из баров. Решаюсь встать и подойти. Пока я иду, Алессио сливается. Мик весь вечер держится особняком. Я только поздоровался с ним у входа, и он пропал.

Начинаю разговор.

– Как так вышло, что мы уехали с «драга» без Наташи?

– Она свалила с подругами. Я был не против. У нее какие-то… психологические трудности. Временно. Не парься.

Аккуратно показывает на ложу слева. Улыбается мне с каким-то намеком. Изображаю явное непонимание.

- Азиатка, - говорит и прикладывает кулак ко рту, языком толкаясь в щеку изнутри. – Супер. Третий месяц как. Не надоедает.

- Как зовут?

- Ван Линг. Типа приезжая студентка. Из приличной семьи. То есть, никакого китайского треша.

- Ясно.

- Познакомить?

- Обойдусь.

- Да ладно тебе, - немного растерян; быстро хватает свой стакан и отпивает.

- Пойду потанцую, - говорю; действительно, иду на танцпол.

Публика неистовствует. Ди-джей действительно хорош, и его приемчики с отключением низких частот, всякими флэнджерами и еще чем-то, в чем я не так силен, как хотелось бы, здорово качают.

- Человек-уныние!

Откликаюсь. Димка тоже здесь, хотя при входе мы не встретились. Машу рукой в ответ. Качаю головой и пританцовываю. Не потому, что надо. Меня действительно прет. Сейчас существует только этот клуб, говорю себе. Сейчас нет ничего снаружи. И все круто, говорю себе. Все лучше, чем вчера и, возможно, чем будет завтра. И я уже знаю, какой сегодня день. Это круто.

Нахожу знакомого, у которого есть в запасе кокс, но много не втягиваю. Тем не менее, лазеры становятся теплее, лампы ярче, а музыка заставляет ощущать чистое, непорочное счастье.

Хлопаю изо всех сил, когда ди-джей завершает сет замедлением трека и фильтрацией звука. Мне кажется, я могу хлопать громче всех.

Сажусь в кресло, чтобы немного передохнуть. Закрываю глаза. Когда открываю, отчетливо вижу напротив, в другой ложе странного парня. В рубашке и брюках. В очках в черной пластиковой оправе. Он странно, задумчиво глядит в мою сторону. Но я не уверен, что это не кокс мне диктует, что на меня кто-то пялится.

К парню подходит пышная, но миловидная девушка. Нет, сиськи у нее – просто атас. Огромные. Кудрявые темные волосы. Его девушка? Они о чем-то болтают. Недолго. В конце концов, он улыбается, пожимает плечами, привстает и дает ей поцеловать себя в щеку. Она уходит. Снова закрываю глаза. Не могу так долго сидеть и смотрю туда же. Он явно изучает меня. Как сраного таракана под микроскопом.

Спустя минуту, подходит другая девушка. Крашеная блондинка. Невысокая и стройная. Садится и обнимает его. Недолго болтают, быстро целуются в губы и встают, чтобы уйти. Напоследок, он кидает мне прощальный взгляд, пожимает плечами и, мне кажется, вздыхает. Уходит. Я его знаю?

Он меня?

Ночью уезжаем в загородный дом Мика. Я, Вик с Машей, Алессио, Димка и четверо человек, которых я не знаю, но которых знает Мик – некто Костя, Армен, Лилия и девочка Саша. Саша очень трахабельна, сисяста и обладает пухлыми силиконовым губками. Но мне сейчас не до того. И мне кажется, что ее имеют на пару Костя и Армен. Субъективное ощущение.

Четырехэтажный особнячок. Меня накрывает уныние. Отказываюсь от порошка, который предлагает всем желающим Алессио.

Бассейн, накрытый управляемой крышей, вызывает у меня прилив энергии, и я раздеваюсь, прыгаю в него и проплываю на грани сил от края до края. Становится легче.

В огромной комнате играет какой-то хип-хоп. И в дом заваливаются еще несколько человек, некоторых из которых я знаю.

Джонни – мой знакомый из универа, на курс старше, - рассказывает, что в Америке какое-то время назад какая-то телка впала в кому через час после операции по увеличению груди. Что, говорят, она вышла из нее, но уже год не может ходить и говорить, ей требуется постоянный уход. Как за паралитиком. Вот и увеличила сиськи. Все сообща согласно кивают, повторяя «дура». Я тоже киваю, потому что согласен. Катя хочет поставить силикон. Морщусь. Это нереально.

Что это?

Не могу ответить себе. Отпиваю еще пива. Пытаюсь понять, как оно вообще оказалось у меня в руке. Ведь я не пью пиво.

На столах рассыпается кокс. Смех, разговоры. Кто-то уходит наверх, в комнаты дома Мика. Из ближайших со временем начинают доноситься крики и стоны. Смеюсь, как больной. Втягиваю «пыль».

Димка говорит, у меня усталый вид. Говорит, Мик – мудак, но хату подогнал вовремя.

Армен пожимает руку и предлагает пойти жахнуть втроем девочку Сашу. Представляю ее силиконовые губы с потеками спермы. Говорю, что не в настроении.

Делаю что-то еще час. Или два.

Кто-то треплет меня за волосы.

Какая-то девка говорит, что у меня тачка что надо. Говорю, что это не моя. Это ведь не моя тачка!

Играет что-то…

«…act right, act right, money don’t fold if it ain’t right…»

Проливаю шампанское на спину раздетой блондинки около бассейна.

Мик проходит мимо. Я ору, что он загружен. Что он мудак. Он махает рукой и садится рядом. Говорит, что сейчас приедет Наташа…

Наташа?

- Че-за-На-та-ша?

Махает рукой. Говорит, это с бухты-барахты. Говорит, надо увезти какую-то Линг… или Кунилинг… куда?