Кребс. Так точно, мой фюрер.

Гитлер (выдержав паузу). Ну, и чего вы хотите?

Кребс (изворачивается). Мой фюрер, я совершенно убежден в том, что Берлин станет немецким Сталинградом… тем не менее… или скорее, именно поэтому… Русские танки очень близко… всего в часе ходьбы… от генерального штаба сухопутных войск. Неожиданный бросок… (быстро) который, разумеется, был бы быстро отбит… но он все-таки мог бы позволить русским временно захватить генштаб сухопутных войск…

Гитлер (с угрозой). Переходите к делу. (Отчеканивая каждое слово.) Чего – вы – хотите? – Коротко!

Кребс (делает глубокий вдох). Я хотел бы просить перевести, разумеется, временно генштаб сухопутных войск, мой фюрер. В Цоссен.

Гитлер. То есть – отступить?

Кребс. Временно, мой фюрер.

Гитлер (подходит вплотную к Кребсу, прямо ему в лицо). Нет, господин Кребс. Вы по-ня-ли? Нет! Сражайтесь, как мужчины, тогда вам не понадобится отступать.

Кребс. Мой фюрер, превосходящие силы русских…

Гитлер. «Превосходящие силы» существуют только для трусов!

Кребс (в отчаянии). Но, мой фюрер, совершенно невозможно остановить этот поток русских танков…

Гитлер (прерывает его). Невозможно! Опять! Мои военачальники всегда говорят: «невозможно»! Невозможно! Слово «невозможно» (скандирует) не существует в словаре военачальника, понятно? Чего бы я добился, если бы поверил слову «невозможно» этих всезнаек (язвительно), специалистов, авторитетов, деятелей, государственных мужей, советников, политиков? Германию охватил бы хаос безработицы, нищеты и потери достоинства, без национальной чести, без славы побед, которые я дал ей. (С сарказмом.) Чего бы добился Фридрих Великий, если бы признал слово «невозможно», когда его со всех сторон окружали враги и все поверили в его поражение?

Кребс (осторожно). Мой фюрер, ему повезло, что умерла царица, а ее преемник сразу предложил мир.

Гитлер. Это не везение! Это – судьба! И точно так же она будет на нашей стороне! Она всегда была на нашей стороне, когда что-то было (саркастически, по слогам) не-воз-мож-но (прежним тоном), и сейчас будет так же.

Кребс молчит.

Гитлер. Верховное командование останется на месте. У вас еще что-нибудь?

Бургдорф. Мой фюрер, за дверью ждет офицер для поручений из армии Буссе.

Гитлер. Чего хочет этот Буссе? (С сарказмом.) Тоже отвести армию и отступить?

Бургдорф. Нет. Он предлагает отвести армию от американцев и бросить все силы против русских…

Гитлер (взрывается). Скажите ему, он должен выполнять мои приказы и больше ничего! Черт возьми, что, каждый генерал думает, будто он все знает лучше меня? Это коррупция и саботаж. Проследите, Кребс, чтобы эти генералы думали только о том, как выполнить мои приказы – и баста. Сегодня вечером – второе обсуждение положения на фронте! (Резко отворачивается. Выходит.)

Кребс и Бургдорф.

Кребс (вытирает лоб). Обращается с нами, как со школьниками…

Бургдорф (пожимая плечами, искренне). Чего вы хотите? Он же гений.

Узел связи. Вюст отходит от телефона.

Веннер. Ну? Получил нагоняй?

Вюст. Нет. Не от шефа.

Веннер. Здесь ничего другого не бывает! Все время грозовые тучи! Головы катятся, карьеры рушатся, люди слетают с высоких постов, а русские и американцы подходят все ближе. А как на фронте?

Вюст (пожимает плечами). Не хватает людей, не хватает боеприпасов, не хватает танков, зениток…

Веннер. Значит?

Вюст (выразительно). Значит! (Помолчав.) Нам бы такое ни за что в голову не пришло, когда мы ходили в школу, а?

Веннер. И тогда, когда вместе брали Париж, правда?

Вюст (качает головой). И когда были в Севастополе,[3] а ты ведь был даже в Африке у Роммеля…

Веннер (кивает). А теперь мы тут.

Вюст. Теперь мы тут. Мир между Каиром и Уралом постепенно стал для нас чертовски маленьким, правда?

Веннер (кивает. Ведет Вюста к картам, закрепленным сбоку на шарнирах, так что их можно переворачивать, как страницы). Вначале… (показывает карту Европы и Африки), потом (только Европы)… и теперь (Великой Германии).

Вюст (кивает). А что дальше?

Веннер. Мы обо всем позаботились. Немецкий организационный талант.

Показывает карту Берлина, которая еще не добавлена к остальным, а пока просто стоит на полу. (Позднее ее тоже повесят.)

В этот момент мимо проходит Кребс.

Вюст (бросается за ним). Господин генерал!

Кребс (оборачивается). Ах да, вы – тот офицер, которого прислал Буссе?

Вюст. Так точно, господин генерал.

Кребс (сердито). Буссе не должен делать таких самовольных поступков. Я получил из-за него выговор. (Хочет идти.)

Вюст. А решение?

Кребс. Нет никакого решения. У фюрера было плохое настроение. Подождите до завтра…

Вюст (возвращается к Веннеру. Возмущенно, непонимающе). Скажи, что здесь, собственно, происходит? У фюрера плохое настроение? Какое отношение его настроение имеет к войне?

Веннер. Гораздо большее, чем ты, фронтовик, можешь себе представить. (Смеется.)

Вюст (в ярости). Но, ради Бога, так не ведут войну! С настроениями и капризами, как у чувствительной тетушки, которая на все обижается!

Веннер (оглядывается, прикладывает палец к губам). Тс-с. Хоть мы тут и надежные ребята, но военно-полевые суды расстреливают и вешают очень быстро…

Вюст. Далеко же мы зашли. Никто никому не доверяет.

Веннер (снова). Тс-с. Ты теперь назад?

Вюст. Нет. Я позвонил. Приказано остаться, пока не добьюсь успеха. Осаждать Кребса и фюрера. А как зовут второго генерала?

Веннер. Адъютанта фюрера? Бургдорф. Тыловой генерал. Канцелярская крыса. Неудачник. Они здесь все такие. Как тебе нравится наш бункер?

Вюст (со злостью). Самый элегантный блиндаж, какой я видел.

Веннер. Блиндаж? Подземелье!

Вюст нервно пытается прикурить сигарету.

Веннер. Курить запрещено! Строжайше запрещено!

Вюст. Еще и это!

Веннер (с сарказмом, менторским тоном). Фюрер не курит, не пьет, не ест мяса.

Вюст. И капризничает. Тоже мне примадонна-вегетарианка.

Веннер. Тс-с. (Шепчет.) Которая приказывает расстреливать и вешать…

Гитлер в своем кабинете. Уставился в одну точку. Гюнше приносит два донесения. Гитлер читает, комкает бумаги, со злостью бросает их. Встает. Смотрит на портрет Фридриха Великого. Переводит взгляд на открытую книгу Карлейля, лежащую на столе.

Крупно: страница книги о яде, пятнадцатое февраля и дальше. Последнее предложение:

Гитлер барабанит пальцами по столу. Снова подходит к портрету Фридриха Великого.

Входит Юнге: «Рейхсминистр Геббельс, мой фюрер».

Гитлер кивает.

Входит Геббельс с астрологами: «Мой фюрер, сегодня мы еще раз составили гороскопы на ваш день рождения и день рождения нации. В обоих – начало войны в 1939 году и победы до 1941 года. Потом – трудности, особенно тяжелые поражения зимой 1944/45 года до первой половины апреля, а потом вдруг победоносные изменения²».