– Не расстраивайся, – сказал он, – ты ещё легко отделался. Меня после неудачного выступления зрители вообще ногами били и неизвестно как бы всё закончилось, если бы не профессор Шульман.

– А что он сделал?

– Он сыграл роль народного дружинника и попросил пострадавших пройти в отделение милиции для дачи показаний.

– А они?

– Разбежались как тараканы.

– Зря, – сказал Илья, возвращая гитару.

– Значит, ты не будешь больше петь?

– Нет.

– Тогда приноси своё барахло на рынок, я научу тебя торговать.

– Ген, а может ты у меня оптом всё купишь? Я тебе за полцены продам. Всё равно мне скоро придёт разрешение на Америку.

– Придёт – куплю и не за полцены, а за треть, а завтра приходи на рынок.

– Завтра не могу, мы с Надей в Помпеи едем.

– Приходи когда отпомпеишься.

Экскурсия была шоком и для Нади и для Ильи. Они увидели цивилизацию, которая ничуть не уступала современной. У жителей города, погибшего от землетрясения два тысячелетия назад, были бани и пекарни, гончарные мастерские и уличное освещение, водопровод и канализация. Около входа в здания в камнях тротуара были проделаны дырки, чтобы можно было привязать лошадей. Помпеяне соорудили прекрасный стадион для традиционных видов спорта и ещё один, для гладиаторов. Строения гармонировали с окружающим ландшафтом и создавали удивительный ансамбль. Уже 2000 лет назад у людей было всё: для нарушителей порядка – тюрьма, а для развлечения законопослушных граждан – театр, сауна и публичный дом. У входа в это заведение стояли эротические скульптуры, а внутри на стенах красовались порнографические фрески. Интерьер полностью соответствовал назначению. В каждой комнате посетителей обволакивал дух похоти. Илья и Надя были под таким впечатлением от увиденного, что несмотря на усталость до утра не сомкнули глаз, а на рассвете у них произошла неприятность, с которой Илья и начал письмо брату.

Низкое качество советских контрацептивов и постоянный их дефицит во многом определили жизнь Ильи. Началось это в первый день занятий в институте. Во время лекции у него упал кошелёк, соседка подняла его и внимательно обследовав, прошептала:

– У тебя там нет ни одного презерватива.

– Ну и что?

– В наше время любой уважающий себя человек должен иметь про запас пачку-другую.

– Сейчас уже десять часов, к этому времени порядочные люди все свои запасы израсходовали.

– Значит, ты дневную норму выполнил?

– Да.

– Жалко…

Вскоре они сказали родителям, что обстоятельства вынуждают их жениться. Родители с обеих сторон приняли новость без восторга, зато молодые люди были счастливы, они могли заниматься любовью в нормальных условиях и в любых количествах. Лена была на редкость сексуальной женщиной и всё время изобретала что-нибудь новое, а когда она узнала, что за границей продают презервативы с усами, то непременно захотела их попробовать. Немногие счастливицы, уже испытавшие новшество, утверждали, что усы сначала разжигают, а потом утоляют женскую страсть. Усы стали для неё навязчивой идеей и голубой мечтой. В конце концов, она добилась своего. Её мать, часто ездившая в загранкомандировки, привезла Илье большую картонную коробку. По картинке он тут же определил, что находится внутри, и хотя тёща вручила ему подарок молча, весь её вид говорил:

– На, Илюша, ебись на здоровье.

Прожив несколько лет Илья и Лена поняли, что кроме секса их почти ничего не связывает и начали тяготиться женитьбой. Усы на некоторое время укрепили их брак, но когда все запасы кончились, они расстались.

К этому моменту в Киеве наступил резиновый дефицит и двоюродный брат попросил Илью прислать презервативы из первопрестольной. Звонил он по междугородному телефону с переговорного пункта. Разговор его слушали несколько человек, дожидавшихся своей очереди. Лёша пытался объясниться эзоповым языком, но лучшее, что он мог придумать – это стыдливо назвать презервативы «изделием № 4», то есть так, как они официально именовались в медицинской промышленности. Илья посочувствовал тяжёлому положению брата и в тот же день выслал ему сто пачек. После этого все киевские родственники засыпали его аналогичными просьбами. Он отчитал Лёшу, но вынужден был вернуться в аптеку за дополнительной партией.

– Неужели вы всё израсходовали? – спросила провизорша, хорошо запомнившая оптового покупателя.

– Конечно, – ответил Илья, – я ведь должен был обслужить всех своих киевских знакомых.

Девушка удивлённо посмотрела на него, а Илья, поняв двусмысленность фразы, засмеялся.

– Меня ваши успехи не интересуют, – недовольно сказала она.

– Это мои неудачи, – возразил Илья, – я ведь играю роль мальчика на побегушках, – и он рассказал, для чего ему понадобились контрацептивы в таких количествах. Так начался их короткий роман, развитию которого помешал тот же самый дефицит, докатившийся до Москвы. Илья не мог поверить, что провизорша не в состоянии достать то, что по его мнению было предметом первой необходимости. Он хорошо знал законы социалистической экономики и думал, что она делает это специально. Втайне от неё он поехал на фабрику, которая изготавливала презервативы. Там он назвался журналистом и сказал, что ему поручено узнать причину нехватки этого, в общем-то нехитрого товара. Директор пригласил его в свой кабинет и стал рассказывать, как он хотел модернизировать предприятие и выбил деньги на новое оборудование, как для закупки этого оборудования за границу послали людей из министерства, не знавших производства, как эти безмозглые бюрократы, чтобы получить премию решили сэкономить государственные деньги и приобрели неполный комплект. В результате теперь станки стоят мёртвым грузом, но списать их нельзя, ибо для этого оборудование должно быть в эксплуатации не меньше пяти лет. Таким образом, из-за собственной инициативы директор оказался между молотом и наковальней, а самое обидное, что разносы устраивают ему те самые бюрократы из министерства, которые были причиной его неудачи.

– Если я опишу всё это, вам не сносить головы, – сказал Илья, исполняя взятую на себя роль.

– Мне уже всё равно, я скоро перехожу на другую работу. Моим преемником, наверно, будет начальник цеха, он и покажет вам производство, а потом если вы зайдёте ко мне, я вам дам образцы нашей продукции. Ведь вы же ради этого приехали?

Илья дипломатично промолчал.

Технологический процесс на фабрике напоминал картину мануфактуры XVIII века. Начальник цеха, проводивший экскурсию, показал Илье несколько грязных помещений с допотопными станками, рассказал о планах на будущее и, остановившись около аккуратно одетой девушки, сказал:

– Это студентка заочница, победительница соц. соревнования и рационализатор производства. Её зовут Надя. Можете взять у неё интервью.

– В чём состоит ваша работа? – спросил Илья.

– Главная часть – это поддерживать чистоту, потому что наша продукция используется на самом деликатном месте.

– А не главная?

– Всё остальное легко. Видите деревянную трубку?

– Да.

– По ней поступает сжатый воздух. Я надеваю на неё презерватив, надуваю его до двух атмосфер, выдерживаю пятнадцать секунд и если он не лопается, отправляю в упаковочный цех. Деревянную трубку мы называем бревно с глазами, а весь процесс – надувательством.

– Почему?

– Потому что презервативы надо проверять на трение, так сказать, в рабочем режиме, – она посмотрела на Илью, ожидая его реакции.

– Наверно, – согласился он.

– Вот видите, Александр Николаич, – обратилась Надя к начальнику цеха, – что говорят представители центральной прессы о моём предложении, а уж они-то в этом деле толк знают. Подумайте.

– Если бы оно было единственным, я бы и подумал, но у тебя их тысячи, у меня просто времени нет.

– А что вы ещё предлагаете? – спросил Илья.

– Ещё вместо бревна с глазами я хочу использовать вот это, – она достала из выдвижного ящика очень хорошо выполненный деревянный макет фаллоса, поставила его рядом с конвейером и ласково погладила.