— Не было ничего подобного! — по привычке возразила Морки.
— Было, было! — равнодушно отмахнулся Торрит. — Я еще помню, как дедушка сказал: «Он сидит там в любую погоду, и птицы какают ему на голову, а собаки на него мочатся». И он поведал нам его историю. Это был ном-великан, который превратился в камень из-за того, что очень долго просидел около лужи, но так и не поймал ни одной рыбки. А потом дедушка прибавил: «Нет уж, парни, такой конец не для меня, лучше уж как-нибудь внезапно умереть — и все». И тут на него вдруг бросился кот. Дошутился старик.
— А что случилось дальше? — спросил Масклин.
— О, коту пришлось познакомиться с нашими копьями, мы дали ему отпор, подхватили дедушку и бросились прочь. Как же мы тогда бежали!.. — Увидев суровое выражение на лице Морки, Торрит поперхнулся и замолчал.
— Нет-нет! — горько воскликнул священник. — Это все не так, не так, слышите! — И он захлебнулся рыданиями.
Матушка Морки колебалась лишь мгновение, потом подошла к священнику и ласково похлопала его по спине.
— Ну, не надо, не надо, — приговаривала она. — Не стоит из-за этого огорчаться. Старый слабоумный дурень сам не знает, что говорит…
— Я не… — начал было Торрит и осекся, поймав свирепый взгляд матушки Морки.
Обратно все шли медленно и понуро, стараясь не думать об ужасной участи каменного нома. Торрит плелся в самом хвосте процессии. Он был мрачнее тучи и сердито ворчал себе под нос:
— Говорю ж вам, я это видел своими глазами! Огромный ухмыляющийся ном сидит на загаженном птицами мухоморе. Больше я туда, конечно, не возвращался. От греха подальше. Но я это видел!
Всем казалось само собой разумеющимся, что новым аббатом должен стать Гердер. Такова была воля покойного, ясно выраженная им в завещании, и тут не о чем было спорить.
Единственный, кто восстал против этого, был сам Гердер.
— Почему, почему я? — повторял он. — Да я в жизни не хотел кого-то там за собой вести! И потом… знаете… — Гердер понизил голос. — Порой меня посещают сомнения. Ведь старый аббат это знал, знал, я уверен. У меня просто в голове не укладывается, почему он решил, что я гожусь для этого!
Масклин же молчал. Хотя ему все чаще казалось, что, может, аббат преследовал вполне определенную цель, назначая своим преемником молодого монаха. Может, настало время для сомнений. Может, пора было иначе взглянуть на само существование Арнольда Лимитеда (осн. 1905).
Масклин и Гердер стояли у стены огромного зала, который служители Канцелярских Принадлежностей использовали для проведения важных переговоров. За исключением зала с едой, это было единственное место в Магазине, где действовал строжайший запрет на любые драки и столкновения. Сейчас здесь собрался весь цвет аристократии: главы правящих домов, властители отделов и подотделов. При первой же возможности они перерезали бы друг другу глотки, но, входя сюда, оружие полагалось оставлять у входа.
Было совершенно немыслимо заставить их объединиться ради общего дела, но недаром в Магазине существовал отдел Канцелярских Принадлежностей. Хотя священники-канцеляристы и не имели никакой реальной власти, все правящие дома в них нуждались. Их никто не боялся — только благодаря этому они и могли выжить, и вдруг оказалось, что в этом скрыт источник силы. Ибо то, что де Галантерейя отказывались выслушать из уст представителя де Слесаров — пусть это было трижды разумно, но дело-то шло о принципах, — они готовы были принять от священников-канцеляристов. Всем в Магазине было известно, что Канцелярские Принадлежности не принадлежат ни к какому лагерю, а потому — абсолютно беспристрастны.
Масклин обернулся к Гердеру.
— Нам надо поговорить с кем-то из Слесарных Инструментов и Электротоваров. Они ведь контролируют все электричество? И гнездовье грузовиков…
— Что ж, вон стоит граф де Слесар, — сказал Гердер, указывая рукой в направлении Его Светлости. — Видишь: высокий, тощий, с кокардой… Не так чтобы очень религиозен… И весьма посредственно разбирается в электричестве.
— Но, мне казалось, ты говорил…
— О да, Электротовары действительно в этом соображают. Всякие мелкие чиновники, слуги и прочая и прочая. Но что касается таких, как граф… Да упаси меня Арнольд Лимитед (осн. 1905), — Гердер улыбнулся, — ведь не думаешь же ты, что герцог де Галантерейя хоть раз в жизни держал в руках ножницы, а баронесса Дель Икатес сама ходит в отдел за едой?
Он посмотрел мимо Масклина.
— У тебя уже есть какой-нибудь план?
— Так, что-то вроде.
— И что ты собираешься им сказать?
Масклин рассеянно уставился на кончик копья.
— Правду. Я собираюсь сказать им, что можно оставить Магазин, но унести с собой все остальное. Думаю, это вполне осуществимо.
Гердер поскреб подбородок.
— Хм… — пробормотал он. — Я полагаю, это осуществимо. Если каждый возьмет столько еды и вещей, сколько сможет унести. Но ведь запасы скоро кончатся… А электричество? Его унести не удастся. Ты же знаешь, электричество живет в проводах.
— Сколько священников могут читать на человеческом языке? — спросил Масклин, думая о своем.
— В общем-то, все немножко этому учились. Но на самом деле по-настоящему преуспели в чтении лишь четверо из нас.
— Н-да… Четверо — это слишком мало, — поморщился Масклин.
— Что делать. Тут есть своя хитрость, и не каждому удается ею овладеть. Но что ты задумал?
— Я думаю, как всех вывести отсюда наружу. Всех. И при этом забрать все, что когда-нибудь может нам понадобиться, — ответил Масклин.
— Они же надорвутся под такой тяжестью!
— Не думаю. Большая часть того, что им придется нести, вообще ничего не весит.
Гердер с беспокойством заглянул Масклину в лицо.
— Это, часом, не какие-нибудь безумные схемы Доркаса?
— Нет.
Масклин почувствовал, что еще немного — и он сорвется. В голове его теснилось сейчас множество вещей, о которых рассказал ему Талисман, и все это требовало хоть какого-нибудь выхода.
А он был совершенно один. Аббат кое-что знал и, умирая, грезил о звездах, но даже он не понял всего до конца. Галактика! Старик думал, что это лишь огромная комната снаружи Магазина, всего лишь очень большой отдел. Возможно, и Гердер не сможет этого постигнуть. Ведь он всю жизнь прожил под крышей. И у него нет ни малейшего представления, о каких расстояниях идет сейчас речь. Масклин даже почувствовал легкий прилив гордости. Номы из Магазина просто-напросто не могут понять, что им говорит Талисман, для этого нужен соответствующий опыт. А откуда ему взяться, если путь от одной стены Магазина до другой — самое большое из всех мыслимых для них расстояний. Их сознание просто откажется принять тот факт, что до звезд много, много дальше. Даже если бежать все время не останавливаясь, на то, чтобы достигнуть звезд, потребуются недели.
Он должен приучить их к этой мысли постепенно, шаг за шагом. Звезды! В давние, давние времена номы путешествовали от одной звезды к другой, используя для этого специальные штуковины — «космические корабли». По сравнению ними грузовики выглядели просто букашками. А ведь эти «корабли» построили номы. Один такой «корабль», совершая исследовательский облет маленькой звездочки, находящейся на самой границе Нигде, послал «модуль» к планете, которая принадлежала людям.
Но произошла ошибка. Масклин не все тут понял, он лишь догадался, что всему виной какая-то очень-очень сильная вещь, которая приводила корабль в движение. Несколько сотен номов выжили. Один из них, осматривая место катастрофы, нашел Талисман. Без электричества, которым он питался, от Талисмана было мало толку, но номы все же его сохранили, потому что в нем была машина, управлявшая кораблем.
Одно поколение сменялось другим, и номы забыли все, кроме того, что Талисман очень важен.
«Этого более чем достаточно, чтобы голова пошла кругом», — думал Масклин. Но это было не самое важное, не от этого у него закипала кровь и начиналось пощипывание в кончиках пальцев.
