Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Тяжело пыхтя и придерживая руками живот, Сирик наклонился, с любопытством ее разглядывая.

– Что это, маршал? Зачем отобрали игрушку у деревенского мальчишки? – спросил он, отдуваясь.

Гунольд поднял на ладони грубо выструганный игрушечный кораблик с обломанной палочкой вместо мачты.

– Это, святейший, могучий корабль! – ласково сказал он. – Один из трех, что разбились нынче ночью под стенами замка. Ты прав, Сирик, это игрушка, только мы в такие игры не играем. Именем Карстена я требую от барона Фалька ответа! Что за дела у него с исчадиями Тьмы – колдуньями Эсткарпа?

Фальк напрягся, лицо его побледнело, а затем побагровело от прилива крови. С изумлением глядя на деревянный кораблик, он огромным усилием воли подавил гнев, понимая, что если сейчас сорвется, то все пропало.

– Разве послал бы я на берег своих людей собирать обломки такого кораблика? – Фальк старался сохранить видимость спокойствия. – Ты, вероятно, нашел эту штуку на берегу сегодня утром. Но с чего ты решил, что эта щепка и давешние корабли – одно и то же, да еще связал их с колдовством Эсткарпа?

– Да, я подобрал это на песке, – согласился Гунольд. – Но я давно знаю про колдовские наваждения, а поэтому прошел по берегу со своими людьми, и будь уверен, то, что мы нашли, – настоящее сокровище, не чета тому, что ты показывал нам утром. Эй, Марк, Джо!

Вошли два оруженосца и ввели связанную женщину, к которой оба, это было заметно, относились с большой опаской.

– Вот тебе флот! – Гунольд бросил кораблик Фальку. – А вот тебе человек, который, если я не ошибаюсь, и построил его!

Пленники, выброшенные волнами на берег, владыке Верлена были не в диковинку. С пленницами он тоже долго не возился, и дело, как правило, заканчивалось всегда одним и тем же. Похоже, гроза миновала, к Фальку вернулась его самоуверенность.

– Итак, – улыбаясь в предвкушении забавы, он откинулся на спинку кресла, – тебе попалась колдунья!

С видом знатока он окинул женщину взглядом. Кожа да кости, но, несмотря на это, в ней чувствовалась сила. Можно и поразвлечься. Может, Гунольд сам пожелает укротить ее? Хотя колдуньи и не красавицы… А эта вообще выглядит так, словно волны носили ее по морю целый месяц. Он пригляделся к обрывкам ее одежды, что едва прикрывали тело, покрытое белым налетом высохшей соли.

«Такие кожаные куртки надевают под кольчугу, – подумал он. – Значит, у нее было оружие? – Фальк поежился. – Колдунья в кольчуге и в придачу призрачный флот! Неужели Эсткарп идет походом на Верлен? У колдуний с ним старые счеты. Но ведь с севера не поступало никаких тревожных известий. Есть над чем подумать… Но потом, потом. Сейчас все внимание на Гунольда. Как бы в последний момент не поссориться с герцогом».

Фальк старательно избегал взгляда женщины, но при всем том он чувствовал себя хозяином положения.

– Дорогой маршал, похоже, в Карсе не знают, что колдуньи силой взгляда способны подавить волю человека. Как я вижу, твои оруженосцы не приняли надлежащих мер предосторожности.

– А ты, похоже, хорошо знаком с колдуньями?

«Осторожнее, – подумал Фальк. – Гунольд стал правой рукой Ивиана благодаря не только мечу, и спорить с ним не стоит. Пусть увидит, что в Верлене нет предателей и болванов».

– Просто Эсткарп не впервые платит дань нашим скалам, – улыбнулся Фальк.

Увидев его улыбку, Гунольд тотчас распорядился:

– Эй, Марк! Набрось-ка плащ ей на голову.

Женщина стояла неподвижно. С тех пор как ее привели, она не проронила ни слова. Может, от длительного пребывания в воде или от удара о камни она еще не пришла в себя и находится в полубессознательном состоянии? Но люди Верлена не теряли бдительности, ибо эта женщина не кричала, не просила пощады и не сопротивлялась попусту. Как только ей на голову накинули плащ, Фальк придвинулся поближе. Его слова были обращены к сидящим вокруг мужчинам, хотя на самом деле они адресовались только женщине. По ее реакции Фальк хотел убедиться в правильности своего предположения.

– Разве маршалу неизвестно, как можно обезвредить колдунью? Это очень просто! И даже немножко приятно… – С видимым удовольствием он пустился в непристойные объяснения.

Сирик расхохотался. Обеими руками он держался за трясущийся живот. Гунольд тоже наконец улыбнулся:

– У вас в Верлене весьма изысканные развлечения.

Один только Дуарт, казалось, не разделял общего веселья. Опустив глаза, он молча теребил пальцы, но вскоре и на его бледных щеках, которые скрывала коротко стриженная седая борода, проступила краска.

Женщина с плащом на голове стояла неподвижно и не издала ни звука.

– Уведите ее, – приказал Фальк. – Пусть сенешаль присмотрит. Мы еще поразвлекаемся с ней. Всему свое время. – Он опять стал радушным хозяином, перестав опасаться за свое положение. – Что же, согласно воле герцога приступим в брачному договору.

Фальк терпеливо ждал. Если бы хоть кто-нибудь знал, с каким нетерпением жаждал он услышать заключительные слова, которые должен был произнести Гунольд. Даже тогда, когда Лоиса, положив руки на рукоять топора, будет стоять перед алтарем редко посещаемой часовни Верлена, даже когда Сирик, тяжко пыхтя, будет произносить положенное по обряду, Гунольд может еще именем герцога отказаться от этого брака. Но если Лоиса все-таки станет герцогиней Карстена – ничто не помешает Фальку осуществить свой план. Он вынашивал его долго и рассчитал на много ходов вперед.

– Да-да. – Сирик запыхтел и тяжело встал, поправляя рясу. – Бракосочетание… Не будем томить невесту, Дуарт… Эх, молодость, горячая кровь… Да-да… Бракосочетание!

«Теперь все у меня в руках, – подумал Сирик удовлетворенно. – А этому лупоглазому солдафону нечего выскакивать. Другое дело благородный Дуарт. Только ему и приличествует держать топор от имени своего повелителя. Это он, Сирик, посоветовал герцогу послать Дуарта. Ивиан все понял и тепло попрощался с ним перед отъездом из Карса. Скоро Ивиан поймет и то… А пожалуй, уже понял, что в союзе с Братством Храма и при поддержке древних родов Карстена ему незачем якшаться с бунтовщиками вроде Гунольда. Пусть этот брак ознаменует собой начало конца Гунольда!»

Похолодало. Лоиса быстро шла по галерее главного зала. Она терпеливо выслушала все заздравные речи, но ее тошнило от этих велеречивых пожеланий счастья. Какое там счастье… Ей не нужно ничего, кроме свободы!

Захлопнув за собой дверь, она закрыла ее на все три засова. Теперь, чтобы проникнуть сюда, понадобился бы хороший таран. Лоиса принялась за работу. Первым делом она сняла с себя все украшения. Свадебный наряд – долой! Расстелив на полу платок, она стояла босиком перед зеркальным щитом, слишком возбужденная, чтобы чувствовать холод, идущий от каменных плит. Тяжелые распущенные волосы сбегали по ее плечам до обнаженных бедер.

Сначала Лоиса отрезала их на глазок, безжалостно работая ножницами, и волосы, прядь за прядью, бесшумно падали на платок. Затем, более осторожно, девушка подровняла стрижку так, чтобы волос не было видно из-под шлема. Теперь пригодились и наставления Беттрис. С большим тщанием Лоиса подчернила сажей белесые брови и короткие ресницы, она так увлеклась деталями, что забыла на миг о целом. Отступив от зеркала, девушка внимательно оглядела свое отражение и просто поразилась переменам, происшедшим с ее лицом.

Теперь Лоиса чувствовала себя уверенней и не сомневалась, что ей удастся пройти через главный зал никем не узнанной. Она подошла к ложу и стала облачаться в военное снаряжение. Затянув на поясе портупею, она уже нагнулась за седельными сумками, но неожиданно ее рука остановилась. Что-то мешало ей немедленно покинуть Верлен. Весь день, пока длилась брачная церемония, она терпела, и только мысль о бегстве помогала ей держаться. Она так ждала этого вечера, понимая, что для прикрытия ее бегства ничего лучше, чем свадебный пир, и придумать нельзя, – весь замок будет кутить, и вряд ли караульные устоят перед хмельным соблазном. А кроме того, она нашла потайной ход!

18
{"b":"222879","o":1}