– Тебе стоит прислушиваться к тому, что говорят родители…

– Почему? Мой отец работал день и ночь, а теперь его взяли и вышвырнули! Что в этом хорошего? Надо остаться здесь и защищать то, что нам принадлежит!

– Наверное, все-таки не стоит брать закон в свои руки…

– Почему?

– Это ведь наша работа…

– Но вы с ней не справляетесь!

Со стороны господина Гориффа последовала тирада на клатчском.

– Он говорит, я должен извиниться, – хмуро буркнул Джанил. – Извиняюсь.

– И я тоже, – ответил Моркоу.

Отец Джанила, адресуя жест Моркоу, пожал плечами – тем особым, сложным движением, которое используют взрослые в щекотливых ситуациях, связанных с подростками.

– Я знаю, вы вернетесь, – сказал Моркоу.

– Жизнь покажет.

Они продолжали путь по набережной к уже ожидающему на причале судну. Это был клатчский корабль. Люди теснились у поручней, люди, которые уезжали с тем, что можно было унести, – не дожидаясь часа, когда придется уезжать с тем, что успел схватить. Стражники оказались под обстрелом враждебных взглядов.

– Неужели Ржав и в самом деле силой заставляет клатчцев покидать дома? – спросила Ангва.

– Зачем силой? И так понятно, откуда ветер дует, – спокойно произнес Горифф.

Моркоу втянул носом соленый воздух.

– Из Клатча, – сказал он.

– Для вас, может быть, – отозвался Горифф.

Сзади послышалось щелканье хлыстов. Стражники и Гориффы отступили, пропуская грохочущие повозки. Занавеска в окошке одной кареты на мгновение отдернулась, и Моркоу успел мельком разглядеть лицо: сплошь золотые зубы и черная борода – после чего занавеску вновь задернули.

– Это ведь он?

Ангва издала тихое утробное урчание. Глаза она закрыла, как делала всегда, когда предоставляла смотреть носу…

– Гвоздика, – пробормотала она, хватая Моркоу за руку. – Только не вздумай броситься за ним! На этом корабле вооруженные люди! Что они подумают, когда увидят бегущего к ним солдата?

– Но я не солдат!

– Как ты думаешь, они долго будут разбираться?

Карета пробивалась сквозь толпу на пристани. Вокруг вздымались человеческие волны.

– Там какие-то ящики разгружают… Плохо видно… – Моркоу прикрыл глаза ладонью. – Послушай, я уверен, они поймут, что я…

Ахмед 71-й час ступил на пристань и, оглянувшись, посмотрел на стражников. Улыбнулся, блеснув золотым зубом. Рука Ахмеда потянулась через плечо и вернулась с ятаганом.

– Нельзя так просто позволить ему уйти! – воскликнул Моркоу. – Он подозреваемый! Смотри, он смеется над нами!

– Весь в дипломатической неприкосновенности, – усмехнулась Ангва. – Ведь там полно вооруженных людей.

– Во мне сила – сила десяти, ведь сердце мое чисто, – заявил Моркоу.

– В самом деле? Но если сосчитать, их одиннадцать.

Ахмед 71-й час подбросил ятаган в воздух. Тот, издавая упругое «вум-вум», успел пару раз перевернуться, а затем был вновь подхвачен стремительной рукой Ахмеда.

– Это ведь жест господина Ваймса, – скрипнул зубами Моркоу. – Он над нами издевается…

– Если вы пойдете на корабль, вас убьют, – раздался сзади голос Гориффа. – Я знаю этого человека.

– Знаешь? Откуда?

– Он наводит страх на весь Клатч. Это Ахмед 71-й час!

– Да, и что с…

– Ты о нем никогда не слышал? Он из д’рыгов! – Госпожа Горифф потянула мужа за рукав.

– Из д’рыгов? – не поняла Ангва.

– Это воинственное пустынное племя, – объяснил Моркоу. – Очень свирепое. Хотя со своим кодексом чести. Говорят, если д’рыг тебе друг, то это на всю жизнь.

– А если он тебе не друг?

– То твоя жизнь не продлится дольше пяти секунд.

Моркоу извлек меч из ножен.

– И все же, – промолвил он, – нельзя допустить…

– Я и так сказал слишком много. Нам пора, – прервал его Горифф.

Все семейство опять взялось за кули.

– Послушай, должен быть другой способ разобраться с ним, – вмешалась Ангва, указывая на карету.

Из кареты выпустили двух худых, длинношерстных и чрезвычайно грациозных собак. Прокладывая путь по трапу, они натягивали поводки.

– Клатчские борзые, – объяснила Ангва. – Среди клатчской аристократии пользуются огромной популярностью.

– Они немного похожи на… – начал было Моркоу. И тут до него дошло… – Нет, я не позволю тебе отправиться туда в одиночку! – воскликнул он. – Это может плохо кончиться.

– У меня гораздо больше шансов, чем у тебя, поверь, – возразила Ангва. – И потом, они все равно не отчалят, пока не закончится прилив.

– Это слишком опасно.

– Что ж, они сами напросились.

– Я имел в виду для тебя!

– Почему? – не поняла Ангва. – Никогда не слышала, чтобы в Клатче встречались вервольфы, так что вряд ли этим людям известно, как управляться с нами.

Сняв с шеи значок на кожаном ремешке, она передала его Моркоу.

– Не волнуйся, – сказала она. – Если совсем припрет, я всегда могу прыгнуть за борт.

– В реку?

– Даже река Анк не способна убить вервольфа. – Ангва бросила взгляд на зловеще побулькивающие воды Анка. – Наверное.

Сержант Колон и капрал Шноббс вышли патрулировать город. Спроси их кто-нибудь, в чем именно теперь заключается патрулирование и что они станут делать, если на их глазах кто-нибудь совершит преступное деяние (хотя многолетний опыт научил их в упор не видеть даже довольно крупные преступления), – и они не смогли бы вразумительно ответить на эти вопросы. И все же они были людьми привычки. А также они были стражниками, а стражник должен патрулировать. Не с какой-либо целью, а просто так, ради самого процесса.

Периодически Шнобби отставал – продвижение его затрудняла большая, в кожаном переплете книга, которую он тащил под мышкой.

– Небольшая война людям только на пользу, – через некоторое время нарушил молчание сержант Колон. – В них появляется боевой дух. А то теперь все стало какое-то кислое.

– То ли дело в пору нашей молодости.

– Да уж, то ли дело в пору нашей молодости.

– В те времена люди друг другу доверяли, правда, сержант?

– Люди доверяли друг другу, Шнобби.

– Верно, сержант. Уж я-то знаю. В те времена и двери почти не запирали.

– Твоя правда, Шнобби. А случись что, люди всегда поддерживали друг друга. И в гости ходили постоянно.

– Истинно так, сержант, – с пылом поддержал Шнобби. – На нашей улице никому и в голову не пришло бы запереть дверь.

– Вот-вот, и я о том же.

– А все потому, что перли все – даже замки. Какой толк ставить на дверь замок, если его тоже сопрут?

Колон повертел в голове эту истину.

– Да, но крали, по крайней мере, друг у друга. Не у каких-то иностранцев.

– Точно.

Погруженные каждый в свои мысли, они некоторое время шагали молча.

– Сержант?

– Что, Шнобби?

– А где находится Ню?

– Ню?

– Есть, кажется, такое место. Там, должно быть, здорово тепло.

– Ах, ты о Ню! – протянул Колон. Пометавшись внутренне в поисках ответа, он наконец придумал: – Ну да. Ага. Это в Клатче. Точно. Там много песка. И гор. Экспортируют финики. А почему ты спросил?

– О… просто так.

– Шнобби?

– Да, сержант?

– А зачем у тебя с собой эта книжища?

– Ха, это мне в голову пришла хорошая идея, сержант. Помнишь, ты рассказывал про молитвенник твоего прапрадедушки? Вот я и решил: чем я хуже? Взял в библиотеке вот это, на случай стычки. Это «Книга Ома». Толщиной в пять дюймов.

– Великовата для нагрудного кармана, Шнобби. Честно говоря, она и для телеги немножко великовата.

– А я буду носить ее на ремешках, как ранец, только спереди. Даже если в меня выстрелят из арбалета, стрела дойдет только до «Апокрифа».

Послышался знакомый скрип. Оба задрали головы.

Клатчская голова слегка раскачивалась под дуновениями ветерка.

– А не промочить ли нам горло? – предложил сержант Колон. – Большой Анджи варит такое пиво – про все забываешь.