Балтазар вздернул подбородок. Я видела страдание в его глазах, но ему даже не хватило такта просто уйти.

— Если ты будешь думать то же самое через несколько дней, я подчинюсь твоему желанию.

— Ты подчинишься ему прямо сейчас. — Могла ли я ткнуть рукой в грудь Балтазару, причинить ему такую же боль, как Шеперду? В тот момент точно могла.

Но тут Балтазар сказал нечто такое, отчего все мысли о мщении вылетели у меня из головы.

— Вскоре тебе потребуется помощь.

Сначала я не могла произнести ни слова. Я понимала, что он говорит правду, — я знала правила еще до того, как встретила Лукаса, — но, обезумев от горя, даже не подумала о том, что будет дальше. Это казалось мне слишком ужасным.

— Только не это.

— Ты знаешь, как это происходит, Бьянка.

— Не читай мне лекций! — заорала я на Балтазара. — Ты не понимаешь! Лукас никогда бы на это не согласился! Никогда! Он выбрал бы смерть! Это… это его самый страшный кошмар…

— Погоди, — прохрипел Вик. На его щеках блестели слезы. — Выбрал бы смерть… мне показалось, ты сказала, что Лукас мертв. Он не умер? Мы еще можем ему помочь?

Я крепко обняла тело Лукаса. «Прости меня, Лукас. Мне так жаль, я должна была защитить тебя, невзирая ни на что, но не смогла».

— Лукас мертв, — произнес Балтазар. — Но его убил укус вампира. А Бьянка уже кусала его раньше, поэтому он был подготовлен.

Вик в замешательстве смотрел на Балтазара.

— Ты о чем?

— Лукас восстанет из мертвых вампиром, — прошептала я.

Сможет ли он это вынести? Он всегда ненавидел даже саму эту идею, всегда. Но я помнила, что сказал Балтазар, когда Черный Крест захватил его в плен: «Для нас смерть — это только начало».

Это может стать нашим самым страшным кошмаром. Но может быть, это наша единственная надежда?

Никто больше не мог произнести ни слова. Я держала голову Лукаса на коленях и гладила его по волосам. Теперь нам оставалось только одно — дожидаться рассвета.