В битве при Риве выжило достаточно много пленённых Рыцарей Воздуха, чтобы нести паланкин, хотя для других целей их осталось мало.

Каждый вечер, когда темнота опускалась на землю, Исана должна была сопровождать Королеву ворда в воздушной карете.

Ей приходилось являться к самому входу в похожее на улей логово Королевы, чтобы взойти в паланкин.

Затем паланкин поднимался в небо, как и любой другой, в котором ей доводилось летать.

Через некоторое время воздушная карета приземлялась у входа в очередной улей.

Королева вела Исану в глубину нового улья.

Десятки восковых пауков совместными усилиями несли Арариса, по-прежнему практически погребённого в куске кроуча размером с гроб, вниз, в глубину улья, где они прикрепляли его к стене, как и раньше.

Как только с этим было покончено, Исана и Королева садились за столик (который всегда был наготове), чтобы принимать пищу вместе.

Стол освещали настоящие восковые свечи, хотя свечения кроуча было более чем достаточно, чтобы всё ясно видеть.

Еда была… Исана не была уверена, что она могла по праву называть её формой пытки — не больше, чем могла бы приписать недоброжелательности Тави его катастрофические первые попытки приготовления пищи, а именно жареных пирожков, когда он был ребёнком.

Но независимо от того, было ли это неведением или злым умыслом, пища вызывала неприятное бурление в животе.

Есть неумело нарезанный и неграмотно приготовленный в подражании тому или иному блюду кроуч было опытом, без которого Исана предпочла бы обойтись.

Через несколько дней после Битвы при Риве, спустившись в вечерний улей, Исана наблюдала, как пауки покрывали Арариса кроучем.

— У меня есть для тебя сюрприз, — сказала Королева ворда.

Исане пришлось сдержать дрожь. До этого она не осознавала, что Королева стояла рядом с ней.

— О-о, — сказала она, ее тон был нейтральным. — Сюрприз?

— Я обдумала твои доводы к потребности в должным образом подготовленной утвари к ритуалу обеда.

— Чистые тарелки, — сказала Исана, — Чистая скатерть? Чистые столовые приборы?

— Ваша раса молода и слаба, — сказала Королева ворда. — Болезнь не враг ворду. Мы живем дольше, чем большинство недугов. Мы пережили их. Нет необходимости в гигиенических ухищрениях для ритуала обеда.

— И все же, — проговорила Исана, — если вы им не следуете, вы уже нарушаете порядок вещей.

— Именно так, — согласилась Королева Ворда. — Есть в этом… неуловимые факторы. Вещи, которые и делают ваш вид трудно предсказуемым.

В голосе Королевы прозвучали интонации обиженного ребенка.

— Их силы были разбиты при Риве. Но, по моим наблюдениям, они боролись более упорно, чем все время до этого.

— Далее они будут еще более стойкими, — сказала Исана, — не меньше.

— Но это нелогично, — произнесла Королева.

— Зато правда.

Королева мрачно уставилась на Исану.

— Я позволю тебе подготовить все для обеденного ритуала. Тебе принесут бутыли с водой. Можешь использовать соль и воду для очистки приборов. У тебя час. Подготовь три места.

Она резко повернулась и подошла к опоясанному кроучем куполу, который использовала для командования своими тварями.

Восковые пауки начали подносить серебро, тарелки и чашки.

Исана была уверена, что и до чаш с водой и соли не так уж далеко.

Она вздохнула и закатала рукава, прикидывая: многие ли Первые Леди Алеры оказывались в роли посудомоек у захватчиков.

Чуть больше часа спустя, впервые со времени Битвы при Риве, за обедом к ним присоединилась Леди Инвидия.

Исана в шоке уставилась на нее. Инвидия была обожжена. Очень сильно.

Хотя часть ее лица и шеи покрывала новая розовая кожа, характерная для покровов, заново воссозданных водной магией, она лишь создавала контраст на фоне сплошных рубцов обугленной плоти, восстановить которую было за пределами возможностей любого целителя.

Прежде Инвидия считалась одной из признанных красавиц Алеры.

Все еще можно было разглядеть слабые отголоски той красоты, но теперь они были лишь трещинами на ее гораздо более ужасном обличии.

Внешний уголок одного из ее глаз был опущен, как будто плоть растаяла и, перед тем, как снова затвердеть, успела немного стечь вниз.

Ее губы искривились в вечную усмешку.

Все волосы исчезли, их заменила обожженная, изборожденная шрамами кожа с короткой щетиной.

Тварь на ее груди имела такие же шрамы, но она все еще пульсировала, время от времени пошевеливаясь.

— Добрый вечер, Исана, — сказала Инвидия. Слова прозвучали едва внятно, как будто она перебрала вина. — Всегда рада видеть вас.

— Великие фурии, — выдохнула Исана. — Инвидия… Что произошло?

Глаза бывшей Верховной Леди глаза блеснули, как-то самодовольно и мерзко.

— Развод.

Исана вздрогнула.

Инвидия взяла ложку и внимательно ее осмотрела. То же самое она проделала с тарелкой.

Она, приподняла бровь, взглянув на Исану прежде чем перевести взгляд на королеву.

— Я так понимаю, она смогла объяснить, зачем это нужно?

— Я решилась на эксперимент, — парировала королева, — в теории, поступая так, я возможно лучше разберусь в алеранцах.

Взгляд Инвидии снова вернулся к Исане и ее губы разошлись в улыбке.

— Понятно. Хотя я вижу мало смысла в продолжении этого эксперимента. Обеденные трапезы скоро станут историей. Как и тарелки и столовое серебро.

— Часть долга перед моим родом состоит в выяснении и поглощении сильных сторон уничтожаемых существ, — ответила королева. — Похоже, эмоциональная привязанность, существующая между родственными семействами, является фундаментом связи между видами в широком смысле. Исследование является оправданным.

Исана ощутила внезапное возбуждение эмоций королевы, когда та говорила — краткий всплеск тоски и угрызений совести, как четкие и холодные иголочки инея.

Исана не смотрела на Инвидию, но ее способности заклинателя воды подсказали, что бурлящий котел из боли, страха и ненависти, то, что представляла собой сейчас Инвидия, не изменился.

Бывшая Верховная Леди не почувствовала мгновенной уязвимости в Королеве ворда.

Ожоги, раны, следы страданий, такое количество боли без сомнения опустошили ее, магию, тело и, самое главное, разум.

Сейчас было самое время надавить на нее, чтобы получить информацию, которую она может выдать, слабость, которую она может обнаружить.

Откуда-то снаружи улья раздался высокий воющий то ли свист, то ли крик.

Королева резко повернулась ко входу, тут же круговым движением развернулась и одновременно с этим поднялась из-за стола и устремилась к светящемуся куполу.

Исана смотрела на нее и продолжала ковырять еду.

Она была голодна, но это особое блюдо — подразумевавшее под собой, возможно, какую-то комбинацию соуса и жаркого? — на вкус было особенно отвратительным.

— Ужасно, не правда ли? — произнесла Инвидия.

Она отрезала маленький кусочек, наколола на вилку и изящно проглотила.

— По шкале от одного до десяти, где десять является самым отвратительным, а единица в принципе съедобным, я уверена, что для оценки этого рецепта нам придется использовать экспоненту.

Исана откусила настолько большой кусок, с каким, она решила, что справится. Не очень большой.

Она заставила проследовать его в желудок с помощьюнескольких глотков воды. Не было смысла начинать атаку слишком поспешно.

Даже в ее ослабленном состоянии Инвидия вполне вероятно сможет заметить что-то совсем уж очевидное.

— Я полагаю, пище нет необходимости быть вкусной, чтобы поддерживать жизнь.

— Но чтобы удержать от самоубийства, она должна быть вкуснее, чем это, — ответила Инвидия.

Она пристально посмотрела на Исану и улыбнулась. Получилось гротескное выражение лица.

— Что не так, Первая Леди? Что из увиденного вас так беспокоит?

Исана отрезала еще один кусочек от прямоугольного кирпича жареного кроуча. Она ела очень медленно.

— Мне жаль видеть, что вы так пострадали, Инвидия.