— Кого предлагаешь? — спросил он у Барабаша.
— Выдвинуть помкомроты Ковшера.
В полдень хоронили павших под Клинцами; среди них помощник командира третьей роты моряк Иванов, пулеметчик Исаенко Василий. Их немного, кого удалось вынести с поля боя, семеро. Провожал их в последний путь весь полк…
Болезнь не свалила Николая в постель. Пропарившись в хозяйской баньке, отошел за двое суток в тепле. Горло успокоил топленым молоком со смальцем. Камень с души сняли добрые вести. Таращанский полк, выполняя его предписание, из Стародуба выступил на Клинцы; заняв посад Елинку, распространяется в села Гулевка, Туросна и Смотрова Буда. Помощь кстати. Тут же приказал таращанской конной сотне захватить разъезд Святец — отрезать отступление немцам и гаймадакам на Новозыбково. Ответит той же самой ловушкой, какую они устроили ему.
Донесение подписал Боженко. Обида ворохнулась на Крапивянского. Назначен им командиром бригады. Кроме давнего приказа, никаких на то признаков. Практически, как был командиром Богунского, так и остается. Палец о палец не стукнул для другого полка — Таращанского. Не бывал в нем; ни сном ни духом не ведает, что там делается. Никакой связи меж полками, никакой подчиненности. По сути, нет бригады как таковой. Два самостоятельных, не связанных оперативно друг с другом полка. Чехарда и с командирами: Баляса сменил Барон, Барона — Боженко. За каких-нибудь два месяца. Начдив вершит сам, не соизволив даже ставить его, комбрига, в известность. На днях прорвалось, черканул: «Комбриг я или не комбриг?» Ответа от Крапивянского не получил…
События под Клинцами захватили Николая. Ночами, после сутолочного дня, его одолевали сомнения; где-то глубоко обвинял себя за то, что так получилось с немцами. Не хватило выдержки, поторопился, пошел на поводу у своего комсостава, бряцавшего оружием, поддался резкому голосу пребывавшего в полку в те дни начштаба дивизии Петренко. Немцев, Пильца и его окружение в полковом солдатском Совете, тоже надо понять. Не так уж велика и сила их в войсках, крепко сколоченных, стойких, бездумно подчиняющихся своим офицерам; революция, скинувшая кайзера Вильгельма с престола, не всколыхнула до самого дна всей гущи солдатской массы. Кадровики, в большинстве дети зажиточных бауэров, фермеров, не хватившие лиха в окопах Мазурских и Пинских болот, они по духу далеки от революционных веяний; не трогают их эти события не только на чужой земле, которую они топчут, но и у себя в фатерлянде. Рабочих от станков, заводского пролетариата, мобилизованных в годы войны, в частях доля малая, и не они составляют силу.
Все это узнали от Пильца. Из рабочих он, человек волевой, честный; за дни, проведенные вместе в Лыщичах, они подружились, поверили друг другу. За случившееся в Клинцах винить Пильца навряд ли стоит. После недолгого колебания Николай, посоветовавшись с Барабашом, отпустил пленного с запиской. Пильц ответил незамедлительно: полковой Совет готов встретиться, договориться о солидарности и совместных действиях. Посыльный — тот самый молодой немец — на словах передал, что делегацию возглавит Пильц; прибудут они в посад Ардон 7 декабря.
Завтра, значит. Допоздна обговаривали пункты, которые предъявят. Силились предугадать, что выставят немцы.
— Что бы ни выставили, — заявил категорично Константин Лугинец, — гнать их в три шеи из чужой хаты.
По недоброму взгляду семеновца Николай понял, что метит он в Барабаша. Как-то сразу не сложились у них доверительные отношения; Лугинец-младший болезненно воспринял назначение Барабаша — Унечский ревком утвердил того в должности политического комиссара полка. Михалдыка и то легче перенес свое смещение. Барабаш не лезет на рожон — выдает усмешка: что бы, мол, тут ни говорили, его слово, политкомиссара, последнее. Николай бессилен был что-либо поправить, изменить. На Константина Лугинца не цыкнешь, как на Зубова, — на десяток лет старше. Барабаш не дает повода для откровенного разговора; как-то попробовал — тот пожал плечами, сделав вид, что не понимает, о чем речь.
— Легко сказать — гнать, — покрутил тяжелой головой Михалдыка. — Всыпали они нам уже по первое число.
Заметив усмешку в глубоко посаженных глазах Барабаша и наперед зная, что она непременно объединит спорщиков, Лугинца с Михалдыкой, Николай поспешил вмешаться.
— Всыпали поделом. Будем учиться воевать. Речь о другом. Что предъявим? Главное, на мой взгляд, очистить Клинцы. Указать сроки.
— Сроки жесткие, — поддержал Барабаш.
Кивнул ему в знак согласия.
— О пленных наших… Отпустить. Раненые пленные тоже должны быть освобождены. Возвратить оружие.
— Мосты чтоб не взрывали, гады, — отозвался позади Квятек; адъютантская должность отучила его разговаривать — часами может обходиться без слов за командирской спиной.
— Да, мосты и порча путей. Не взрывать мостов, не портить телеграфов, телефонов и вообще всех средств передвижения и сообщения.
— Не вывозить средства производства, — добавил Барабаш. — Машины, станки.
В штабную комнату ввалился заиндевелый человек в полушубке, закутанный по самые глаза башлыком. Не раздеваясь, вынул из-за пазухи пакет. Вскрыл Квятек; протягивая командиру полка сложенный вчетверо листок, недовольно оглядывал вестника, свалившегося, по поговорке, как снег на голову.
— Вызывают в Стародуб, — объявил Николай. — Нас с комиссаром. Штаб дивизии туда перебрался.
Жаль, не встретятся с Пильцем. В штадив надо: что-то срочно, назавтра. А признаться, давно не терпелось самому побывать. Кроме Крапивянского и Петренко, никого из управления и в глаза не видал. Хотелось войти в контакт со снабженцами.
Предчувствуя важность встречи с немецкой делегацией, Николай подобрал заместителя — в годах, из сельских учителей, Брилов. Надеялся на уравновешенный нрав его, душевный такт. Обговорили все до мелочей; посоветовал подобрать людей степенных, чтобы не обострять дела.
Выехали с рассветом. Божора принарядил было в охрану отделение конников; Николай, отчитав его, сунул под сено свой неразлучный «льюис», велел Квятеку прихватить больше запасных лент.
В штабе дивизии, оказывается, кипели свои страсти. Все перевернуто вверх дном, похоже, после погрома. Крапивянский оставил все-таки пост; новый и начальник штаба, Фатеев, вместо Петренко. Он и распоряжается здесь, выполняя роль гостеприимного хозяина. С драгунской выправкой и усами, украшавшими смуглое, сухощекое лицо; его голос можно слышать из любого места в богатом купеческом доме, отведенном под штаб дивизии. Пожимая руку, пристально вглядывался в глаза.
— Товарищ Щорс? Иван Семенович ждет.
— А Иван Семенович — кто это? — спросил Николай.
— Локатош. Начдив.
Словоохотливый начштаба сообщил, что заседание закрытое, при узком круге приглашенных, с участием представителя Временного рабоче-крестьянского правительства Украины Аверина. Политкомиссаров он, Фатеев, собирает отдельно. Заседание уже идет.
Николай открыл указанную дверь. Круг, правда, узкий — все вместились за столом. Человек восемь. Ближе всех Петренко; моргает, приглашая рядом с собой на свободный стул. Оглядевшись, угадал еще одного — Боженко; пожалуй, он самый пожилой тут. В августе, в Юриновке, их представляли, как бы даже не Петренко. В те времена, не будучи еще таращанцем, Боженко ходил в нейтральной зоне при больших должностях — командую-щий всеми повстанческими отрядами на участке Унеча — Зерново. С тех пор он заметно помолодел; защитный френч с боевыми ремнями поубавил грузное тело, тугой высокий ворот скрыл рыхлый подбородок. Что-то его сейчас угнетало; сидел распаренный, неловкий, глаз не отрывал от рук, сложенных на коленях. Явно не новая должность смущала.
Освоившись, Николай понял, что говорит Локатош. Слова жесткие, как гвозди; Николаю казалось, что их вбивают ему в виски.
— …до сих пор дивизия, ее командный состав почти не считались с центральными органами власти. Этим главным образом объясняется безалаберщина и дезорганизация дивизии. Инциденты, инциденты! На каждом шагу инциденты. Командный состав не консультирует своих действий с органами революционной гражданской власти на местах. Во избежание печальных инцидентов прошлого я требую полного контакта с ревкомами, исполкомами. А что получается? Крапивянский объявляет мобилизацию за одни годы, Щорс — за другие, а командир какой-нибудь части — тоже по своему усмотрению. Необходимо уяснить себе, что повстанческая армия представляла и представляет орган Красной Армии.
