Прикрываясь ребенком как щитом, я кружила по комнате, мужчина как упрямый мул не думал отступать. Неужели я так глубоко задела его мужское достоинство? Можно сказать в прямом и переносном смысле, хмыкнула про себя.
— Положи ребенка, — нарушив, наконец, молчание, раздался вкрадчивый голос мужа, до этого он пытался испугать меня только своим грозным видом.
— Он больше не хочет спать, — беззастенчиво усмехнулась. — Да, солнышко? — подсадила Ваньку поудобнее на руках и чмокнула в пухлую протянутую к моему лицу ручку.
Снова рванула в сторону не рассчитав, что там, на моем пути стоит столик. Довольно таки сильно ударилась оголенным бедром об острый угол, из глаз тут же брызнули слезы, почувствовала, как нога дрогнула, и инстинктивно прижимая сильней ребенка к своей груди, я стала заваливаться в бок. И если бы не мгновенная реакция мужа… Обняв нас сзади, вернул меня в вертикальное положение не выпуская из надежных объятий. Минута тишины. Сердце в груди стучало как сумасшедшее, мое или мужа, чувствовала затылком взволнованное дыхание. Растрепанные мысли в голове, взбудораженные нервы, неприятные мурашки пробежали по спине. Какая же я бестолочь, безответственная, бездумная, у меня не хватало эпитетов, как говорится слов нет, одни эмоции. Мокрая дорожка бежала по щеке. Притихший малыш, которого обнимали мои руки и руки Руслана из-за спины, зашевелился, что-то угукнул, дернул ножкой. Взрослые отмерли следом. Из моих послушных рук осторожно забрали ребенка, я отдала без сопротивления. Любимый отнес малыша обратно на диван, положил, несколько секунд рассматривал, как тот играет, весело перебирая ножками в воздухе. Отвернулась, провела рукой по лицу, стирая следы слез и сожаления. Все хорошо, ничего плохого не произошло, вот только благодарить нужно не меня. Обратила внимание, что мои руки противно подрагивают. Черт. На ватных ногах прошла к камину, где рядом на ковре стояла недопитая бутылка, опустилась, схватила ее и хлебнула прямо из горлышка. Снять напряжение. Да, давай напейся еще. Тут же отставила ее. Не аккуратно. И терпкий запах разлитого вина закружил в воздухе, безучастно следила, как пятно впитывается в пушистый ковер. Неслышные шаги, рядом присел Руслан, поднял и поставил бутылку.
— Даша? — рука коснулась моего плеча.
Я вздрогнула. Отстранилась.
— Я достойна самого сурового наказания, — произнесла, покорно свесив голову.
— Ты моя глупышка, — одним уверенным движением муж привлек меня к себе. — Ты до сих пор не поняла? Я прощу тебе все, чтобы ты не сделала, — выдохнул в волосы, гладя мою спину.
— Все? — недоверчиво пробормотала в мужскую грудь.
— Все, — твердый ответ не оставляющий сомнений.
В моей груди забурлил водоворот чувств, я не знала радоваться или злиться.
— И даже если бы с Ванькой что-нибудь случилось? — спросила с придыханием, и почувствовала, как мужские руки вокруг меня сомкнулись сильнее.
— Но ведь ничего же не случилось, — успокаивающе прошептал он.
Я недовольно высвободилась из крепких объятий.
— Почему ты такой благородный? Давай, наори на меня, скажи, что легкомысленная, что плохая мать…
— Так, стоп! — прервал меня тут же строгий окрик. — Ты замечательная мать, а мелкие неприятности случаются со всеми, — и, не дав дальше клясть себя, закрыл мой рот поцелуем.
Поздней ночью оставив мужа в одинокой постели и проведав сладко посапывающего сынишку в детской спустилась вниз. В темном холле опустилась на диван, подоткнула под себя ноги. Задумалась. Что-то в последнее время я слишком много думаю. Не к добру это. Наверное наверстываю упущенное за те годы, когда предпочитала жить вообще ни о чем не думая. Странная человеческая сущность, все хорошо здесь и сейчас, а тебя все равно куда-то тянет, чего-то не хватает. Любая другая женщина на моем месте жила бы и радовалась. Что еще нужно? Дом, семья, работа. А мне неймется, мысли странные бродят в голове будоражат нервы. Может, я не создана для семейной жизни? Ну правда, я не хозяйка, я не умею создавать уют, быть хранительницей очага…
— Тебе не спится? — раздался голос мужа из-за спины, застав меня врасплох. Я вздрогнула, но не повернула головы. — Без тебя холодно. Я проснулся, а тебя нет. — На плечи опустились теплые ладони, лицо зарылось в мои волосы на затылке. Ответной реакции с моей стороны не последовало. А ему хорошо со мной? Я устраиваю его как жена во всех смыслах? Не пожалел ли он ни разу, что связался со мной? Чертыхнулась про себя. Задаваясь подобными вопросами можно уйти очень далеко и не вернуться. Остановись, пока не поздно. Дьявол! Чем дальше в лес, тем больше дров. Чем больше я рассуждаю, тем печальней у меня на душе. Да что со мной такое творится? — И почему ты сидишь в темноте? — с подозрением спросил он, не замечая или делая вид, что не замечает моей отстраненности.
От меня отстранились, тень прошлась по холлу, мелькнув впереди.
— Не надо, не включай свет, — попросила, заметив в полоске света из окна от фонаря, как мужская рука потянулась к выключателю. Рука послушно исчезла.
Шаги совсем близко, и рядом на диван сел Руслан. И странно, он сел не вплотную ко мне, а чуть поодаль.
И молчал.
Мы оба молчали.
Я поняла, снова расспрашивать меня он не станет, наступит собственным чувствам на горло, перетерпит, переборет, скроет недовольство, свою боль, с понимающим взглядом перестрадает. А я и дальше промолчу, потому что не знаю, что и как сказать.
Два родных человека сидели как чужие. Чья вина? И в чем она? Тени плясали на стене, ветер за окном играл кронами деревьев, среди раскачивающейся листвы мелькал желтый свет уличных фонарей. Черное небо без единого огонька. Где ты путеводная звезда?
В окне забрезжил рассвет, бардовая полоска окрасила линию соприкосновения неба с землей, постепенно увеличиваясь и становясь ярче, сменяя цвета на алый, нежно розовый, золотой. Огненный шар медленно выплывал из-за горизонта, даря надежду на новый день.
Детский плач разбудил нас. Я потянулась, разминая затекшие мышцы, приподнялась с мужской груди, где удобно устроилась, когда не помню, неудачно надавив коленкой Руслану в пах. Услышала хриплое «Ох», подорвалась всем телом, автоматически извиняясь и едва не свалилась с дивана, так как лежала с краю. Хорошо подоспела надежная мужская рука. Выдохнула и виновато подняла голову, встречаясь с сонными темными глазами. Рука, все еще поддерживающая меня за спину, притянула ближе к себе, муж наградил меня утренним горячим поцелуем, в награду за доставленное неудобство, прошептал на ухо: «Осторожно милая, нам еще это пригодится», еще раз поцеловал, затем аккуратно поставил на ноги меня и поднялся сам. Плач усилился, сын надрывался, срочно требуя присутствие, по крайней мере, одного из родителя. Мы отправились вместе.
Мы не будем говорить об этой ночи. Что это было? Лишь останется легкая горечь в душе, как послевкусие во рту от растаявшего на языке горького шоколада.
Второй выходной проходил спокойно и приятно. Погода, не в пример вчерашней, радовала. До обеда мы провели в парке, гуляли, катали карапуза на качелях, кормили голубей, миловались на скамеечке, все трое, и сейчас возвращались домой пешком. Набережная пестрела народом, яркое солнце пригревало, прощальный подарок в конце лета, наслаждайтесь, ловите, пока не поздно. Я усмехнулась, мы в любой момент можем взять билет на самолет и улететь туда, где солнце во сто крат ярче и жарче, светит без устали круглый год, где цветут экзотические цветы, где воздух пропитан ароматом спелых фруктов, название которых мы и знать не знаем, но мы по разным причинам этого не делаем. Человек сложное существо, противоречивое, изменчивое, капризное, непонятное… Что говорить о многих, я иногда и саму себя понять не могу.
— Осторожно!
Возглас, и мимо меня на роликах промчался мужчина, оглянулся, извиняющим жестом попросил прощение и погнал дальше по набережной.
Мой ангел-хранитель снова меня спас. Муж, на одной руке у которого сидел Ванька, второй обнимал мою талию, вовремя отдернув с пути, уводя от малоприятного столкновения с великовозрастным роликовым гонщиком.
