— Итак, мой любезный капитан, вы не верите ни мне, ни многочисленным ювелирам, ни вашему любимому другу, может быть, вы поверите своей жене?

— Я ей уже поверил и верил всегда. Она единственная не пытается убедить меня, что мои усилия были напрасны, что я привез с Мадагаскара какую-то стекляшку вместо алмаза.

— Она вам сказала это?

— Она выздоровела, это главное. И если бы вы не держали меня в этих тюремных стенах…

Рассудок губернатора начал мутиться, он мучительно закашлялся, в глазах его вспыхнул злобный огонь.

— Значит, главным доказательством ценности добытого вами камня вы считаете его целебные свойства?

— Да.

— А что бы вы сказали, когда бы узнали, что ваша супруга никогда не была больна? Что она дурачила вас по моей просьбе, для того чтобы отправить в дальнее плавание. Мне нужен был алмаз, ей нужна была свобода. Она никогда не была больна, разве только какой-нибудь дурной болезнью, если учитывать ее французское прошлое. Насколько она была не больна, спросите у доктора Джонсона, этого вертопраха с медицинским дипломом! Спросите, чем он занимался с вашей драгоценной супругой, пока вы охотились за драгоценным камнем! И позавчера на ферме Ливингстона она просто изображала больную, опять же по моему приказу. И за мои деньги. Полторы тысячи фунтов она получила за свою игру. В такой ситуации, как вы понимаете, ее мог вылечить не только кусок хрусталя, но и кусок… навоза. Что с вами?

Капитан Кидд хохотал.

Все сказанное губернатором показалось ему настолько неубедительной чушью, что он не смог сдержать такой бурной реакции.

Он хохотал до слез.

До колик.

До катания по деревянному топчану, служившему ему ложем.

— Ну вы и шутник, ваше высокопревосходительство!

Лорд Белломонт, не говоря больше ни слова, вышел из камеры.

Теперь он ждал миссис Кидд.

Камердинер наклонился к уху и сообщил — пришла. Камилла была во всем черном. Не потому, что исповедовала какой-то траур, а потому, что на улице стояла ночь, и ей хотелось, чтобы ее путешествие осталось в тайне.

Шляпа на ней тоже была черная и с черным же пером.

— Я слушаю вас, ваше высокопревосходительство. Лорд Белломонт как раз переживал прилив жара, черная гостья рисовалась ему смутно-расплывчатым пятном, таким же размазанным слышался голос.

Тем не менее губернатор собрался с силами:

— Прежде всего я хотел бы поблагодарить вас, миссис Джонсон, или, если хотите, миссис Кидд.

Она не отреагировала на это предложение выбора.

— Поблагодарить за то, что вы так замечательно сыграли свою роль. Что было, как я понимаю, непросто.

— Непросто.

Камилла была в высшей степени сдержанна, ничего хорошего она от этого визита не ждала. Скорей всего губернатор намекнет, что неплохо бы вернуть те полторы тысячи фунтов, что он ей выдал, в силу того что он не получил своего алмаза.

— Я не просто так веду эти речи. Камилла поджала губы и слегка прищурилась. Застланные болезнью глаза губернатора ничего этого не увидели.

— Я прошу вас проявить свое искусство еще раз.

— Ну уж нет. С меня и того раза довольно, милорд.

Губернатор закрыл глаза, пережидая, когда схлынет горячая волна.

— Я уважаю ваше нежелание и понимаю его.

— Тем более, милорд.

— Но вынужден настаивать на своей просьбе. Я нахожусь в чрезвычайно затруднительном положении.

— Сожалею, милорд.

— Вы немедленно отправитесь в камеру капитана Кидда.

— Не горю таким желанием и не загорюсь никогда.

— И обласкаете его.

— Исключено!

— Когда он будет удовлетворен и осчастливлен, вы скажете ему следующее.

— Я ничего этого делать не буду!

— Что любите его и всегда будете любить.

— У меня язык не повернется.

— Что мечтаете навеки с ним воссоединиться.

— Это неправда!

— Но для того чтобы такое воссоединение стало возможным, он должен кое-что для вас сделать.

— Мне ничего от него не нужно. Я и так уже получила весьма достаточно!

— Я убежден, что он согласится выполнить любую вашу просьбу.

— Мне плевать на это!

— Вы скажете, что он должен совершить последнее путешествие, прежде чем вы объединитесь окончательно.

— Никогда мы не объединимся!

— Он должен отправиться в Лондон.

— Да хоть в ад!

— И там перед королевским судом…

— Мне не жалко для него и Страшного суда.

— Там он должен говорить правду, за исключением одного…

— Алмаза!

— Да! Он должен забыть о его существовании. Не было его никогда, в глаза не видел. Пусть клянется чем хочет, все равно у него ничего нет. Камня не было. Капитан Кидд был простым капером, каких десятки. Он поверит, что так надо. Он, может быть, поверит, если расскажете ему вы, что камня в самом деле нет.

— Не стало.

— Вот именно, не стало. Камень был драгоценным до того, как излечил вас, а после этого потерял свою волшебную силу. И не только силу, но и ценность. И ценность и сила ушли на излечение его жены. Ничего на свете не бывает бесплатно. Это он поймет. Несмотря на весь свой…

— Поймет.

— Вот и отлично.

— А я еще не сказала, что согласна.

Губернатора бросило в холодный пот. Но не из-за ответа миссис Кидд.

— Я выполнила не одну вашу просьбу.

— Да.

— Я вышла замуж за человека, которого можно показывать в цирке.

— Да.

— Я заставляла его делать то, что было нужно вам.

— Я помню.

— Свою жизнь я превратила в какой-то кошмар.

— Сожалею.

— Я как будто сидела в осажденной крепости и тряслась, ожидая, что в нее ворвется этот рыжий варвар!

— Мне понятны ваши чувства.

— Как они могут быть вам понятны, если вы не женщина!

— Тем не менее…

— Менее, значительно менее. Вы заставили меня вываляться в коровьем навозе.

— Не преувеличивайте.

— А теперь вы заставляете меня лечь с ним в постель!

Наступило молчание.

Губернатор тщательно вытер полотенцем лицо и шею.

— Насколько мне известно, ложиться в постель с мужьями приходится многим женщинам.

— Вы прекрасно знаете, что он мне не муж.

Лорд Белломонт снова взялся за полотенце.

— Часто женщины попадают в постель к мужчинам, с которыми не состоят в браке.