— Да.

— Почему?

Лори не знала, как ей объяснить. Она не могла объяснить это и себе. Неприязнь между обоими парнями проявилась с самого начала и стала еще злее с прошлой ночи. Она была частью этой неприязни, но лишь частью, а другую часть составляло, как она вдруг поняла, то, что подметила Бет: они во многом были слишком похожи друг на друга, и обоим не нравилось видеть себя в другом. Но Лори не знала, как объяснить это Мэгги, и избрала «трусливый» выход.

— Не знаю, милая, — произнесла она, — но думаю, он тоже хороший человек.

Мэгги с сомнением взглянула на нее, и Лори прониклась неожиданным сочувствием к Моргану. Несмотря на свою жесткость, он действительно хороший человек. Он многое вытерпел и от нее и от Ника, хотя мог бы запросто влепить пулю в ее брата. Любому другому, возможно, хватило бы и меньшего повода. Лори вспомнила о том, что поражало ее раньше: неужели этот человек никогда и никому не покорялся?

Но прошлой ночью он был другим! Тело его содрогалось, и он покорился.

Доверься мне. Он предлагал это всерьез. Он пытается помочь, насколько позволяет его личный суровый кодекс. Но будет ли эта помощь действенна при всех его ограничениях?

Если бы только она и Ник могли довериться ему.

Если бы ей и брату не нужно было полагаться на Энди, Джонатана и Дэниэла.

Неужели они приближаются к конечной схватке, в которой, вероятно, кто-нибудь может погибнуть?

Она взяла рубаху рейнджера и ощупала ее пальцами. На ней тоже были пятна. Пятна от ее выстрелов.

Сколько крови уже пролилось между ними.

Сколько ненависти.

Сколько…

Лори почувствовала, как по щеке скатывается слеза, и вытерла ее прежде, чем могла заметить Мэгги. Она отвернулась, заставляя голос звучать весело:

— Посмотрим, помнишь ли ты вчерашнюю песенку!..

Морган нарочно ушел подальше от лагеря. Он снова установил несколько силков, а затем еще раз осмотрел пройденный след, отыскивая признаки появления на нем юта или охотников за премией.

Его преследовали слова Брэдена и его ярость. Фактически все обвинения оправданны. Теперь он никогда не получит доверия Брэдена. У парня есть все основания ненавидеть его, не доверять ему и желать его смерти. Морган нарушил все выработанные им для себя правила, основное из которых гласило: «Никогда не впутывай личные эмоции в работу».

Но теперь это произошло. Как ни странно, не только с Лори, но и с Ником Брэденом. Отныне с каждой милей пути эти чувства усложнялись все более и становились опаснее. Наступил один из тех редких моментов в его жизни, когда он не мог решиться, что делать дальше. Где теперь правда, а где ложь? Однажды такое уже произошло с ним, и было это во время войны.

Даже ребенок держался от него поодаль, хотя малышка так легко подружилась с Лори и его пленником. Это ранило Моргана. Говорят, дети хорошо разбираются в людях. Неужели он похож на чудовище? Быть может, и так, особенно когда он защелкивал кандалы на ногах человека, спасшего маленькую Мэгги. Возможно, он показался таким и Лори, когда снова надел на ее запястья наручники. Он не знал, как объяснить ей, что ничего другого ему просто не приходит в голову.

Морган поднял глаза и взглянул на небо. Сейчас около полудня. Он отсутствовал уже четыре или пять часов и не обнаружил никаких признаков погони. Возможно, он перехитрил Уайти в Джорджтауне. А как насчет индейцев? Они все еще зализывают свои раны?

Рейнджер повернул назад к лагерю, задавая лошади темп коленями: он никогда не пользовался шпорами — ему не нравился звук, издаваемый ими.

Несмотря на проблемы, ожидающие его в лагере, ему не терпелось вернуться туда поскорее и увидеть Лори.

К своему изумлению, он принялся напевать. Господи, это была «Милая Бетси из Пайка».

Довольная Бет радостно улыбнулась: ее пациенту стало лучше, сон и горячий бульон творили чудеса. Проспав все утро, он проснулся и потянулся — вначале робко, затем со вздохом облегчения. Бет уже видела, как Ник беспокойно сражался в течение ночи с железом, и очень переживала за него.

Бет испытывала благодарность к рейнджеру, оставившему этим утром Ника свободным, хотя и заметила глубокую неприязнь между обоими мужчинами. Бет даже не могла представить себе глубины происходящего, настолько оно выходило за рамки отношений между тюремщиком и его арестантом.

— Добрый день, — улыбаясь произнесла она. — Как вы себя чувствуете?

Ник взглянул на небо и на клонящееся к горизонту солнце. Затем перевел взгляд на нее.

— Лучше, спасибо вам. — Глаза его внимательно осмотрели окрестности.

— Его здесь нет, — сказала она.

— А Лори? — нахмурился он.

— Она приглядывает за Мэгги. Они все утро стирали одежду, а теперь отправились за сушняком.

Его лицо смягчилось.

— Она любит детей.

— Мэгги уже у нее в плену, а она довольно разборчива в своих симпатиях.

— Ваша дочь и сама очаровательна, — произнес Ник, печально проводя ладонью по щетинистой щеке.

— Будь у меня бритва, — заметила женщина, — я бы помогла вам с этим.

Его лицо потемнело, и на скуле забился мускул.

— Мне не доверяют бритву. — Он попытался сесть, и губы его затвердели, пока он с трудом устраивался возле дерева. Одеяло сползло с его перевязанной груди. Он хотел надеть свою рубаху, но ее не оказалось.

— Лори собрала всю одежду, — пояснила Бет, указывая на развешанные на ветвях и на кустарнике рубашки и брюки. — Боюсь, она подхватила все, что было под рукой.

Он слабо улыбнулсяи попытался натянуть на себя одеяло.

— Не беспокойтесь об этом, — мягко произнесла она. — Я уже видела вас таким. Помните?

Она поняла, что он вспомнил, так как оставил попытки прикрыть наготу.

— Спасибо вам, — спокойно и с благодарностью промолвил он.

Она склонила голову:

— Это мне следует благодарить вас: ведь сейчас я могла бы уже быть в вигваме.

— Опасно быть хорошенькой, — проговорил Ник.

Бет почувствовала, как лицо ее вспыхнуло. Она не могла оторвать от него взгляда, ее завораживали его глаза. Они были синие, как у Моргана Дэвиса, и хотя Ник был болен и слаб, они светились добродушием и озорством, в то время как глаза рейнджера всегда были убийственно серьезными.

Она явно предпочитала глаза Ника Брэдена, — Принести вам что-нибудь?

— Поесть.

— Вот и славно.

— Бульон был хорош, но…

— Я просто рада, что вы голодны. Я сварю немного бобов. Каролина… съела все остатки печенья.

Ник усмехнулся:

— Меня побила свинья. Должно быть, я слабее, чем думал.

Бет тихо рассмеялась. Она уже не помнила, когда смеялась последний раз.

— Каролина побьет кого угодно, хоть больного, хоть здорового.

В глазах у него заиграли шутливые искры — те самые, неотразимо обаятельные.

— А почему ее назвали Каролиной? Я никогда еще не встречал свинку с таким именем.

— Она необычная свинья, — со смехом сказал Бет. — Казалось, Каролина всегда знала, что ее существование будет зависеть от ее необычного для свиньи поведения. Она начала повсюду ходить за Мэгги. У девочки никогда не было домашнего животного, и других детей поблизости не было. Она просто «удочерила» свинку и назвала ее именем девочки из сказки. Когда пришла пора заколоть Каролину, у Джошуа не хватило на это духу, и он подарил свинку Мэгги на день рождения. — Голос Бет посерьезнел, когда она упомянула мужа.

— Мне жаль, что вы остались без мужа, — тихо произнес Ник.

— Мне тоже, — ответила она. — Он был хорошим человеком и обожал Мэгги. Она… очень скучает по нему. Я тоже.

Она хотела подняться и уйти, но он поймал ее руку в свои ладони и снова сказал спасибо.

— Вы уже поблагодарили меня, — улыбнулась Бет.

— Да, за то, что вы ухаживаете за мной, но не за то… — он помедлил, — что вы не боитесь меня. — Слова давались ему с явным трудом, и взор его устремился на железный манжет, все еще опоясывающий дерево, а затем на собственную лодыжку.