Оно исчезло, не долетев до земли нескольких метров.

Некоторые видели в этой точке маленькую, но яркую вспышку.

Иные утверждали, что там возникло туманное облачко – так же мгновенно рассеявшееся.

Но все сходились в убеждении, что видели то место и знали тот момент, когда инженер исчез, как исчезли и остатки махолета, которыми было опутано его тело.

Дальнейшее происходило как бы параллельными потоками, и Кора запомнила все отрывками – впрочем, такими отрывками события и возникали.

Сначала начала кричать Вероника.

– Не уберегли! – кричала она. – Не уберегли!

Уберечь мог лишь нескладный ассистент, и он сразу же полез через остатки стены, намереваясь кинуться следом за шефом и, видно, поискать его в воздухе.

Охотник Грант схватил ассистента за пояс и потянул на себя.

Бабушка Романова вызывала по рации комиссара Милодара.

Поэты побежали по тропинке к берегу, чтобы там отыскать останки воздухоплавателя.

Затем охотник Грант извлек из-за пояса тонкую нить и, привязав к ней грузик, кинул с обрыва. Катушка в его руке мгновенно раскрутилась. Его зеленая возлюбленная достала откуда-то перчатки и, лишь касаясь перчатками нити, полетела вниз, с обрыва. Кора увидела, как из-под ее ладоней вырывается дымок.

Лодка, в которой был напарник бабушки, достигла берега и носилась вдоль линии прибоя, выискивая следы Всеволода.

Через несколько минут, а может, и меньше, показался флаер комиссара Милодара, который пронесся над их головами и затем пошел вниз, почти касаясь обрыва. Он замер на узкой полоске, отделявшей скалу от моря, и все видели малюсенькую фигурку комиссара, который о чем-то разговаривал с зеленой Кломдидиди, затем повернулся к сидевшему в лодке наблюдателю.

Вся эта деятельность, к которой потом подключились морские спасатели и горноспасатели, ни к чему не привела. Крепость осталась верна себе: еще одна ее жертва превратилась в птицу.

Иного объяснения найти не удалось.

Хотя некоторые следы Всеволода обнаружились. Например, щепка от махолета и клочки паутины, зацепившиеся за камни и кусты на обрыве. Но не более того.

Через два часа комиссар Милодар поднялся к развалинам крепости, которые как бы стали местом сбора всех свидетелей этой трагедии, и сообщил, что, по мнению полиции, которая, разумеется, не прекращает поисков тела, воздухоплаватель Всеволод Той был унесен неожиданным сильным порывом ветра в море, а зрители упустили его из вида, потому что в тот момент им светило в лицо солнце, специально выглянувшее для этого из-за облаков.

Никто не поверил Милодару, тем более что мало кто догадался, к какой организации он принадлежит. Но все предпочли сделать вид, что поверили, – ведь никакого иного объяснения, кроме мистического, никто предложить не мог.

Мистическое объяснение тем вечером предложила Вероника.

– Он вернется, – сообщила она доверительно, – он похищен духами горы. Эта легенда, которую рассказывала старуха, вовсе не легенда. Она и есть вестница духов. Ты видела, как она его еще вчера заманивала? Это все заговор темных сил, и я уверена, что мы должны найти в Симферополе Ахмета Вселенского. Он управляет астральными силами. Я видела его рекламу на вокзале в Симферополе.

Кора устало слушала Веронику. Она понимала, что с Всеволодом случилось нечто ужасное, никак не связанное ни с астральными силами, ни с Ахметом из Симферополя… Она отлично помнила слова Милодара о параллельном мире, которые он обронил за день до трагедии. Она понимала, что наблюдатели, бывшие в крепости и на море, также искали разгадку явлений, которые могут быть связаны с легендами, а могут быть независимы от них. Но сейчас надо обязательно встретиться с Милодаром, который, улетая, приказал Коре ждать и молчать… Хорошо ждать и молчать большому начальнику, который занят тысячью других дел… А здесь вся вторая половина дня прошла под гнетом случившейся смерти.

Компания в тот день распалась – как будто на самом деле ее цементировал Всеволод, а не две московские красавицы. Впрочем, кто сейчас может рассказать правду?

Кора ждала появления Милодара.

Ей почему-то показалось, что тот придет вечером попозже.

Вероника заснула рано, она всыпала в себя чуть ли не смертельную дозу снотворного и теперь блаженно храпела за перегородкой. Но Коре не спалось, и она вышла в сад. В доме у Тамары бурчал телевизор и порой кидал отблеск цветного пламени на черную листву. Цикады звенели прямо в ушах, иногда снизу доносились удары волн – море раскачалось от ветра, и теперь, в безветрии, тугие валы мерно молотили по берегу.

Закрыв глаза, Кора вновь видела, как исчезает, вспыхнув холодным огоньком, Всеволод… Скорее бы приходил Милодар…

Кору разбудило нежное прикосновение – так мама будила ее, чтобы покормить… «Господи, – подумала Кора, просыпаясь, поднимаясь из глубин сна, – я же не должна помнить, как моя мама меня будила…»

Было темно. Луна освещала край столика у кровати и часы. Зеленые цифры секунд, равномерно возникая на циферблате, подчеркивали размеренность и спокойное течение ночи.

– Кора, вставай, – прошептала бабушка Романова. – Мы ждем тебя.

Кора попыталась резким движением сесть на кровати, но бабушка Ксения Михайловна удержала ее.

– Одевайся тихо-тихо и выходи. Никто не должен тебя заметить.

Кора натянула сарафан, сунула ноги в тапочки и ступила из двери на площадку перед домиком. Дверь в комнату Вероники была приоткрыта. Вероника невнятно заговорила во сне.

Распогодилось, облака утихомирили свой бег, стали серыми и прозрачными – длинными тряпками они тянулись по черному небу, которое над морем на востоке начало розоветь. Вчерашняя непогода выгнала теплый воздух, и потому было зябко и сыро. Цикады молчали, видно, попрятались по норкам. Неуверенно запела наверху птица и оборвала мелодию.

Небольшой флаер покачивался в воздухе перед самым домом – шагах в пяти. Отсвет от приборной доски очерчивал лицо пилота, который прищурившись глядел на Кору – наверное, ее светлый сарафан был ему ясно виден.

– Пошли! Не закрывай дверь. Ты скоро вернешься.

Следом за старушкой, которая была резва не по годам, Кора поднялась во флаер по лесенке, лежавшей концом на дорожке.

– Комиссар ждет нас у себя, – сказала бабушка.

Во флаере стало тесно. Зато он был совершенно беззвучным и его нельзя было ни толком увидеть, ни засечь приборами – резиновая игрушка.

Кора мечтала вычистить зубы, для нее это главное после сна.

– Потерпи пять минут, – ответила ее мыслям бабушка. – Там все есть.

Оболочка флаера была прозрачной, но в такую темень от этого было мало пользы: порой пролетали снаружи огни, цепочки огней, вспышки, порой наваливалась тьма, что-то заблестело под светом прожектора – на мгновение заложило уши, видно, изменилось давление. И тут же флаер замер, улегшись на бетон, и слышно было, как сзади с громким шорохом закрываются ворота. Они пробрались в пещеру Али-Бабы.

Дверца флаера отошла в сторону, комиссар Милодар собственной голографической персоной встречал их, стоя на бетонной площадке выбитого в горе ангара. Почему-то Коре вспомнился какой-то роман Жюля Верна. Там герои обосновались в просторной пещере, чтобы укрыть в ней воздушный корабль или базу подводных лодок.

В глубине пещеры, за стеной кипарисов, виднелась белая стена дворца. Туда и пошел Милодар, понимая, что гости последуют за ним.

Дабы удовлетворить любопытство Коры, он на ходу деловито разъяснял:

– Этот дом отдыха был построен в конце двадцатого века на месте часовенки при целебном источнике, открытом лично поэтом Пушкиным и затем забытом до двадцатых годов прошлого века, когда здесь обосновался руководитель крымского ОГПУ, превративший часовенку в место встреч с негласными агентами. Однако он был переведен с повышением в Самару, не успев никому рассказать о своей тайне, так как его там вскоре расстреляли. Часовня была вновь открыта партизанами в период немецкой оккупации. Партизаны рыли из пещеры ход к Керчи, на соединение с частями полковника Брежнева, но их выдал фашистам местный фотограф. В следующий раз пещеру открыли краеведы, которые шли по местам боевой славы в поисках железных крестов и эсэсовских кинжалов. Слух о пещере дошел до Симферополя. Здесь была построена спецвилла для отдыха руководства. Последние сто лет мы используем пещеру как секретную базу Галактической полиции. Отсюда я курирую операцию, способную оказать влияние на судьбу всей Галактики.