— А теперь перстни и кольца, милорд, — и поспешите. А то я потеряю терпение и отрежу ваши пальцы прямо с кольцами.

Англичанин лихорадочно стал снимать перстни. Три снялись довольно легко. Четвертый с пальца не слезал. Алекс начал поигрывать ножом.

— Умоляю вас, — прошептал англичанин.

— Приятно видеть и слышать, как англичанин умоляет шотландца. По правде говоря, мне это особенно по нраву. Ладно, я оставляю вам это кольцо на память о том, как вы меня умоляли. Вместе вот с этим! — Он бросил на колени англичанину карту с пиковым валетом. — И скажите своему хозяину Камберленду, что Черный Валет хорошо отдохнул и теперь готов заставить англичан за все платить — в том числе и за свои каникулы.

— Вам не удастся скрыться…

— У меня есть друзья, милорд. Очень влиятельные друзья. А теперь я предоставлю вам полную возможность поразмышлять на досуге над вашими прегрешениями перед моими соотечественниками.

Алекс кивнул Берку:

— Режь постромки!

Англичанин привстал было, но Алекс толкнул его на сиденье.

— Я бы этого не делал на вашем месте. Мой друг еще меньше дорожит жизнью англичан, чем я.

— Но вы же не можете оставить нас здесь без помощи.

— Очень даже могу, милорд. Ноги у вас есть? Так прогуляйтесь. Мне кажется, подвижный образ жизни вам только на пользу.

Берк перерезал постромки и направился к своей лошади. Алекс закрыл дверцу кареты и прикрикнул на кучера:

— Смотри не выкинь какую-нибудь глупость! А потом вскочил на своего коня и дал шпоры.

Нил стоял на берегу со связанными за спиной руками, в окружении шести дюжих насупленных контрабандистов. Он надеялся лишь на то, что Француз окажется разумным человеком, и смотрел, как к берегу приближается шлюпка. В ней было восемь гребцов, а в середине громоздились бочонки. Из тумана показалась вторая шлюпка. Какое-то время ни его похитители, ни он сам не надеялись, что шлюпкам удастся причалить, из-за тумана гребцам не было видно сигнальных огней. Контрабандисты размахивали фонарями с трех разных точек на берегу, но прошел целый час, прежде чем Нил увидел слабый свет ответного сигнала с моря и сказал об этом окружавшим его людям. Впрочем, теперь он уже сомневался, стоило ли ему быть таким услужливым.

Из шлюпки выпрыгнул человек в длинном темно-синем сюртуке и приблизился к контрабандистам. Фитиль в фонаре горел неярко, однако Нил разглядел в тусклом свете красивое лицо с темной бородкой.

— Друзья мои, кого это вы задержали? — спросил он, усмехаясь.

— Этот человек шпионил за нами. И сказал, что ищет Француза.

Капитан внимательно оглядел Нила с ног до головы, потом поднес фонарь к его лицу и заглянул прямо в глаза.

— Мосье?

Нил так же внимательно разглядывал капитана. Он был худощав, но явно очень силен. Глаза холодны, как море, из которого он только что возник.

— На моем попечении двое взрослых и десять детей, которых необходимо переправить во Францию. Я заплачу столько, сколько вы пожелаете.

— Вы настолько богаты?

— Нет, но для меня это очень важно.

— А почему я должен вам верить?

Нил посмотрел на окружавших его контрабандистов.

— Я могу переговорить с вами с глазу на глаз?

Все еще высоко держа фонарь, Француз кивнул, взял его под руку и отвел в сторону от того места, где контрабандисты уже выгружали бочонки с вином.

— Моего кузена звали Рори Форбс.

— И вы считаете, что это имя для меня что-то значит?

— Признаться, я на это надеялся. Я знал, что у моего кузена есть кое-какие связи с французскими… мореплавателями.

— Мосье, на свете немало контрабандистов.

— Но те, кого я имел в виду, очень любят золото.

— Как вас зовут, мосье?

Нилу не хотелось называть себя, но ведь он уже сказал о своем родстве с Рори. Семь бед — один ответ. В банальных истинах всегда есть правда — именно благодаря их банальности.

— Брэмур, — сказал он. — Я маркиз Брэмур.

— Ах! — воскликнул Француз, просветлев лицом. — Но вы совсем на него не похожи!

— Нет, не похож, — подтвердил Нил, теперь уверенный, что он разговаривает с тем самым человеком, который был связан с Рори.

— Он никогда о вас не говорил.

— Мы с ним не были друзьями, — честно признался Нил. Француз удивился:

— А тогда зачем вы здесь?

— Как я уже сказал, у меня есть знакомые, которым необходимо покинуть Шотландию.

— Враги короля?

— Ну, если можно так назвать детей шести-десяти лет.

— А почему вы в этом заинтересованы?

— Я хочу, чтобы они были в безопасности. Француз пронзительно взглянул ему в глаза, потом вынул нож и скомандовал:

— Повернитесь спиной!

Нил повиновался и почувствовал, как нож перерезает веревки. Он с облегчением потер запястья, затем снова повернулся к Французу:

— Так вы мне поможете?

— Тысячу фунтов.

— Пятьсот.

— Вы же сказали, что заплатите столько, сколько я пожелаю.

— Да, но я думал, что французы любят поторговаться.

— Ладно, я согласен. Так и быть, раз вы кузен Рори, — усмехнулся Француз.

Нил, поколебавшись, спросил:

— У него все хорошо?

— О, да! Свободен, как ветер, и при нем его прекрасная жена. — С этими словами Француз протянул ему руку: — Я Ренар.

Нил пожал протянутую руку.

— Больше нет вопросов?

— Моп ami, если со мной что-нибудь случится, за вашу жизнь никто не даст и гроша. У меня здесь друзья.

Нил сразу поверил в серьезность этого предупреждения.

Они вернулись к контрабандистам, которые уже разгрузили первую шлюпку и кончали разгружать вторую. На берегу грудой возвышались бочонки.

— Так когда мои друзья могут ожидать вашей помощи?

— В следующее новолуние, то есть через двадцать дней. Я люблю, когда ночью по-настоящему темно.

— Мои люди будут здесь.

— А деньги?

— Они тоже будут.

Нил сунул руку в карман плаща и достал кошелек.

— Вот пятьдесят фунтов. — Он подал кошелек Ренару. До этого столько же он заплатил контрабандистам.

— Прекрасно, — сказал Ренар. — Пошлите ваших друзей к Джеку, хозяину «Пеликана». Он знает все условные сигналы — и ненавидит англичан. У него ваши люди будут в безопасности.

— Благодарю вас, мосье. Капитан усмехнулся:

— Я люблю, когда обманывают проклятых англичан. Отвернувшись, он что-то сказал оказавшемуся здесь же Джеку, прыгнул в шлюпку, и она отчалила.

Сидя за столом в кабинете Брэмура, Джэнет перелистывала его записную книжку. Она решила обойтись без Торкила, так как знала: дворецкий никогда не даст согласия на то, что она хочет предпринять. «Без разрешения маркиза не могу, — твердил он. — Это его дело». Однако теперь, после ночи в Эдинбурге, это дело самым прямым образом касалось и ее.

Наконец Джэнет обнаружила то, что искала: имя поверенного Брэмура в Эдинбурге. Эдвин Прентис, эсквайр. Она быстро его записала, закрыла книжку и ушла.

У себя в комнате Джэнет уселась за стол, поглядывая краем глаза на Колина, который нетвердо шагал от одной прочной опоры к другой, и начала писать:

«Дорогой сэр! Я пишу вам по поручению маркиза Брэмура. Он пытается найти родственников по материнской линии и хотел бы, чтобы вы немедленно приступили к их поиску. Девичья фамилия его бабушки Уэдсворт. Поскольку маркиз в отъезде, пошлите ответ непосредственно мне».

Джэнет надписала адрес. Теперь надо опять пробраться в кабинет и запечатать письмо сургучом с гербом Брэмуров. Некоторое время она вертела письмо в руках. А вдруг она поступила неправильно? Джэнет вспомнила каменное выражение лица Нила, когда он рассказывал ей о прошлом. Он принимает его как свершившийся факт, не подлежащий сомнению. Это ясно. Вряд ли ему захочется снова ворошить прошлое. Ну что ж, по крайней мере она сообщит ему, какую точно фамилию носила его бабушка. И ему полезно будет узнать, что Джэнет умеет сражаться не только со своими врагами!