– Таких я с пару десятков знаю. Ты и сам под это описание подходишь!

– Нет, – покачал головой Олег. – Тот парень повыше меня будет. Ладно. Надо его потрясти. Может, Кирилл и не здесь, но он должен что-нибудь знать. У меня пистолет есть.

– Тот, которым ты мне угрожал? Боже мой! Ты в своем уме? Они тебя же и пристрелят из этого пистолета! – мне казалось, что его надо остановить.

– Ну, – он смущенно помялся, – не пистолет, на самом деле, а игрушка Кирилла, но выглядит очень внушительно. Даже бабахает как настоящий!

– Олег, а вдруг это ловушка?

– Мне плевать! Я узнаю, где Кирилл.

– Я боюсь!

Ведищев кинул на меня косой взгляд. Его упрямая верхняя губа презрительно изогнулась. Ну вот, приехали! Мне стало стыдно. Он мне доверяет, ему нужна моя поддержка, а я? В кусты? В следующий раз с ним будет его жена, и она не подведет.

– Хорошо, – решила я. – Хорошо, пошли. Если этот парень один, то мы с ним справимся, – я представила себе, как луплю здоровенного мужика ногами, как Джекки Чан. Выглядело смешно. – А если это ловушка, то мы идиоты. А как ты заставишь его открыть дверь?

– Увидишь! – Олег уже выходил из машины.

Возле двери, обитой коричневым дерматином, Олег достал пистолет, который и впрямь выглядел как настоящий. Я уже открыла рот, чтобы обнаружить свой трусливый характер, но он сделал мне знак молчать и нажал на кнопку звонка. За дверью послышалась мелодичная трель, и через минуту зашаркали чьи-то ноги.

– Что надо? – донеслось из-за двери.

Я узнала голос и помертвела. Все еще хуже, чем я думала.

– Откройте, пожалуйста, – загнусил Олег, – это ваш сосед снизу! У нас что-то с потолка капает!

– У меня все в порядке, звоните в другие квартиры.

– Прошу вас, дайте я посмотрю! Может, вы течь не заметили, а меня жена просто запилит, если не найду, кто нас топит!

– Ладно, – уступил парень.

Загремели замки, звякнула цепочка. Как только дверь чуть подалась внутрь, Ведищев с неожиданной силой ударил ногой, обутой в тяжелый ботинок на толстой подошве, в дверь, возле ручки. У меня мелькнула мысль, что надо будет отмыть след подошвы, чтобы не заметила Карина. Изнутри раздался грохот падающего крупного тела и мат. Олег не рассуждал о дерматине, а за долю секунды ворвался в квартиру, съездил поверженного кулаком по скуле, знаком велел мне закрыть дверь и, приставив к голове пребывающего в шоке мужика пистолет Кирюшки, с угрозой произнес:

– Где мальчик, сволочь? Говори, а то прострелю тебе башку!

Я уже знала, кто лежит на полу с разбитым носом, поэтому ничуть не удивилась, увидев Мишку, когда глаза привыкли к темноте. Ведищев распорядился:

– Алла, вот тебе скотч, свяжи ему руки и ноги.

Я повиновалась. Бить связанного человека, мягко говоря, неблагородно, но Олегу перечить было невозможно. Он обезумел от страха за жизнь сына. Я видела по его лицу, слышала по интонациям, что теперь мне не остановить бывшего мужа.

Меня волновал еще один вопрос: сказать коллеге что-нибудь или промолчать? Ничего не решив, сделала то, о чем просил Олег, и отошла в сторону. Мишка тоже никак не показал, что мы знакомы.

Тем временем Олег продолжал обрабатывать свою жертву:

– Говори, тварь, где мой сын?

– Ничего не знаю, – подал голос Мишка. Сейчас его тон был совсем не таким уверенным, как обычно.

– Здесь его портфель, так что все ты знаешь! – убеждал его мой бывший.

Было страшно, что Олег снова ударит Горюнова. Но теперь это было неизбежно, и я отвернулась. Раздался какой-то чавкающий звук, Мишка застонал, а я невольно вздрогнула и спросила:

– Хватит, может? – и обратилась к Мишке: – Миша, говори, Олег убьет тебя за сына. Скажи все, что знаешь.

– Лучше пусть этот меня убьет, чем они, – просипел коллега.

– Кто они? – продолжал допрос Олег.

– Барыга с ребятами, – ответил Мишка, ничего не объяснив.

– Кто этот Барыга?

– Лучше вам не знать.

– Говори, раз начал, – Ведищев ткнул Мишку под ребра дулом пистолета.

– Это Рафик Ханмурзаев, у него сеть автозаправок…

– Рафик Ханмурзаев?! – произнесли мы с бывшим мужем в один голос. Он посмотрел на меня, а я, соответственно, на него. Олег выглядел потрясенным. У меня тоже был повод удивиться.

– Ты его знаешь? – спросила я первая, потому что у женщин вообще лучше реакция.

– Ну… – он замялся. – Зубы ему чинил. Как-то раз. А ты?

– А у меня рекламное агентство, я всех знаю, – это была хорошая отмазка. На самом деле, и мне не хотелось в этом признаваться, нас с Рафиком познакомил Вагиф. Ханмурзаев даже ухаживал за мной дня три или четыре. На большее его не хватило.

– Так что там у вас с Ханмурзаевым? – мы повернулись к Горюнову.

– Лучше вам не знать, – снова ответил тот.

– Миша, – вступила в беседу я, – мы уже вляпались дальше некуда. Так что нам лучше знать!

– Ты и его знаешь? – Ведищев махнул пистолетом в сторону моего «творца».

– Этот парень работает у меня в агентстве…

– Ага, – произнес Олег тоном: «Так я и знал!»

Разбираться с его эмоциями не было времени, но все же это «Ага!» меня неприятно задело. Как будто я все же измазалась в деле о похищении его сына нездоровыми связями.

Избитый и униженный, Миша еще колебался, тогда Олег приставил пистолет к самому дорогому месту на теле любого мужчины. Мишка посмотрел на своего мучителя, понял, что сейчас прогремит выстрел и он превратится в инвалида, повернул ко мне окровавленное лицо и начал рассказывать.

Оказывается, Горюнов уже давно связался с ребятами из местной криминальной группировки. Сначала, в качестве шабашки, делал рекламу их фирмам, отмывавшим нечистые денежки, потом выполнял мелкие поручения. Как журналист, одно время работавший в крупнейшем региональном издании, контролируемом правительством области, он был знаком со многими большими людьми, как говорится, на местах. Эти люди могли распорядиться о выдаче, например лицензии на торговлю спиртным, или необходимого разрешения на строительство автозаправки, в обход контролирующих органов. Миша знакомил своих старых и новых друзей между собой. Обычно знакомство оказывалось взаимовыгодным. Миша тоже не оставался внакладе.

В последний раз ему позвонили от Барыги с просьбой, именно так это всегда звучало, но отказаться от такой «просьбы» было безумием, проводить в Москву одного человека. Этот человек оказался мальчиком десяти лет, который почти все время спал или вяло смотрел по сторонам. В дороге Мише предписывалось покормить ребенка и дать ему три маленькие желтые таблеточки. В Москве Горюнов отвел ребенка по указанному адресу и вернулся в Гродин.

Барыга через своих ребят поинтересовался, что хотел бы Миша за оказанную услугу. Мой соратник признался бандиту, что хотел бы попасть в кресло руководителя рекламного агентства. Узнав, что нынешний директор «Эврики», по стечению обстоятельств, является бывшей женой отца похищенного ребенка, Барыга велел Мишке позвонить по указанному номеру телефона и сказать одну фразу: «Это тебе за Аллу!» Миша так и сделал. Барыга думал, что законопослушный стоматолог сразу побежит в милицию, меня сразу арестуют и обвинят в похищении. Кроме того, коллега проявил инициативу и от моего имени попросил взять у моей подруги ключи от квартиры, где оставил школьный портфель Кирилла и задержался сам, потому что дома его ждала только вредная жена. Портфель должен был стать дополнительной уликой, говорящей о том, что это ревнивая бывшая жена Ведищева организовала похищение.

Но непокорный дантист стал изображать из себя Рэмбо и в милицию не пошел.

– А ты не думаешь, – поинтересовался мой герой, – что в милиции быстро разобрались бы, что Алла невиновна, и отпустили ее. И она бы вернулась в свой кабинет.

– Ну стоило ее арестовать, как нашлось бы два десятка свидетелей против нее и множество новых улик. Барыга посадил бы ее надолго.

– А мальчик? – спросила я. – Ведь он бы потом сказал правду.

– Во-первых, – тон «творца» уже был поучительно-снисходительным, как обычно, хотя никто ему ничего хорошего в будущем не обещал. – Во-первых, мальчик вряд ли бы что вспомнил. Его накачали лекарствами по самую макушку. А во-вторых, найти его теперь нелегко.