Паника на мгновение захлестнула его разум и отступила при трусливой мысли о том, что, возможно, это начало конца. Затем осознание этого его даже обрадовало – очень скоро он освободится из клетки, куда попал по воле случая. А после пришло раскаяние – Галина. Как бы то ни было, он любил эту властную, сильную и в то же время непредсказуемую, ранимую женщину. И в первую очередь вызволить из клетки он должен был ее.

Крик застрял в глотке, вырываясь сдавленными хрипами. Неужели его парализовало? Вполне вероятно! После стольких-то дней психоза.

– Лежи спокойно, не дергайся! – Голос, прозвучавший в абсолютно пустой комнате, показался ему громом с небес. Затем перед глазами появилась кудлатая рыжая голова. Кажется, он один из тех, кто сидел с ним вчера у костра. – Вейтр прислал меня предупредить. Вчера ты проглотил вместе с питьем особый порошок, который парализует все тело и по симптомам очень напоминает довольно редкую неизлечимую болезнь, но все это очень быстро проходит. Сейчас Хранители порядка понесли твои данные в лабораторию и уже к полудню тебя направят на переработку, так как биоргов создают не из мертвых тел, а у больных с таким онемением, как у тебя, очень мало шансов прожить хотя бы пару дней. – Рыжий шкодно подмигнул и «успокоил»: – Не бойся, в городах класса «е» ты не первый, кому суждено умереть от онемения. В последнее время у нас тут просто эпидемия! Ладно, – он огляделся, становясь предельно серьезным, сунул в руку Петру что-то гладкое и овальное и сжал его ладонь в кулак, – когда почувствуешь, что онемение начинает тебя отпускать, раздави капсулу.

Рыжий исчез. Позади послышалось шуршание и тихий скрежет, а после все стихло. Петр устало закрыл глаза. Да, вчера он пил ароматный напиток, которым напоследок напоил его Вейтр, а после этого он видел шикарные сны и проснулся на удивление отдохнувшим.

Что ж, спасибо, что хоть предупредили. Теперь «смерти» ждать куда приятнее!

В принципе после объяснения все стало ясно. Вейтр таким образом как-то ворует людей. Что ж, поживем – увидим.

К счастью, ждать пришлось недолго. Конечно, после объяснения незнакомца паника отошла на задний план, но все-таки мерзкое это чувство – ощущение полнейшей беспомощности и неизбежности.

Входная панель едва слышно прошелестела, и Петр почувствовал, что в комнате уже не один. Он было хотел скосить глаза, чтобы увидеть незваных гостей, но с каким-то обреченным равнодушием отметил, что не может! Даже закрыть веки!

Перед глазами появилось двое. Молча подхватив за руки и за ноги, они куда-то его потащили. Потом была тряска, словно его везли на телеге по каменистой дороге. Хотя откуда здесь взяться камням?

Он не заметил, как наступила темнота. Может, это и есть смерть? Когда не видишь, не чувствуешь тела? Когда ощущение себя самого сужается до мельчайшей горошинки? Кажется, он даже впал в забытье, а может, просто исчез в просторах огромного, ставшего чужим тела.

Свет…

Свет и голоса.

Свет и голоса, и…

Рука инстинктивно дернулась, чтобы заслонить глаза. Петр открыл глаза. Его пальцы. Даже шрам, пересекающий ладонь, – его! Он что, снова есть? Снова живой?

На миг он сжал пальцы другой руки и тут же ослабил хватку, почувствовав в ладони что-то мягкое. Капсула! Кажется, тот рыжий советовал ее раздавить. Стиснув кулак, он почувствовал, будто жидкий огонь вгрызается в кожу. Боль. Оживляющая, спасительная боль все сильнее впивалась в плоть, пока терпеть ее стало невозможно.

– Твою мать! – Хрипло выдохнув, Петр резко сел и уставился сначала на ладони, которые все еще продолжали гореть, потом на фигуру человека, лицо которого было не разглядеть из-за бьющего ему в глаза света огромной лампы. – Кто вы? Где я?

– В Лаарге. – К нему шагнул парень, в котором Петр узнал Вейтра. – Тебя вместе с несколькими обреченными забрали, чтобы создать биоргов, и это им почти удалось. Еще немного, и мы бы вас не выручили, если бы не…

– Гиш. Рад знакомству с живым и невредимым русом, – донесся из-за спины незнакомый низкий голос.

Петр оглянулся, только сейчас заметив стоявшего позади него мужчину:

– Кто вы?

– Верховный ученый этого города, а также тот, кто ценит твою жизнь больше, чем твою смерть.

– Теперь твои мучения закончились, Петр. – Вейтр, широко улыбаясь, шагнул ближе. – Извини, если пришлось пережить несколько неприятных минут.

– Но… что произошло? – Петр настороженно огляделся. Комната. Довольно большая. Белая. Очень похожа на ту, в которой он провел эти кошмарные дни. – Как я оказался здесь, и… зачем я вам нужен?

– Если честно, в первый раз, в блоке наказания, мне на тебя указала Хранительница душ. – Рядом с ним на узкую лежанку уселся Вейтр, заставив потесниться. – А потом Гиш попросил за тебя. Короче, за то, что ты здесь, можешь благодарить или высшие силы или… Дарна.

– Дарна? – Петр окончательно очнулся. – Вы его знаете?

Тот, кто назвался Гишем, вышел из-за спины и, чуть помедлив, ответил:

– Это… мой ученик. И друг. А сейчас, если ты уже можешь идти, поднимайся и пойдем. В этой лаборатории очень опасно оставаться. К тому же нас ждут.

Город Лаарга

Погруженный в воспоминания, Дарн почти не заметил обратного пути. Чувствуя на себе пристальный взгляд своего конвоира, он изо всех сил старался не думать о нем, но мысли снова и снова возвращали его в прошлое…

– Дарн? – Голос Барта был спокоен, но от него не укрылась легкая тень волнения. – Куда думаешь лететь?

В тот день Гиш отправил всех своих учеников на Гезбу – самый ближайший к Лутану спутник, с заданием найти жидкие кристаллы тиабия.

Задание казалось несложным. Челноки, выданные им, были просты в обращении и вполне надежны. Он видел, как стая серебристых мошек устремилась к Гезбе и вскоре потонула в серых облаках непригодной для жизни атмосферы.

Вглядевшись в экран, Дарн навел сетку координат на приближающийся спутник и задумался. Жидкие кристаллы тиабия были не редкостью на этом негостеприимном шарике, но прятались на таких высотах, что легче их было взять, не опускаясь на ненадежную, покрытую действующими вулканами поверхность. Скорее всего, наставник дал им это задание с целью проверить знание координат.

– Барт, ориентируйся на точку соединения линий E-37, С-301. – Пожалуй, так будет правильно. Чистый участок, не атакуемый челноками конкурентов, находился на достаточно большой высоте.

Напарник помолчал, что-то прикидывая, и первым устремился к назначенной цели. Вот только добраться до нее ему было не суждено: из серого тумана к быстро уменьшающейся посудине друга навстречу вылетели пять круглых, мерцающих оранжево-красным светом пиратских челноков.

Дарн едва успел нажать кнопку тревоги, и замер, парализованный ужасом. Он видел, как челнок напарника, словно привязанный, полетел за ними и исчез, оказавшийся втянутым в раскрывшуюся ультрамариновую спираль…

– Где твоя ячейка? – Голос Барта остался прежним: невозмутимым и уверенным, как и тогда, несколько тысяч дней назад, когда все это с ними произошло, словно по-прежнему был на двести процентов уверен в себе и в друге.

– А тебе разве твой хозяин не все про меня сообщил? – Дарн бросил на него взгляд, положил руку на считывающий терминал биосистемы города Лаарги и, не дожидаясь ответа, прошел в арку, направляясь вдоль двухэтажных цилиндрических построек. Если бы не оранжерея, которую, в отличие от городов класса «а», можно было найти не на верхнем этаже, а в переходах между лабораториями, он бы все еще ощущал себя в Лиярде.

Планы, которые он строил на этот день, рухнули безвозвратно. Если честно, он рассчитывал под предлогом посещения местных лабораторий попробовать разведать, где поселили Лизу, но…

Дарн бросил еще один быстрый взгляд на конвоира, беседующего о чем-то с Хранителями порядка. Просто удивительно, как он похож на Барта. Точнее – вполне возможно, что он мог бы выглядеть так спустя несколько тысяч дней.