Проведя несколько параллельных линий, Олег Иваныч доверил Гришане рисование квадратов. Сам же уселся на скамеечке под агавой и, то и дело прикладываясь к кувшинчику розового вина, с удовольствием рассматривал двор. Получилось что-то вроде разметки, какие делают за фасадом школы учителя ОБЖ – в целях обучения нерадивых питомцев строевому шагу. Все эти линии и квадраты Олег Иваныч подсмотрел вчера в монастыре в старинном фехтовальном трактате. Мало ли! Попадется кто из учеников образованный… Пусть видит – не зря в аннотации заявлен «научный метод»!
По здравому размышлению, Олег Иваныч решил не ставить фехтование так, как это было принято в ХХ веке. Узкий меч – не рапира. Даже не шпага. Хотя похож, спору нет. Особенно эфес. Однако клинок гораздо массивнее, хоть и с ложбинкой посередине. Ложбинка та вовсе не для стока крови, как думают некоторые, а для облегчения веса. Биться тут принято грудь в грудь, безо всяких «правая нога вперед, левая под углом» и прочих боковых стоек. Если б Олег Иваныч стал их показывать – сочли бы за шарлатана. Потому приходилось действовать исключительно в русле местных фехтовальных традиций… В Португалии, в соседних Кастилии и Леоне, как и на Руси, – сплав запада и востока. Только в русских землях роль востока играли татары, а здесь – арабы. А так – почти то же самое. Излюбленные верхние удары сочетались с резкими выпадами и чисто маховыми приемами.
В первый день явилось всего двое. И то ближе к вечеру. Юные оболтусы, третьи сыновья обедневших родителей. Обшитые потертой тканью нагрудные латы-«бригантина», помятый шлем-салад, заржавленный меч – вот и все их богатство.
Ничего! В морских походах они добудут все, слава его величеству королю Афонсу! Ну, в походах, так в походах. Они и пришли-то сюда чуть подучиться.
Олег Иваныч отработал честно: поставил удар, поучил хоть чуть-чуть двигаться, ставить защиту. Загонял дворянчиков до седьмого пота, но, чувствовалось, те остались довольны. После занятия поклонились, угостили мастера вином. Попрощались до завтра.
А назавтра их явилось шестеро. В том числе и два депутата кортесов от Эстремадуры.
Потом пришли еще двое.
Через три дня «школа боя» насчитывала пятнадцать человек! Было бы и больше – да Олег Иваныч не брал, не хотел откровенно халтурить. И так-то еле управлялся! Некогда даже выбраться за город, к замку Жуана Марейры. Через неделю только и получилось.
Замок… Если это замок, то «запорожец» – джип, а ржавая ЛЭПовская опора – Останкинская телебашня!
Более убогого сооружения Олегу Иванычу видеть давно уже не приходилось. Даже вертеп одноглазой старухи Хаспы в Тунисе – хоромы! По сравнению с этим замком… Разрушенные, вернее, разобранные ушлыми местными жителями, стены. Покосившаяся, подлатанная местами башня – Олег Иваныч не рискнул бы в такой жить, а Гришаня так даже и подойти не решился.
Как тут же выяснилось, за замком присматривал староста ближайшей деревни – алькадуш. То ли по поручению канувших в лету хозяев, то ли по собственной инициативе – черт его знает! Он не признавался. Только грозился королевской карой за неуважение к чужой собственности. А что сделали-то? Забрались в эту страхолюдину-башню? Да себе дороже – грохнется еще, после костей не соберешь. А что походили рядом – так это да, походили. Нет, не искали, чего бы украсть. Мы что, на воров похожи, пес? Это мы-то, благородные кабальерош?! Известные на весь Лиссабон?! Да что там Лиссабон! На всю Эстремадуру!
После такого наезда староста – узколицый и тощий мужик с отвислым носом и реденькой бороденкой – несколько поутих и продолжал беседу вполне вежливо. Поинтересовался, чем это известны во всей Эстремадуре благородные сеньоры? Неужели они участники боя быков – торады? Или знаменитые певцы фаду? Или…
– Мы – известнейшие мастера меча! Я – владелец фехтовальной школы, а это – мой помощник.
Да уж, скромность – лучший путь к неизвестности, да уж.
Староста захлопал глазами. Терзаемые любопытством, подошли здоровенные деревенские парни, до того прятавшиеся в маквисах. Остановились в нескольких шагах, картинно опершись на дубинки. Сыновья? Или просто местные?.. То-то староста был поначалу так смел! Серебряная монета, опущенная в карман старосты, окончательно растопила лед недоверия.
А еще Олег Иваныч предложил выпить вина. Ну, за знакомство. Чего ж не выпить с хорошим человеком? А староста – сразу видно, человек хороший. Да что мы все – староста, староста! Как звать-то тебя, любезный? Педру? И то! Мало ли в Лишбоа Педру! И не сосчитаешь!
Педру и подсказал, у кого в деревне можно купить самое лучшее вино. Вино действительно оказалось хорошим – терпким, пахучим, крепким. Но гораздо лучшим было то, что после третьей кружки у старосты развязался язык. Сначала он начал что-то рассказывать про тораду, про бой быков. Но эта тема ему быстро надоела. В деревне о тораде судачили с утра до вечера – о чем тут еще говорить-то? О видах на урожай? Так эти речи прискучили еще больше. А перемывать косточки соседям… Гости их все равно не знают.
Сидели у старосты, во дворе дома. Справный домик – двухэтажный, крепкий, видно, недавно побеленный. И не только побеленный, но и заново покрытый черепицей. Во дворе росло несколько апельсиновых деревьев, оливы и два олеандра. За домом, в сараях, мычали быки, выращиваемые специально для торады.
Остальные крестьянские дома выглядели гораздо хуже. Довольно убогие хижины, крытые прелой соломой. С такими крестьянами и немудрено, что местный сеньор разорился. И, судя по замку, очень давно. Ведь не зря же Жуан Марейра – а именно он и был здесь сеньором – подался в пираты, да еще и принял ислам.
А спросить про него? Вроде староста уже дошел до нужной кондиции. Костерил местный парламент, кортесы. Порывался петь песни, фаду.
– Дон Жуан Марейра? – Педру поперхнулся вином. – К-ха-а-а! Да, именно так звали хозяина замка. А что? Вы про него что-нибудь слышали?
– Нет-нет. Просто так интересуемся, из чистого любопытства. Больно уж замок понравился. А где сейчас сын этого дона Жуана? У нас для него есть кое-что.
Педру прищурил левый глаз и протянул руку:
– Давайте!
– Э… Что?
– Ну, что у вас есть для Жоакина, то и давайте. Не бойтесь, передам прямо в руки. Думаете, я зря на вас бросился? Ну, когда вы у старого замка шарились? Не-ет!.. Лично дон Жоакин, сын старого сеньора, просил меня присматривать за развалинами… тьфу… за замком. Да! И, если повезет, – найти покупателя. Вы, кстати, не купите? Кладка хорошая, крепкая. Сто лет еще продержится, если землетрясений не будет. Всего-то триста эшкудо. Ну, двести… Ну…
– Спасибо, нет, – Олег Иваныч с достоинством отклонил навязываемую сделку. – Продай кому-нибудь другому. Да хоть соседнему сеньору.
– Это старому-то скряге Сикейрошу? – староста воздел руки к небу. – Он и пяти эшкудо за него не даст!
– Так на вес продай! – усмехнулся Олег Иваныч. – Как стройматериал! У меня знакомые и в королевской канцелярии, и в кортесах. С документами посодействую. Чего ж не помочь хорошему человеку?
Староста вдруг замолчал, обдумывая совет. Подобная мысль ему как-то в голову еще не приходила. Прикидывая в уме, он шевелил губами, загибая на руке пальцы. Подсчитывал возможную выгоду.
Гриша порывался спросить еще что-то, но Олег Иваныч весомо наступил ему на ногу.
Наконец, закончив подсчеты, Педру просветлел лицом. Кликнул:
– Марта!
Какая еще Марта? А, ну да. Жена, надо полагать. Да, так и есть. С кем бы еще Педру был столь бесцеремонен!
– Эй, Марта! А ну, беги в подвал, принеси дорогим гостям лучшего вина! Да окорок, смотри, не забудь. – Педру снова перевел взгляд на Олега Иваныча: – А что, любезнейший сеньор, и вправду можете помочь с бумагами?
– Запросто. Даром, что ли, у меня два депутата кортесов тренируются! Поможем тебе, Педру, в самое ближайшее время. Спросишь в Лиссабоне, где найти фехтовальную школу сеньора Олвеша, – тебе каждый покажет. А пока же – прощай, что ли. Дела… Да! Как же мне все-таки навестить моего друга Жоакина Марейру?
