- Я видела...- всхлипнула женщина.- Чего он сделал... •
Вадик засмеялся.
- Не реви!- сказал он ей, этой толстой и крупной девушке, продавщице из магазина.- Обошлось.
Надежда, обняв, увела продавщицу в дом; оттуда уже потянуло запахом табака, какой-то еды, донесся топот, гудение голосов. Вадик огляделся. С высокого крыльца егерского дома был виден весь их лагерь- и изба бывшего клуба с распахнутой дверью его клетушки, и длинное здание столовой, и две белесые палатки, растянутые под кроной старого" дуба, и флагшток с обвисшим вымпелом "ССО Лес-тех-2", а правее, из-под высокого берега, заросшего травой и крапивой, слышался спокойный плеск воды. Само водохранилище, "море", было еще закрыто висящим над водой туманом. Там, где он приподнимался, вода глянцевато блестела, была спокойной, и мостик, около которого, как впаянные в олово, застыли лодки, был сух. Солнце даже через туман начинало греть лицо, и по тому, как высоко было еще холодновато-голубое небо, по полосе облаков, лишь только отступающей к горизонту, Вадик понял, что день будет жаркий.
На сырых досках 6осиком стоять было холодно, и Вадик бегом вернулся в медпункт.
Был седьмой час утра. Ложиться спать не имело смысла, поэтому Вадик, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить ребят, навел порядок в своей клетушке и, захватив полотенце, ушел на берег и там приступил к так называемым водным процедурам: ну, разумеется, как врач он верил, что "в здоровом теле- здоровый дух-" и что "личный пример - наиболее действенная пропаганда".
Через полчаса, возвращаясь, он поднялся на обрыв, над которым был разбит лагерь их студенческого стройотряда, увидел, колыхающийся над печной трубой кухни дымок, еще слабый, жидкий, и завернул туда.
- Привет! - сказал он с порога. Сережа-комиссар, такой могучий, что при своем
среднем росте был похож на печь, рядом с которой он сейчас сидел, кивнул ему. Из-под темного волнистого чуба на Вадика глянули глубоко посаженные карие глаза.
- Работа спать не дает? Переполох был?
- Ничего особенного,- пренебрежительно отозвался Вадик.- Больше шума, чем дела.
- Доброе утречко! - высунувшись из-за фанерной перегородки, делящей столовую на кухню и зал, сказала маленькая Таня, брызнула в Вадика белозубой улыбкой, а Оля, Оля Смирнова, не показалась и голоса не подала. Она стояла у печи, спиной к Вадику.
- Здравствуйте, Оля! - заглянув ,за перегородку, напомнил о себе Вадик. Оля, так и не повернувшись к нему лицом, кивнула.- Помощь не нужна? - громко и весело спросил Вадик.- Хотите, девочки, помогу? Идите, займитесь собой.
- А мы уже умылись,- нараспев ответила Таня.- Нас комиссар отпуская. Вода была!.. Прелесть-теплая.- Она все еще улыбалась Вадику, как бы приглашая подольше поговорить с ней.
- Ну, и отлично, -довольно бодро сказал Вадик, а сам все смотрел на Олину спину.- Я возьму горячей водички?
Медленно выскабливаясь у себя в медпункте и рассматривая свое лицо - и чистую розовую кожу припухших со сна щек и крепкий подбородок,- он насвистывал битловскую "Естерди". Уже ополоснув лицо, взглянул на себя в зеркало и решил сбрить едва наметившиеся усишки. "Ну и колер,- в который раз досадовал Вадик.- Не рыжий и не темный. Выгорающий шатен. Наградили меня родители!.." - намыливая губу, размышлял он.
А через тоненькую стенку из сухой штукатурки было слышно, что ребята проснулись: на мальчишечьей половине кто-то надсадно закашлял (и Вадик озаботился на минутку), по обыкновению запела-завопила у девчонок дурнушка Элизабет: "Расцвели цветочки у меня в садочке..."
Экипировавшись в форму стройотрядовца -таков был приказ свыше,- Вадик отправился на кухню. С удовольствием отметил, что его вчерашнее замечание насчет косынок и фартуков принято во внимание, и дл? порядка спросил:
- Меню выдерживаем?
- А как же! - с готовностью отозвалась Таня.
- Ну, давайте я пробу сниму.
- Комиссар снял,- повернувшись наконец к нему, с насмешливой улыбкой проговорила Оля.
- Он просто позавтракал,- отпарировал Вадик. Вчера на эти же слова Оли он сказал, что комиссар соблазнился запахом - каша-то была подгорелой.
Таня подала ему тарелку с макаронами, Вадик обнюхал ее: "Угу!" - и встал у кухонной двери, чтобы не торчать в одиночестве в столовой.
- Осторожно! - сказала Оля, пронося мимо него тяжелые ведра с помоями. Она, ссутулясь, медленно пошла, боясь расплескать, и Вадик зарычал - увидел, как от дороги навстречу Оле помчались, виляя хвостами, две деревенские собаки.
- Всю деревенскую живность кормим,- вслух подумал он.- Вот оштрафует нас санэпидстанция... Крышкой хоть помойку закрываете? - спросил он, когда Оля завернула за угол избы.
- А они ловкие. Мордой крышку отодвинут...- откликнулась Таня.
На крыльцо, избы вышел командир, и отряд выстроился на линейку. Однако зарядку стал проводить комиссар, и Вадик прикинул про себя, что командир уже два дня не делает ее.
- Как макарончики? - ревниво поинтересовалась Таня.
- Объедение! - причмокнул Вадик.
- Нам Сережа хорошо помогает,- сказала Таня.- Такого бы мужика в мужья найти, да? - спросила она Олю, возвратившуюся с помытыми и почищенными ведрами, но та не ответила.
- Вот его-то и возьми,- посоветовал Вадик, наблюдая, как комиссар доканывает ребят наклонами вперед.- Комиссар, пощади!-крикнул он.
- Да он уже на веревочке,- засмеялась Таня.- И потом, мы своих не трогаем.
- Это кто же? - заинтересовался Вадик, перебирая в уме девочек стройотряда: Оля, Элизабет, Галина?
- Есть у него... Такая, столичная! - со значением сказала Таня.
- Чего разболталась! - шикнула на нее Оля.- Пора кипяток наливать.
- Давай я? - заботливо предложила Таня.
Вадик поставил тарелку на стол и вошел в кухню.
И чаны для воды и ковш были огромного размера, и как ими ухитрялись работать девочки, удивляло Вадика. Обычно поварихи, с которыми приходилось ему сталкиваться, были громадными, толстыми тетками, а тут Таня, хрупкая и маленькая, хотя и неунывающая, со своей постоянной белозубой улыбкой на личике. Она сразу же признала в Вадике еще одного своего начальника и приняла это просто и легко, всегда была рада поговорить с ним. А Оля, Оля почти никогда не улыбалась ему, не поднимала на него глаза. Чисто и опрятно одетая, в белой блузочке - на кухне, или в каком-то пестреньком выцветшем сарафанчике мелькающая днем по лагерю, она чуралась его. Овальное ее лицо было строгим, зеленые глаза временами темнели - сурова была она, сурова, ох!..
Схватив ковш, Вадик посмотрел на нее, быстро и ловко расставившую тесным квадратом синие эмалированные - гордость Вадика - чайники.
- Руки, пожалуйста, подальше! - попросил он и, расплескивая кипяток, роняя его дымящиеся куски на печь, залил первый чайник.- Извините, девочки,- первый блин!
- Ничего! - успокоила Таня. Ей, казалось, доставляло удовольствие глядеть на Вадика, орудующего ковшом. А Оля поторопила, сказала, как сквозь зубы:
- Побыстрей, не успеем.
Вадик не стал спорить, быстро залил оставшиеся чайники. Оля протянула руку за ковшом:
- Спасибо.
Столовая уже заполнялась ребятами. Вадик расписался в журнале: "5 июля. Завтрак принял на "хорошо",- и ушел к себе. Сел на бревнышко возле комнатушки-медпункта, закурил первую сигарету. Взглянув на часы, он дотянулся, достал из-под кровати сверток, водрузил над входом в медпункт белый флаг с красным крестом, повесил на гвоздик плакатик: "Медпункт ССО. Прием круглосуточно. Врач Андреев Вадим Владимирович". Поглядев на плакатик, он вздохнул.
Прошел мимо, пританцовывая, смуглый тонкий Автандил, поклонился; высоко пронес красивую голову Игорек - скосил глаза на Вадика; Витька-завхоз пожал руку, стрельнул сигарету и, едва прикурив, с озабоченным видом убежал куда-то за избу.
