Последний расчет оказался верным. Кроха задумчиво и оценивающе изучил мою скорченную фигуру - пришлось изобразить самую жалобную из известных гримасу, кивнул самому себе, явно соглашаясь с какими-то своими тайными мыслями, ободряюще мне оскалился и бодро рванул к ручью, где что-то быстренько прополоскал. И приволок назад еще один кулечек полный водой.

А вот в кулечке... У меня даже голод прошел от ужаса, который увидели глаза, правда всего на пару секунд, а потом живот снова скрутило, правда, уже непонятно от чего - голода или отвращения.

- Кроха, миленький... я же не птичка... и не рыбка... - пробормотала я, стараясь отодвинутся от своего благодетеля и страшного кулька.- Ну как это можно есть?! - кажется, последняя фраза прозвучала несколько панически. Впрочем, кадавр понял ее скорее как вопрос и показал 'как это надо есть'. Он закрыл одной лапой себе глаза, вторую сунул в кулек и выхватив от туда белесого от воды дождевого червя - без увеличительных свойств воды тот стал гораздо меньше, но я бы не сказала что намного менее противным - и положил себе его на язык. Глотнул, не жуя, и быстренько запил это блюдо 'кофием'. После чего мерзавец довольно улыбнулся и умильно похлопал себя по выпученному животу, дескать - 'вкуснятина, чего ты брыкаешься?'.

Как ни удивительно, все увиденное не вызвало рвотного спазма, но я все равно продолжала отползать дальше, упрямо отказываясь от деликатеса.

- Нет-нет! 'Это' я есть не смогу...

Кроха грустно посмотрел, как я мотаю головой из стороны в сторону, подобно сноровистой лошади, и с тоскливым вздохом лег на спину, скрестив руки на животе, а потом еще и морду набок свернул, вывалив язык до земли для полной убедительности.

Вот негодяй! Смысл пантомимы был совершенно понятен - другой доступной еды все равно нет, так что остается только лечь и помереть.

Некоторое время пришлось разрываться между душевной дрожью и настойчивыми требованиями желудка, но тут наглый телохранитель перестал изображать из себя дохлую тушку и довольно бодренько подскочил ко мне сзади, закрыв лапой глаза. После некоторого колебания рот открылся сам собой и мне на язык положили что-то вроде холодной и скользкой спагеттины, которая тут же была проглочена и запита кофе. Как ни странно, но такое надругательство над организмом прошло без последствий - желудок не сделал ни малейшей попытки вывернуться наизнанку, чего я от него ждала, а вместо этого с довольным рычанием набросился на добычу. Пришлось горестно вздохнуть и, хлебнув для храбрости еще кофе, снова открыть рот.

Удивительно - но с закрытыми глазами дело пошло очень даже неплохо. Где-то с пятого-седьмого я уже сама начала вылавливать добычу из кулька и зажмурившись отправлять 'спагеттину' в рот на встречу с желудком, запивая все это хорошим глотком 'кофейной' горечи. Слава богу, хоть жевать "это" не требовалось.

Где-то на двадцатом червячке желудок заявил, что, наверное, хватит. В том смысле, что он может быть и съел бы еще чего, но червяков с него точно достаточно. Я была полностью с ним солидарна и допивала вторую чашку, наблюдая, как Кроха подметает остаток "спагетти", лакая остывший 'кофе прямо из кулька'.

Постепенно настроение начало опять подниматься, в конце концов - многие платят бешеные деньги, чтобы поесть куда более противные на вкус экзотические блюда, а меня сегодня с утра и кофе напоили и накормили до отвала. И все это даром и от чистого сердца. Какого рожна мне еще не хватает?

После пятнадцатиминутного отдыха я сама себе приказала вставать и собираться в дальнейший путь. Креслице, впрочем, Кроха помог мне снять. Пристроив себе на плечи рюкзачок, я с любопытством уставилась на небольшую поклажу моего спутника:

- Можно мне узнать, что там у тебя? - спросила как можно безразличнее.

Мысли, как бешенные закрутились в голове. А ведь Кроха специально шел меня искать! Может, он захватил что-то полезное? Может, визоры?!

Кадавр глянул странно, склонив голову к плечу, и вздохнув, решил удовлетворить мое любопытство, пока я скромно стояла, полностью готовая к отправлению, словно меня не так и сильно интересовало, что там у него.

Минуту покопавшись в своем рюкзаке Кроха вынырнув от туда выволок на божий свет... упаковку гигиенических тампонов и пачку прокладок! Почти пустой вещмешок осел у его ног сдувшимся шариком - видимо, искать в нем больше нечего. А я стояла напротив, пламенея ушами и не зная, как относиться к такому проявлению заботы. Отправляясь в погоню за улетевшим парапланом, звереныш не взял почти ничего - даже средств связи и еды, или котелка! Прихватил только оружие и эту лопатку, хотя может, он ее у патрульных затрофеил? Но про некоторые особенности женского организма он не забыл. Чудеса.

Оставалось только смущенно взять протянутые тампоны и сказать 'спасибо'. Прокладки он почему-то не отдал, а я не стала настаивать. Только удалившись в густые заросли, призналась себе, как благодарна своему спасителю. Организм и раньше работал как часы, да и сегодня никакой стресс не помешал прийти 'счастливым' дням. Какое счастье, что не придется, подобно древним женщинам использовать пучки мха, или еще чего-то в этом роде!

По возвращении назад, Кроха меня снова удивил - заставив снять ботинки и сменить носки, свежая пара чудесным образом обнаружилась в его вещмешке, старую он макнул в золу от прогоревшего костра, наскоро прополоснул и пристроил сверху снова превратившегося в рюкзак креслица. А вот прокладки он приклеил мне в ботинки - под стельки, я так и не поняла зачем, но решила попусту не возражать. После этого на место костра и отхожей ямы был положен снятый ранее дерн, и мы двинулись в дорогу.

***

Топали до самого обеда, а может и дольше, то срезая приличные куски пути по степи, едва не теряя из поля зрения полоску леса, то снова углубляясь в чащу. Под конец Кроха почти сдался, он и так уже часа полтора плелся все медленней, не потеряв обычной настороженности, но явно сохраняя бодрый вид через силу. Поэтому, когда на очередном заходе в лес нам встретился широкий ручей, он просто плюхнулся в него, по-собачьи лакая воду и загнанно поводя боками. А после не выказал ни малейшего стремления идти дальше.

Видимо, он сильно перегревался на солнце. Не удивительно – в такой-то шубе! Пришлось делать привал, впрочем, особых хлопот это не потребовало - просто скинуть рюкзак и подобрать место для седалища в тенечке. Кроха тоже выполз из ручья и устроился на травке, тоскливо на меня поглядывая и поглаживая свой впалый животик. Вот ведь каков негодяй - это, что выходит? Теперь я должна его чем-то покормить? Хорош добытчик, ничего не скажешь!

Нельзя конечно сказать, что он не старался... Еще утром он набрал в ручье голышей и всю дорогу развлекался, пуляя ими в снующую мимо живность. Сновать-то она - сновала, на отсутствие жизни окружающий лес не жаловался, но вот только все живое очень четко понимало, на какое расстояние можно подпускать к себе неизвестных пришельцев. Голыши, запущенные Крохой, летели сильно и довольно точно, в отличие от моих. А как же! Чтобы я - да не поучаствовала в развлечении?! Но даже кадавр кидал камешки не достаточно быстро. Мишень вполне успевала осознать, куда направляется брошенный предмет, и удалиться в другую точку пространства.

Я подкинула ему одну идею, и Кроха соорудил из стропы и куска ткани пращу, камни начали лететь быстрее, и времени на их поиск стало уходить гораздо больше. К слову, с пращей удалось научиться обращаться даже мне - камни начали попадать сильно и точно, но, увы - только по неподвижным мишеням, подвижные же - по-прежнему от наших метких выстрелов уклонялись. Так что, в охоте по ходу передвижения результатов пока не было.

Меня терзали смутные сомнения, что единственной причиной неудач... становлюсь я. Кроха вполне способен догнать того же зайца. Сложно недооценить скорость, с которой двигался кадавр, но гнать добычу пришлось бы несколько километров. А за это время, скорее всего, кто-то вполне мог подзакусить уже мной.