Праздничный пир в честь вернувшегося с победой Главного Воина Джи удался на славу. Под самый конец даже была и драка!..
На следующий день Ри проснулся с головной болью и легкой изжогой в брюхе. К тому же ныло плечо, по которому ударил этот дикарь... -Ну медведь хренов, –
проворчал на русмате Ри, вылезая из-под вонючих, плохо выделанных шкур в холодную комнату. За сизыми, в синих разводьях, кишками, натянутыми в раму окна, что-то мутнело, как молоко.
-Опять чертов снег, в жопу пополам, в коромысло, сейчас бы на Гаваи, –
продолжал ворчать и баюкать собственную хандру Ри, стуча зубами от холода и ежась, отправился, в уборную. Дернув с особой злостью веревку, он вернулся в комнату. Возле двери так же болталась веревка с завязанным на конце узлом, недавнее нововведение Ри. Так же дернув изо всех сил эту веревку, Ри усмехнулся... За дверью кто-то громко ахнул и в проеме возник дикарь, в меховой рубахе и штанах, на шеи болталась деревянная сова, дикарь держался рукою за голову... Лицо у него было перекошено от боли. Ри усмехнулся – сигнализация работала исправно.
-Растопи камин и живо! -Слушаюсь, Советник Верховного Дректора!
Забегали дикари с дровами, затрещал огонь на смолистых поленьях, загудело в трубе, запахла дымком, в комнате стало чуток теплее, даже жена выглянула из-под шкур вопросительно – не пора ли жрать? У-у-у, ненасытная утроба!..
Бринер уселся возле камина в уродливое, скособоченное деревянное кресло, закутался в медвежью вонючую шкуру и протянул руки к огню. И залюбовался своим детищем... Камин удался на славу... Первый, экспериментальный, не совсем удачный, был воздвигнут в спальне Дректора... Часть дыма шла в комнату и дрова норовили выпасть на пол... Ри клятвенно заверил, что ближе к весне камин переделают под его руководством, но Дректор усмехнулся загадочно и так же загадочно произнес – весной мы будем греться в другом месте и у другого огня... Ри не понял, но сделал вид, что понял. Главное – камин можно не реставрировать. Огонь трещал, смола вскипала пузырями, Ри смотрел на пламя и размышлял... Скоро кончится зима, нужно придумать, как сбежать, совсем неплохо бы прихватить камни. Иначе только он появится в бринерских кругах, как весть дойдет и до его рабодателя... Не будет же он всю жизнь ходить в штанах хоть из синтетической, но шкуры, и жрать жареное мясо хренаров... Ну и гадость, фу... а с пива их него блевать уже который день охота... а женщины, женщины... помесь медведя и обезьяны, да лучше трахать макаку, чем этих вонючих женщин... Ри вздохнул и чуть не заплакал от жалости к себе. Одно дело советником на Гаваях, другое дело в этой херовой Терре Инкогните... Пропади она пропадом, мать пополам, трах через коромысло!.. Грустные мысли Советника прервал слуга, громко икнув и все еще держась за голову, он объявил: -Жратва Советнику Верховного Дректора! -Неси, неси, образина...
Жуя ненавистное мясо, закусывая его ненавистной свеклой и запивая мерзким ненавистным пивом, стараясь не глядеть на жадно жующую жену, запихивавшую в пасть огромные куски мяса, черти б ее взяли, бринер терзал свою душу горестными раздумьями... Игрушек нет, женщины некрасивые, пиво, а! не вспоминай, не то вывернет, хренар как будто от старости и непосильного труда помер... сдох скотина...
После сытного завтрака слегка повеселевший Ри отправился к Дректору. Войдя без стука, он застал Дректора за необычным занятием для дикаря – Дректор любовался розлайтами, пересыпая их из одной руки в другую, стоя возле окна затянутого кишками хренара... У Ри мгновенно высохло во рту и засосало под ложечкой... Розлайты... Любимые камешки мои розлайтки... в чужих загребущих руках... -Ты подарил мне великолепные камни, красивые и необычайные!..
Ну да скотина – подарил, как же, сам себе и подарил, дикарь чертов...
-Они не только красивые, но и сказочно дорогие! -Что это значит – сказочнодорогие? –
недоуменно попытался повторить Дректор. Ри в очередной раз пустился в объяснения, Дректор, выслушав долгий и страстный монолог, пожал плечами:
-Не понимаю, почему люди твоего мира за один камень готовы кормить другого, даже не брата, десять лет... Того кто их принес... Наверно их в детстве напугал хренар... Что ты сегодня мне расскажешь? -Я... я поражу тебя необычным... очень необычным... необычной придумкой!.. -Какой? –
поинтересовался Дректор, продолжая играть камнями. Ри с трудом заставил себя оторвать взгляд и отвести его:
-Мы сделаем театр! -А помню, это где женщины раздеваются под бонги, сбрасывают с себя шкуры и дураки еще за это платят... -И не только это и не совсем это, не полностью так... У меня есть гениальная идея! -Покажи скорее мне ее! –
заинтересовался Дректор, ссыпая камни в шкатулку составленную из двух грубо отесанных кусков дерева с выдолбленным углублением, надо же, совы у него дикаря получаются неплохо и даже хорошо, а остальное... Подпустил своих мыслей Ри, провожая взглядом камни.
Через два дня все было готово к премьере. Придворная челядь набилась в залу, уе евшись плотно и тесно на расставленные лавки, сразу кто-то испортил воздух, посередине залы на небольшом помосте, в креслах и укутанные в шкуры, сидели Дректор и Советник Ри. Слуги внесли факелы, плотно закрыли ставнями окна, воцарила полутьма, кто-то вновь громко и протяжно выпустил плохой воздух. Внезапно, впереди, вспыхнул ярко-зеленый свет, дикари шарахнулись от сцены, отгороженной от зала натянутыми на большую раму кишками хренара, но Дректор рыкнул на них и все робко уселись обратно. Появились силуэты двух дикарей – он и она, освещенные светом фонаря Ри, который так сильно напугал дикарей, силуэты начали вести любовную игру, касаясь руками друг друга в разных местах, вот наперевес поднялся силуэт члена дикаря и он повалил партнершу на пол... Раздалось сопенье, пыхтенье, крики и ахи... -Звуковое оформление на высоте, –
похвалил Ри.
-Что ты сказал? –
Дректор посмотрел на низкий потолок и недоуменно пожал плечами.
-Говорю, что очень натурально. -Я предупредил артистов, что б играли как в жизни, ты же так рассказывал, ты же сам об этом говорил, а иначе дубиной по жопе.
Зеленый свет сменился голубым. Появился силуэт дикаря с бонгом, застучал резкий ритм, многие дикари в зале подхватили знакомый мотив и ритм руками, хлопая в ладоши... Одна сценка сменялась другой, затем третьей, четвертая спешила следом, а там уж и пятая... Напоследок хлынул-вспыхнул красней свет, за экраном из кишок появились два силуэта с дубинами, они начали дубасить друг друга на совесть, поднялся треск, крик, рев. Вот один дикарь упал прямо на занавес и прорвал его своим телом, яркий свет вспыхнул-хлынул в зал, второй дикарь выпрыгнул следом и началось побоище прямо в зале. В которое включились и придворные... Дикари визжали, орали, рычали, кусали, царапали, мутузили, пинали, таскали за волосы, щипали друг друга, катались по полу, опрокидывая скамейки и путаясь в своих шкурах... Эта придворная челядь, возмутился нравами Ри и взглянул на Дректора, но тот сползал с кресла от хохота, держась руками за живот, сотрясаясь и булькая. Ри грустно посмотрел на происходящее – он не любил в театре всяческих новаций, авангардно-модерновых новшеств-веяний... Он предпочитал классическое действие.
Слуги по приказу Дректора пинками очистили зал от разбушевавшихся придворных, драка выкатилась во двор и продолжилась там с новой силой, сам Дректор оттер слезы, поправил котелок и спросил у Ри: -Завтра будем смотреть театр? Мне очень понравилось!.. На следующий день Ри устроил гладиаторские бои на кулаках и дубинах, Дректора это не очень заинтересовало, еще через день скачки втроем на коровах, еще через пару дней бег в мешках из коровьих шкур... Ум Советника Ри был неистощим на выдумку и забавы, развлечения и веселье, дни стали скрашиваться и жизнь стала не такой тягостной... Плюс ко всему этому по прежнему продолжались беседы с Дректором, полные воспоминаний... -Зачем ваши женщины одевают двое штанов? –
заинтересовался Дректор назначением белья. Выслушав ответ, путанный и не совсем понятный, Дректор изрек:
