У него не было времени подступать к загадке плотно. Даже не успел послать Элкона в свой замок за какой-нибудь сильной оптикой – и обходился пока что десятикратной подзорной трубой, которую вышколенная охрана, никогда не задававшая лишних вопросов, раздобыла где-то во дворце, где именно, неинтересно, король в такие мелочи не обязан вникать…
А впрочем, и с помощью этого нехитрого прибора, судя по фабричным клеймам и гравированным надписям, принадлежавшего раньше какому-то боевому кораблю по имени «Бесстрашный», удалось разглядеть достаточно, чтобы сделать предварительные выводы.
Во-первых, не было никаких сомнений, что там, на другой стороне вовсе не покинутая им Земля. Машины оказались совершенно незнакомых марок, примерно соответствовавшие уровню техники конца двадцатого века, но во многих деталях изрядно отличавшиеся. Да и окраинные дома далекого города, которые удалось разглядеть, построены по канонам какой-то другой архитектуры.
Во-вторых, там определенно стояло мирное время. Ни малейших признаков того, что страна ведет войну. В городе ни следа затемнения, ночами удается разглядеть мельтешение реклам и толпу на улицах с ярко освещенными витринами. К превеликому сожалению, Сварогу до сих пор так и не удалось рассмотреть какие бы то ни было вывески или надписи, и он представления не имел, какими там пользуются буквами – а ведь это могло бы кое-что прояснить… Все попавшие в поле зрения рекламы были картинками без текста.
Точно, никакой войны. Все до единого автомобили, высмотренные им на дороге, были частными – разноцветные, яркие, в основном выглядевшие новыми и ухоженными. Он не раз видел лица пассажиров – самые обычные человеческие лица, влюбленные парочки, пожилые супруги, компании и одиночки. Ни единожды не удалось увидеть военные машины, не говоря уж о бронетехнике. Полицейские, правда, не раз проносились – броско выкрашенные в желто-черный цвет, с красной полосой по борту, с какими-то причиндалами на крыше, весьма смахивавшими на динамики и мигалки. Но это совсем другое. В общем, если эта страна и вела войну, то какую-нибудь мелкую, не затрагивавшую всех…
Порой Сварог и сам удивлялся своей терпеливости. Положительно, повзрослел. Совершенно не тянуло спрыгнуть вниз и прогуляться в некотором отдалении от балкона. Мало ли что может случиться… На кого тогда останется хозяйство, если он даже не вляпается в неприятности, а просто застрянет на той стороне? Вот то-то и оно…
Так что феномен мог подождать. Когда съедется разлетевшаяся по всему континенту Странная Компания, когда вернется Анрах, когда у Элкона появится свободное время, когда станет меньше неотложных дел. А пока что он на балконе просто-напросто отдыхал ненадолго – улучив четверть часика, стоял и смотрел на яркий, уютный, безмятежный неведомый мир, если и отягощенный своими проблемами, то скрытыми за линией горизонта.
Или в преддверии будущих кропотливых исследований пробавлялся мелкими, не отнимавшими много времени экспериментами – как сейчас, когда у него нашлась свободная минутка, пока собирались в «Синем кабинете» сановники с рапортами касаемо неожиданно грянувшего крестьянского мятежа…
Он наклонился и снял крышку с корзины, вытащил оттуда маленького, чуть побольше кошки, бело-рыжего песика, притащенного ратагайцами с поварни. Песик был толстый, откормленный и забалованный поварятами, он вертелся в руках, норовя лизнуть в нос.
– Ну что, псина? – спросил Сварог. – Послужим науке?
Он взял моток длинной тонкой веревки, прикинул, что к чему, обвязал собачонку на совесть, так что получилось нечто наподобие шлейки. Завязал узлы, проверил все. Перевалил собачонку через перила и принялся осторожно опускать вниз, на землю. Песик покорно висел, прижав уши.
Вот его лапы коснулись земли. Сварог вытравил веревку на пару ударов. Песик, двигаясь без малейшего страха, лениво, прошелся взад-вперед, тыкаясь влажным носом в покрытую короткой зеленой травой землю. Судя по поведению, не унюхал ничего интересного. Задрал лапу на небольшой камень, попрыскал…
Сварог осторожно вытянул его на балкон. Внимательно осмотрел и не заметил ни малейших перемен. Как и вчерашний опыт с крысой, опущенной на ту сторону прямо в крысоловке, сегодняшний неопровержимо доказал парочку нехитрых истин: тот мир – не иллюзия, он вполне реален, попасть в него легче легкого, нужно только перелезть через перила. Поскольку неразумные существа возвращаются назад без малейших препонов, наверняка и с человеком случится то же самое. А значит, подобные эксперименты стоит на этом и закончить – еще отвяжется какая-нибудь очередная кошка, убежит на ту сторону, а потом окажется, что там ничего подобного в жизни не видели, и поди угадай, какими будут последствия…
Сварог не боялся притащить оттуда какие-то болезнетворные бактерии – если бы таковые существовали, за пятьсот прошедших лет они имели массу возможностей проникнуть на эту сторону, вряд ли дубовые панели, пусть и добротно, без зазоров сколоченные, могли бы послужить преградой для бактерий и вирусов…
Он засунул песика назад в корзинку, посмотрел в угол. Там все еще сидела в крысоловке из толстой проволоки здоровенная серая крыса – и, дергая усами, с аппетитом дожирала краюшку хлеба, выданную ей Сварогом четверть часа назад. Ни хворать, ни подыхать она пока что не собиралась.
Он вышел, тщательно прикрыл за собой дверь, поставленную на место трудами не столяров, а тех же ратагайцев, мастеров на все руки, так что получилось не особенно красиво, зато надежно. Задернул портьеру, косяк для которой кое-как приколотил самолично, отдал корзинку одному из степняков, велев вернуть животное, откуда взяли. И направился в Синий кабинет, располагавшийся этажом ниже.
Там уже была расстелена на столе карта охваченных мятежом провинций, которых, увы, насчитывалось уже три. И герцог Брейсингем, совсем юнец, но человек во многом незаменимый, склонившись над ней, озабоченно измерял что-то огромным бронзовым циркулем. Вслед за Сварогом вошел Интагар в сопровождении ведавшего Крестьянским Департаментом коронного советника, довольно неприятного типа, склочника, доносчика и тихого пьяницы, но специалиста, надо признать, толкового. Последним просочился незнакомый генерал, скромненько сел у самой двери.
Первые двое выложили перед Сварогом по немаленькой стопе казенных бумаг и по его приглашающему жесту заняли свои обычные кресла. Брейсингем остался стоять. Он сложил ножки циркуля и, орудуя им, как импровизированной указкой, принялся докладывать:
– По тем данным, что поступили к вечеру, дела обстоят следующим образом: мятеж охватил провинции Партук, Елорет и Гампригор, перекинувшись уже и на снольдерскую территорию – в таких случаях мужичье плюет на границы и подданство… – он очертил почти правильный овал. – Примерно вот так…
– Что им нужно? – мрачно спросил Сварог. – Из-за чего заваруха?
Герцог повернулся к Интагару. Тот одернул кафтан, прокашлялся:
– Ваше величество, в результате таких вот пертурбаций агентурная сеть неминуемо несет урон, все приходит в хаос, трудно наладить бесперебойное поступление донесений… Но ситуация в общих чертах прояснена. Началось в Мадераде, вот здесь. По своему характеру события, в общем, повторяют большинство из прежних мужицких бунтов. Стали распространяться слухи, что вы, государь, подписали недавно указ о том, что невозбранно переселиться в Три Королевства может отныне любой желающий того землепашец, независимо от того, кто он – крестьянин короны, крестьянин сеньора или фригольдер. Как водится, очень быстро слухи эти стали не просто передавать из деревни в деревню, а еще и расцвечивать во всю силушку своей фантазии. Болтали, что согласно этому мифическому указу в Трех Королевствах отныне не будет ни коронных крестьян, ни дворянских, что все там станут фригольдерами. Болтали, что всякой семье вы велели выдавать на дорогу по двадцать золотых, а на месте наделять огромными угодьями, скотом и прочими благами. В конце концов крикуны стали уверять, что король намерен вообще упразднить дворянство… Вряд ли есть необходимость пересказывать все бредни, которым толпы с удовольствием внимали. Главное, вожаки заверяли, что помянутые дворяне, а также, как водится, «дурные советчики» коварно спрятали королевский указ, и есть надежные свидетели, которые его сами видели, доподлинно описывают печати, цвет чернил… Сначала толпа нагрянула в ближайший город и стала требовать от бургомистра предъявить им злодейски утаенный указ. Бургомистр, естественно, стал их разубеждать. Его убили, перевернули вверх дном все в ратуше, и, не найдя пресловутого указа, стали в поисках громить прочие присутственные места, дома дворян, вообще зажиточных обывателей… Очень быстро добрались до винных погребов, после чего в городе началось неописуемое. По докладам летчиков, он выгорел полностью. Толпа двинулась дальше. Как это частенько случается, появились вожаки, и кое-кто из них определенно был на военной службе – некоторый порядок все же наведен. Ну, а дальше… Дальше все разворачивалось по привычной колее. Громят дворянские поместья, городки и те села, что не успели к ним присоединиться… Повсюду пожары, разрушения, хаос. Мало кто уже помнит, что поначалу целью было найти «королевский указ». Раскрутилось на полную. Одни собираются устроить вольную крестьянскую державу, другие норовят нагрести побольше золотишка и смыться потом, третьи просто настроены погулять сколько удастся, а потом уходить в Каталаун, благо не особенно далеко, – Интагар грустно покривил губы. – Ничего нового или оригинального. Классический мужицкий бунт, подобно десяткам других в прошлом…
