2. В начале сотвори Бог небо и землю. Изумительность мысли затрудняет мое [714] слово. О чем говорить прежде? С чего начать толкование? Обличать ли суетность язычников? Или возвеличить истину нашего [715]учения?

Эллинские мудрецы много рассуждали о природе [716], – и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым, потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее. Посему нам нет и нужды обличать их учения; их самих достаточно друг для друга к собственному низложению. Ибо не знавшие Бога не допускали, что происхождение всех вещей зависит от разумной причины, а сообразно с сим коренным своим неведением заключали и о прочем [717]. Потому одни прибегали к вещественным началам и причину всех вещей приписывали стихиям мира [718]; другие же представляли себе, что природу видимых вещей составляют атомы и неделимые тела, тяжесть и пустота [719]; потому что рождение и разрушение происходят, когда неделимые тела то взаимно сходятся, то разлучаются, а в телах, существующих дольше других, причина продолжительного пребывания заключается в крепчайшем сцеплении атомов.

Подлинно ткут паутинную ткань те, которые пишут это и предполагают столь мелкие и слабые начала неба, земли и моря. Они не умели сказать: в начале сотвори Бог небо и землю. Потому вселившееся в них безбожие внушило им ложную мысль, будто бы все пребывает без управления и устройства и приводится в движение как бы случаем [720]. Чтобы и мы не подверглись тому же, описывающий мироздание [Моисей] прямо, в первых словах, просветил наше разумение именем Божиим, сказав: в начале сотвори Бог.

Какой прекрасный порядок! Сперва упомянул о начале, чтобы иные не почли мир безначальным [721], а потом присовокупил: сотвори – в показание, что сотворенное есть самая малая часть могущества Создателя. Как горшечник, с одинаковым искусством сделавший тысячи сосудов, не истощил тем ни искусства, ни силы, так и Создатель этой вселенной, имея творческую силу, не для одного только мира достаточную, но в бесконечное число крат превосходнейшую, все величие видимого привел в бытие одним мановением воли.

А если мир имеет начало и сотворен, то спросим себя: кто дал ему начало и кто его Творец? Лучше же сказать, чтобы тебе, доискиваясь сего посредством человеческих умствований, не уклониться как-нибудь от истины, Моисей предварил своим учением, вместо печати и ограждения нашим душам наложив досточтимое имя Божие, когда сказал: в начале сотвори Бог. Сие блаженное Естество, сия неоскудевающая Благость, сия Доброта любезная и многовожделенная для всякого одаренного разумом существа, сие Начало существ, сей Источник жизни, сей духовный Свет, сия неприступная Мудрость – вот Кто сотвори в начале небо и землю!

3. Посему, человек, не представляй себе видимого безначальным и из того, что движущиеся на небе тела описывают круги, а в круге чувство наше с первого взгляда не может приметить начала, не заключай, что природа круговращаемых тел безначальна [722] Да и этого круга, то есть начертания, на плоскости описанного одной чертой, не должны мы предполагать уже безначальным потому, что убегает от нашего чувства и не можем мы найти, где он начался и где окончился [723]. Напротив того, хотя сие и убегает от нашего чувства, однако же в действительности кто описывал круг из средоточия и известным расстоянием [724], тот, без сомнения, начал его откуда-нибудь. Так и ты, видя, что тела, описывающие круги, возвращаются в прежнее свое положение, равномерностью и непрерывностью их движения не удерживай себя в той ложной мысли, будто бы мир безначален и нескончаем. Преходит бо образ мира сего (1 Кор. 7:31) и: небо и земля мимоидет (Мф. 24: 35).

Предвозвещением же догматов о скончании и изменении мира служит и то, что предано нам ныне кратко в самых начатках Богодухновенного учения: в начале сотвори Бог. Начавшееся со временем по всей необходимости и окончится во времени[725]. Если [мир] имеет начало временное, то не сомневайся о конце. Но к какому концу приводят геометрия, арифметические способы, исследования о толщах и пресловутая астрономия – эта многопопечительная суета, если изучившиеся сим наукам дошли до заключения, что видимый сей мир совечен Творцу всяческих Богу и если то, что ограничено и имеет вещественное тело, возвели они в одну славу с естеством непостижимым и невидимым [726], не в состоянии будучи уразуметь и того, что где подлежат повреждениям и переиначиваниям части, там и целое необходимо потерпит некогда одинаковые видоизменения с собственными своими частями? [727] Но они до того осуетишася помышлении своими, и омрачися неразумное их сердце, и глаголющеся быти мудри, объюродеша (Рим. 1:21–22), что одни утверждали, будто бы небо от вечности существует вместе с Богом [728], а другие говорили, что оно есть Бог безначальный и нескончаемый, причина благоустройства в частях вселенной [729].

4. И, без сомнения, излишество мирской мудрости принесет для них некогда приращение тяжкого осуждения за то, что, с такой осмотрительностью вникая в пустые предметы, произвольно слепотствовали в разумении истины. Но они, вымерившие расстояние звезд, описавшие звезды, всегда видимые: и северные, а также звезды, находящиеся на южном небе, и живущим там, под южным небом, видимые, а нам неизвестные, разделившие на тысячи частей и северную широту, и зодиакальный круг, с точностью наблюдавшие восхождение звезд, их стояния, склонения и общее движение к прежним местам, а также время, в какое каждая из планет совершает свой период, – они не нашли одного из всех способа, как уразуметь Бога, Творца вселенной и праведного Судию, воздающего каждому достойно по делам, и как вместить в уме вытекающую из понятия о суде мысль о скончании; потому что миру необходимо измениться, если и состояние душ перейдет в другой род жизни. Ибо как настоящая жизнь имеет качества, сродные сему миру, так и будущее существование наших душ получит жребий, свойственный своему состоянию [730]. Но они до того не расположены внимать сим истинам, что даже громким смехом встречают нас, которые возвещаем кончину сего мира и вечное пакибытие.

Поскольку начало естественным образом предшествовало тому, что от начала, то повествующий о вещах, получивших бытие во времени[731] по необходимости всему предпоставил это выражение: в начале сотвори.

5. Было нечто, как вероятно, и прежде сего мира [732]; но сие хотя и постижимо для нашего разумения, однако же не введено в повествование, как не соответствующее силам новообучаемых и младенцев раз умом. Еще ранее бытия мира было некоторое состояние, приличное премирным Силам, превысшее времени, вечное, присно продолжающееся [733]. В нем-то Творец и Зиждитель всяческих совершил создания – мысленный свет, приличный блаженству любящих Господа, разумные и невидимые природы и все украшение умосозерцаемых тварей, превосходящих наше разумение, так что нельзя изобрести для них и наименований. Они-то наполняют собою сущность невидимого мира, как научает нас Павел, говоря: яко Тем создана быша всяческая, аще видимая, аще невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти (Кол. 1:16), и ангельские Воинства, и архангельские Чиноначалия (см. Рим. 8:38; Еф. 1:21; 1 Пет. 3:22).