1. Если «нерожденный» есть сущность и «рожденный» также сущность и поэтому Отец и Сын не единосущны, то необходимо всякому порождению быть одной сущности. А потому все порождения будут единосущны Сыну Божию. Не хула ли это? Если нерожденный, в противоположность рожденному Сыну, есть сущность, то и несозданный, в противоположность твари, есть сущность. Итак, предположи, что нерожденный – сущность и несозданный – сущность; тогда Бог будет иметь две сущности, а не одну. Но еще и вся тварь будет одна сущность. А сие ложно, ибо тварь одна, а сущности различны. Но таким же образом и Божии неизменяемость, и безначальность, и многое другое будут сущностями. Если кто, назвав Отца нерожденным, а Сына рожденным, означил тем сущности, то, пожелав изобразить образ их существования, какими словами – другими или теми же – смог бы выразить сие? Посему «нерожденный» есть образ существования, а не имя сущности.

Если имеющие различное происхождение своего бытия имеют и различную сущность, то люди [между собой] не единосущны. Ибо иное происхождение Адама, сотворенного из земли, иное Евы, созданной из ребра, иное Авеля, потому что он [появился на свет] от супружеского общения, иное Рожденного от Марии – единой Девы. То же самое можно сказать и в отношении птиц и четвероногих. Если Отец нерожден, потому что не рождался, а Сын рожден, потому что родился, то нерожденный после родившегося, потому что прежде родившегося не было того, в отношении к кому мог бы назваться нерожденным. Ибо противопоставляться могут существующие, а не несуществующие. Если был когда-либо Бог, не быв Отцом, то, соделавшись Отцом, принял и сие наименование Отца. Стало быть Бог не имеет начала, Отец же имеет; итак, Тот же Самый вместе имеет начало и не имеет, будучи прост.

2. Если невозможное противоположно возможному и немудрое – мудрому, если все противопоставляемое противоположно одно другому, то и нерожденное противоположно рожденному. Посему Отец [будет] противоположен Сыну по сущности, если только нерожденность – не образ существования, но сущность. Если Сын – тварь, а не порождение и все существа – также твари, то напрасно Отец называется нерожденным, когда вовсе нет рождения, в отношении к которому именуется нерожденным. Посему справедливее было бы назвать Его несозданным, нежели нерожденным. Если нерожденный есть имя, то уже – не сущность, ибо имена только означают сущности, а не сами суть сущность. Если же слово «нерожденный» есть самая сущность, то пусть скажут ее имя, ибо познаем не по сущностям, а по именам и по действиям, особенно же так познаем существа бестелесные. Если слово «нерожденный» есть имя сущности Божией, то Бог или, зная собственную сущность, не знал имени сущности, или, зная имя, обманул слышавших. Ибо Господь говорит: Вседержитель имя Мое (Иер. 50:34). И вопрошенный Моисеем: что имя Ему? – говорит: Аз есмь Сый; и еще: Бог Авраамов и Бог Исааков и Бог Иаковль; сие Мое есть имя вечное (ср. Исх. 3:13–15). И Давид говорит: имя Тебе Господь (Пс. 82:19). А имени «нерожденный» ни Сам Он Себе и никто из святых не нарекал Ему. Если же Он и не обманывал, и не не знал (ибо нечестиво – сказать то или другое), то «нерожденный» – не имя Его. Сие – «нерожденный» – есть или сущность, или принадлежность, потому что кроме того ничего иного быть не может. Но это – не сущность; потому что не сущность и противополагаемое нерожденному. Ибо Сын есть рожденный не потому, что Он – сущность, но потому, что родился. А если принадлежность, то она или естественно соприсуща, или [в возможности]: может быть [, а может] и не быть. Но если естественно соприсуща, то Богу необходимо быть и сущностью, и принадлежностью. Ибо таковые принадлежности по необходимости принадлежат тем, кому они стали принадлежать. Если же принадлежность воспринятая [не с необходимостью, но в возможности], то иногда будет нерожденным, а иногда – рожденным.

Если Бога называют нерожденным потому, что не родился, то именуют не то, что такое есть Его сущность, но то, что она не есть. Всякая же сущность познается не из того, что она не есть, но из того, что она есть. Ибо и слова «бессмертный», «нетленный», «неизменяемый» означают не сущность Божию, но то, что Он не умирает, не истлевает, не изменяется подобно тварям. Итак, пусть научат, что такое Бог есть, а не что Он не есть[631] Если «нерожденный» не имя сущности, но сама сущность [632], а также и Сын есть сущность [633], то и Сын нерожден, и всякая сущность нерожденна. Если нерожденность – сущность Божия, рожденность (порождение. – Ред.) – сущность Сына, то тварь или произведение – не сущность Его, потому что Сын – одна сущность, а не многие сущности. Называющий кто-нибудь человека, или камень, или дерево тем самым указывает на некоторую сущность, но называющий порождение вообще [ни на какую] сущность не указывает, ибо у всякого порождения – одна сущность. Если же слово «порождение» не означает какой-либо сущности, то, очевидно, и слово «нерожденный» также ее не означает.

Если Бог нерожден, потому что не родился, то и нетленен также, потому что не истлевает. Посему как нетленность означает Его нескончаемость, так и нерожденность означает безначальность. Если же Бог хотя нерожден, однако же не нетленен, то будет хотя безначален, однако же не нескончаем, что нелепо. Поэтому «нерожденный» есть не сущность, а означение не рождения. Если Отец нерожден по естеству, то и Сын рожден по естеству. А если по естеству порождение, то уже не тварь [634]. К тому же если есть порождение по естеству, необходимо быть и родившему, ибо порождение невозможно без родившего. Пусть же наименуют нам родившего, если Отец не родил. Если Бог нерожден по сущности, Сын рожден по сущности и Утешитель есть тварь по сущности, то Отец, и Сын, и Дух Святой суть только имена без сущностей[635] Посему пусть крестят в нерожденного, рожденного и тварь, потому что вещи тверже имен и существующее полезнее для дела, нежели только произносимое словом. Говорят: «Если Отец нерожден, а Сын рожден, то Они не одной сущности, ибо нерожденный и рожденный не могут быть одной сущности». Но мы называем сие не сущностями, а именами, означающими существование каждого из них. Но ничто не препятствует одной сущности иметь различные имена, как и, наоборот, различным сущностям иметь одно имя твари.

3. Говорят: «Если Сын единосущен Отцу, а Отец нерожден, Сын же рожден, то одна и та же сущность и нерожденна, и рожденна». Но мы говорим, что Сын не часть Отца, чтобы нерожденный и рожденный делили сущность, но что всецелый Рожденный от всецелого Нерожденного – два Совершенных, а не две части чего-то одного. Если Спаситель пришел во имя Отца, как Сам говорит: Аз приидох во имя Отца Моего (Ин. 5:43), то необходимо, чтобы все, что сказуется об Отце, было сказуемым и о Сыне. Посему пусть назовется и Нерожденным, если и это есть имя Отца. А если имя «нерожденный» есть почтительное именование Отца, то подобным же образом должно чтить и Сына, по собственному Его изречению, в котором сказано: да вси чтут Сына, якоже чтут Отца (Ин. 5:23), ибо необходимо и Сына именовать нерожденным, чтобы сохранилась единая честь Отца и Сына. Если Сын явил человекам имя Отца, как Сам говорит: Явих имя Твое человеком (Ин. 17:6), а «нерожденный» есть собственное имя Его сущности, то пусть покажут, где Спаситель нарек Его нерожденным. Если Бог больше всех, то по сущности ли больше или потому, что причина всего, а Сам ни от кого не рожден? Ибо если Он больше как сущность, то и всякая сущность больше всех. А если как нерожденный, то сущность и нерожденный не одно и то же. Если нерожденность есть нечто, то и бессмертие, нескончаемость, безболезненность, нестареемость будут также нечто. Посему Бог тем, что нерожден, будет превосходить всех, а по другим свойствам будет тождествен с Ангелами, духами и душами, ибо и они бессмертны и нескончаемы. Но если Бог преимуществует не тем, что Он не есть, а тем, что Он есть (ибо и человек лучше бессловесного не тем, что не бездушен, не бесчувствен, каковы и бессловесные, но тем, что разумен), то посему и Бог будет больше не тем, что нерожден, но тем, что Он – причина всего. Если Нерожденный противополагается Рожденному, Нерожденный же простая сущность, то Он будет противополагаться Рожденному и в том, что неизменяем, бессмертен, не имеет образа, а равно и относительно всякого другого свойства. Ибо если в ином противополагается, в прочем же не противополагается, то [Он будет] сложен, а не прост. Если познавший, что Бог нерожден, в точности познал, что такое есть Бог, а ничего нет важнее, чем познать Бога в Его естестве, ибо это есть жизнь вечная, – то научивший нас, что Бог нерожден, окажется выше тех благ, какие уготова Бог любящым Его. Но сих благ невозможно познать, будучи человеком; их око не виде и ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2:9); а имя «нерожденный» слышали и грешники. Посему Бог или Сам, или через других научив грешников важнейшему, меньшее и нимало не способствующее к вечной жизни соблюл для праведных. Но не нелепо ли это? Понятие «нерожденный» не есть ни определение, ни свойство Божие. Ибо сии последние могут быть поставлены и в обратном порядке по отношению к тому, для чего служат определением и свойством. [Например,] человек есть животное разумное, смертное, способное мыслить и познавать. И если какое животное разумно, смертно, способно мыслить и познавать, то оно – человек [636] Свойство же человека смеяться; и если что способно смеяться, то оно – человек. В рассуждении же понятия «нерожденный», если кто и согласится, что оно сказуется об одном Боге, однако же не скажет: «Если что есть Бог, то сие и нерожденно». Так Сын, будучи Богом, не есть нерожденный. Посему понятие «нерожденный» не есть ни определение, ни свойство, ибо не может быть поставлено в обратном порядке.