Имели свою «бочку нефти» в Баку местные магнаты Манташевы и армянско-турецкий нефтяной «король» Калуст Саркис Гюльбенкян.
И вся эта могущественная свора не была склонна отдавать нефть Баку новой, Советской России… Причём действовать на Кавказе удобнее всего было через националистов. У тех были руки, связи, знание местных условий, у нефтяных магнатов – деньги. Поэтому если даже кавказские чекисты вскрывали внешне чисто националистические заговоры, то, в конечном счёте, в масштабах большой страны это всё равно было битвой за нефть.
Ведь в случае прихода к власти в результате успешного антисоветского переворота расплачиваться националистам со своими «спонсорами» кроме как нефтью было бы нечем.
Не стану много останавливаться на бакинском и вообще закавказском клубке политических гадюк, но скажу, что клубок был, и клубок солидный, опытный, заслуженный…
Причём в Баку сплетались проблемы всего Прикаспийского региона, всего побережья Каспийского моря. По обе стороны Каспия потенциальных «клиентов» чекистов хватало! Один правый эсер Фунтиков чего стоил!
Он и его «коллеги» – как эсеры, так и меньшевики – в период гражданской войны стали профессиональными заговорщиками. В июле 1918 года Фунтиков вместе с кадетами (граф Доррер), туркменскими националистами, офицерами текинских конных частей и прочими поднял Асхабадский мятеж… В результате было организовано Закаспийское временное правительство во главе с Фунтиковым.
О 26 бакинских комиссарах, расстрелянных в сентябре 1918 года на 27-й версте Закаспийской железной дороги между станциями Перевал и Ахча-Куйма, знают все. «Техническую» сторону этого убийства, подготовленного в Баку эсерами и английскими интервентами, приняло на себя Закаспийское временное правительство, в чём Фунтиков позднее письменно признавался бывшему члену ЦК партии эсеров Чайкину.
Но почти забыт расстрел 9 асхабадских (ашхабадских) комиссаров, которые были расстреляны в ночь на 23 июля 1918 года между станциями Аннау и Гяурс, в 18 километрах от Ашхабада.
«Почерк» у обоих преступлений был одинаковым, да оно и понятно – оба расстрела были организованы одними и теми же силами.
Падение Бакинской коммуны в 1918 году подготавливали тоже правые эсеры совместно с меньшевиками, при этом они самым тёплым образом спелись сразу и с мусаватистами, и с англичанами, которых представлял генерал-майор Денстервиль. Воспоминания генерала были изданы в 1925 году в Тифлисе, и он там писал, как завербовал полковника Терского казачьего войска Лазаря Бичерахова, командовавшего отрядом терских казаков в полторы тысячи сабель. Денстервиль писал:
«Бичерахов решил сделаться большевиком… Об этом он телеграфировал комитету большевиков, признаваясь чистосердечно, что только Советская власть… может спасти Россию»…
Отряду Бичерахова была поручена оборона Баку от турецких войск на одном из участков фронта. 29 июля 1918 года «чистосердечный» полковник открыл туркам фронт и ушёл в Дагестан…
31 июля Советская власть в Баку пала, 4 августа правые эсеры, меньшевики и армянские дашнаки, в Баку сильные, образовали так назывемую Диктатуру Центрокаспия, и 4-го же августа в Баку вошла небольшая группа англичан. 17 августа заявился и сам генерал Денстервиль с основными силами.
После захвата Баку Бичерахов был награждён двумя высокими британскими орденами и получил чин генерала английской армии – в Англию он позднее и сбежал.
А вот ещё один закавказский персонаж – брат полковника Бичерахова Георгий Бичерахов, инженер, меньшевик, организатор антисоветского мятежа зажиточного терского казачества и горской верхушки летом – осенью 1918 года…
Этот опасный мятеж известен в истории под названием «Бичераховщина». Причём он был вдохновлён английской миссией во Владикавказе, связанной с Деникиным.
Одно, что называется, к одному!
Покровитель и резидент Лазаря Бичерахова, генерал Денстервиль руководил подготовкой свержения Бакинской коммуны из Персии и в своих воспоминаниях не скрывал, что:
«Связь с Баку… была налажена при посредстве почти ежедневных курьеров; наши друзья, социал-революционеры, были в состоянии… установить новую форму правления в Баку и пригласить на помощь англичан… Я неоднократно вёл переговоры с представителями партии с.-р., программа которых гораздо более соответствует нашим целям…»
Целям англичан соответствовала, впрочем, программа не только эсеров. Мусаватисты, дашнаки, панисламисты из «Иттихади-ислам», радикальные горские националисты, политические бандиты и просто бандиты – все они вполне устраивали не только англичан, но и турок, немцев, поляков, американцев уже потому, что эта пёстрая шваль была враждебна большевикам. При всех взаимных сварах и разногласиях они были схожи в двух основных пунктах: в ненависти к Советам и в готовности продаваться кому угодно при условии оплаты твёрдой валютой.
После восстановления в Азербайджане Советской власти руководящие мастера заговоров и мятежей ушли в эмиграцию, но своей подрывной работы не прекращали, и велась она местными, ушедшими в подполье, «кадрами». Кто-то легализовался, якобы раскаявшись, но нередко «чистосердечность» признания Советской власти была, увы, «бичераховского» типа.
С подобной «публикой» Берии, который с апреля 1921 года стал заместителем начальника секретно-оперативного отдела Азербайджанской ЧК, и пришлось иметь дело. А через месяц он «пошёл на повышение», назначенный начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя Азербайджанской ЧК.
ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ АзЧК в то время был Мир Джафар Багиров (1896–1956). Расстрелянный в Баку через три года после убийства Берии, Багиров память о себе оставил в истории неоднозначную. Но никто не может отрицать, что для развития советского Азербайджана Мир Джафар, возглавляя республиканскую партийную организацию с 1933 по 1953 год, сделал немало полезного и толкового.
В то же время коварного восточного колорита эта фигура лишена не была. Так, будучи на протяжении многих лет с Берией очень близок, на антибериевском Пленуме ЦК КПСС в июле 1953 года Багиров отрёкся от него в самых энергичных выражениях.
Я это к тому, что обычно считается, что вначале Багиров якобы покровительствовал Берии, а уж потом, когда Берия сильно «вырос», Багиров стал «человеком Берии».
Примитивно выглядят такие заявления…
Багиров руководил АзЧК (ГПУ) до 1927 года, потом был два года председателем правления Закавказского сельского союза и в 1929 году вновь стал председателем Азербайджанского ГПУ. Берия в это время работал в Тифлисе председателем ГПУ Грузинской ССР и вряд ли мог повлиять на назначение Багирова.
Да и на перевод Багирова в 1932 году Председателем Совнаркома АзССР, и на назначение его в 1933 году 1-м секретарём ЦК КП(б) Азербайджана – тоже.
Конечно, с октября 1932 года Берия стал 1-м секретарём Закавказского крайкома ВКП(б), то есть – лидером всего Закавказья, но окончательные решения по кавказским делам принимал Сталин, а влияние здесь имели тогда, как я понимаю, прежде всего Орджоникидзе и Киров…
Другое дело, что работали Берия и Багиров вместе издавна и тесно. Не исключено, что и в АзЧК Берия попал благодаря Багирову, который в ходе борьбы за Закавказье был в 1920 году заместителем председателя Военного трибунала 11-й армии Кавказского фронта, а Берия работал в Регистрационном, то есть – разведывательном, отделе РВС 11-й армии.
Но имеется здесь, пожалуй, некий тонкий момент…
Даже если Берию «рекрутировал» в чекисты не Багиров, всё равно, с самого начала работы в АзЧК, да ещё и на ответственной должности, Берия не мог не попасть в поле зрения Багирова как председателя АзЧК. И, конечно же, Берия не мог не понравиться Багирову, о чём свидетельствует и скорое повышение.
А как было дальше? Почему такого толкового работника предАзЧК Багиров так легко уступил ГрузЧК?
Не потому ли Берия был переведён из Баку в Тифлис, что склонный к интриге Багиров быстро усмотрел в Берии пусть и невольного, но опасного соперника, способного обойти начальника?
