Не помня себя от ужаса, Сашок дико закричал. Камера мгновенно ожила. Кто-то громко охнул, и наступила тишина. Подняв трясущиеся руки, Моряк стоял на коленях с раскрытым ртом, застывшим в немом крике. Вдруг он вскочил, бросился к Танкисту, обнял его ноги и заорал:

. – Ты что? Ты зачем, сволочь… Я же не хотел! Я не хотел!..

Оцепенение сковало обступивших повешенного пленных. Все много раз видели смерть. Их били, истязали тело и душу. Но в них стреляли враги. И они стреляли во врагов. А этот – сам…

Кто-то воскликнул: «Гляньте, братцы!» И все повернулись к стене, где углем, взятым, очевидно, возле кузни, было неровно выведено: «Не виноват, клянусь. Прощайте, ребя…»