– Еще б, детка, – отвечал я.

Я работал экспедитором на складе автомобильных запчастей, и денег едва хватало. Единственные радости – пожрать, попить пивка и залечь с Сарой в постель. Не совсем полнокровная жизнь, но мужик должен брать, чего дают. Сара – это уже много. На ней ясно читалось одно: С-Е-К-С. Я к ней хорошенько пригляделся на вечеринке для работников склада. Сара служила секретаршей. Я заметил, что никто из парней к ней и близко не подходит, и не понял почему. Я не видал женщины сексапильнее – да и дурой она не казалась. Я подобрался к ней поближе, мы выпивали и беседовали. Она была прекрасна. Хотя в глазах что-то странное. Смотрит на тебя, а веки будто и не моргают. Когда она отправилась в уборную, я подошел к Гарри, водителю.

– Слышь, Гарри, – спросил я, – а почему парни к Саре не клеятся?

– Она ведьма, мужик, настоящая ведьма. Держись подальше.

– Ведьм, Гарри, не существует. Все это уже давно опровергли. Если кого сожгли на колу в старину – так это жестокая и ужасная ошибка. Не бывает никаких ведьм.

– Ну, может, кучу баб сожгли и неправильно, сказать не могу. Эта же сучка – точно ведьма, поверь мне на слово.

– Ей одного нужно, Гарри. Понимания.

– Жертв, – ответил Гарри. – Вот чего ей нужно.

– Откуда ты знаешь?

– Факты, – веско произнес Гарри. – У нас два парня работали. Мэнни, продавец. И Линкольн, экспедитор.

– И что с ними?

– Они как бы исчезли прямо на глазах – только медленно. Видно было, как они уходят, пропадают…

– В смысле?

– Не хочу я об этом говорить. А то еще подумаешь, что я рехнулся.

Гарри отошел. Потом из дамской комнаты вышла Сара. Выглядела она прекрасно.

– Что Гарри тебе про меня наговорил?

– Откуда ты знаешь, что я с Гарри разговаривал?

– Знаю, – ответила она.

– Он был немногословен.

– Что бы ни наплел, не бери в голову. Чушь это собачья. Я ему не дала, и он теперь ревнует. Любит говорить о людях гадости.

– Меня мнение Гарри нисколько не волнует, – сказал я.

– У нас с тобой все получится, Генри, – сказала она.

После вечеринки она пошла ко мне, и могу вам доложить: меня никто никогда так не трахал. Всем женщинам женщина. Примерно через месяц или около того мы поженились. Работу она бросила сразу, однако я ничего не сказал, поскольку радовался уже тому, что она со мной. Сара сама шила себе одежду, сама себя стригла. Замечательная женщина. Совершенно замечательная.

Но, как я уже сказал, еще через 3 месяца она стала выговаривать мне за лишний вес. Сначала добродушные подколки, затем презрительные насмешки. Вернулся я однажды вечером домой, а она говорит:

– Снимай свою дурацкую одежду!

– Что, моя дорогая?

– Я два раза не повторяю, ублюдок! Раздевайся!

Сара вела себя немного иначе, не как обычно. Я снял всю одежду и белье и кинул их на тахту. Сара не сводила с меня глаз.

– Кошмар, – произнесла она, – какая куча навоза!

– Что, дорогуша?

– Я сказала, что ты похож на здоровенный шмат говна!

– Послушай, милая, в чем дело? Тампон пора вставлять?

– Заткнись! Посмотри только, что у тебя по бокам свисает!

Она была права. С боков у меня и впрямь висели валики сала, над бедрами. Затем она сжала кулаки и жестко заехала мне по каждому боку несколько раз.

– Надо разбить эту срань! Раздробить жировую прослойку, размять клетки…

И постучала по мне еще несколько раз.

– Ой! Больно же!!!

– Хорошо! Теперь сам себя стукни!

– Сам себя?

– Бей же, черт!

Я несколько раз себя ударил, достаточно больно. А когда закончил, эти штуки по-прежнему висели по бокам, хотя довольно сильно покраснели.

– Мы это говно из тебя выведем, – сообщила мне Сара.

Я прикинул, что это у нее, должно быть, от любви, – и решил сотрудничать…

Сара начала считать мои калории. Отняла у меня все жареное, весь хлеб и всю картошку, всю заправку к салатам, но пиво я себе оставил. Следовало показать ей, кто у нас в семье носит брюки.

– Нет, черт возьми, – сказал я, – от пива я не откажусь. Я тебя очень люблю, но пиво останется со мной!

– Хорошо, – ответила Сара, – все равно у нас получится.

– Что получится?

– Мы снимем с тебя это говно, доведем тебя до желаемого размера.

– А желаемый размер – это сколько?

– Увидишь.

Каждый вечер, когда я возвращался домой, она задавала мне один и тот же вопрос:

– Ты сегодня стучал себя по бокам?

– Ох, еще как!

– Сколько раз?

– 400 по каждому, больно.

Я ходил по улицам и колотил себя по бокам. На меня оглядывались, но через некоторое время это перестало иметь значение, поскольку я знал: я чего-то добиваюсь, а они – нет…

Метода работала, причем изумительно. Я с 225 дошел до 197. Потом со 197 – до 184. Я чувствовал себя на десять лет моложе. Люди отмечали, как хорошо я стал выглядеть. Все, кроме Гарри-водилы. Но он, разумеется, просто ревновал, поскольку так и не смог забраться Саре в трусики. Но это уже – его непроходимость кишечника.

Как-то вечером на весах оказалось всего 179.

Я сказал Саре:

– Тебе не кажется, что мы уже достаточно сбросили? Посмотри на меня!

Эти штуки у меня по бокам давно исчезли. Брюхо втянулось. Щеки смотрелись так, будто я их всасываю.

– Согласно графикам, – сказала Сара, – согласно моим графикам, ты еще не достиг желаемого размера.

– Послушай, – сказал я ей, – во мне шесть футов росту. Какой при этом должен быть желаемый вес?

И тут Сара ответила мне довольно странно:

– Я не говорила «желаемый вес», я сказала «желаемый размер». Сейчас у нас – Новая Эра, Атомный Век, Космический, а самое главное – Век Перенаселения. Я – Спаситель Мира. У меня есть решение проблемы Взрыва Перенаселения. Загрязнением пускай занимаются другие. Корень – в решении Перенаселения: а это решит и Загрязнение, и все остальное.

– Что ты, блядь, мелешь? – спросил я, отколупывая крышку с пивной бутылки.

– Не волнуйся, – ответила она, – скоро узнаешь.

Потом, становясь на весы, я начал замечать, что, несмотря на потерю веса, я, кажется, ни на унцию не худею. Странно. А потом заметил, что брючины уже съезжают мне на башмаки – чуть-чуть, – а манжеты рубашек болтаются на кистях. По пути на работу я начал подмечать, что руль от меня как-то отдаляется. Пришлось даже сиденье приподнять.

Однажды вечером я забрался на весы.

155.

– Смотри, Сара.

– Что, дорогой?

– Я кое-чего не понимаю.

– Чего?

– Кажется, я ссыхаюсь.

– Ссыхаешься?

– Да, ссыхаюсь.

– Ох ты, дурашка! Это же невозможно! Как человек может ссыхаться? Ты что, правда считаешь, что от твоей диеты ссыхаются кости? Кости не тают! Снижение калорий только сокращает количество жира. Не будь идиотом! Ссыхаешься? Так не бывает!

И она расхохоталась.

– Ладно, – сказал я, – иди сюда. Вот карандаш. Я сейчас встану у стенки. Так мама мне делала, когда я был маленький. Рисуй на стене линию там, куда карандаш упрется, когда я голову уберу.

– Ладно, глупый, – согласилась она.

И провела черту.

Через неделю я уже дошел до 131. Все быстрее и быстрее.

– Иди сюда, Сара.

– Что, глупыш?

– Рисуй.

Она нарисовала. Я обернулся.

– Вот видишь, я за последнюю неделю потерял 24 фунта и 8 дюймов. Я таю! Во мне теперь 5 футов и 2 дюйма. Это безумие! Безумие! С меня довольно. Я тебя застукал – ты подрезала мои штанины, мои рукава. Номер не пройдет. Я опять начинаю есть. Мне кажется, ты в самом деле какая-то ведьма!

– Вот глупышка…

Вскоре меня вызвали к начальству.

Я вскарабкался на стул перед его столом.

– Генри Марксон Джоунз Второй?

– Слушаю, сэр?

– Вы действительно Генри Марксон Джоунз Второй?

– Разумеется, сэр.