– Твари лохматые, с медведя ростом. Нижняя губа у них свернута под верхней, длиной – метра три, а то и пять. Как хобот у слона. Вот так лежат на снежочке, и не видно их. А подойдешь чуть ближе – губой хлоп! Вроде как лягушки или ящерицы, видел?

– Господи… – пробормотал Степан. У него поджилки тряслись от таких подробностей.

– Говорил я – неприспособленный ты.

Расул осторожно, оглядываясь, подошел к автомату Амира, поднял и протянул Степану.

– Твой теперь будет. Патронов дадим. Ну что, поможешь?

Он кивнул на свой караван – четверо хорошо груженных «саней». Один из «бурлаков» остался без напарника. Остальные обсуждали, как перераспределить груз, чтобы продолжать путь.

– Да помогу… – пожал плечами Степан. – Только можно я рюкзак на ваши «сани» положу? А то всю спину оттянул.

– Можно, можно…

Роль гужевого транспорта Степану понравилась еще меньше, чем просто пешая прогулка в снегоступах.

Тут была целая технология. Местный снег почему-то не способствовал планомерному скольжению. Просто так тянуть груз было тяжело и неудобно. Ремень следовало дернуть, чтобы увесистые «сани» покатились по инерции. В момент, когда они останавливаются, – снова дернуть. И так – до бесконечности. При этом действовать нужно строго синхронно с напарником, иначе сбивался ритм движения.

Постепенно Степан приноровился, но к этому времени здорово выбился из сил.

Его не покидали гнетущие мысли. Он не был готов, что группа может вот так просто скормить двух товарищей окружающей среде, отдать в жертву лесу, чтобы спокойно продолжить путь.

А потом он кое-что вспомнил. Как-то был в гостях и познакомился с немолодым спортсменом-альпинистом.

Тот рассказывал, что и в горах случается примерно такое же. Если погода дрянь и спасателей не дождешься – погибших, поломавшихся или просто замерзающих не тащат с собой, их оставляют на месте. И не потому, что плохие или черствые люди ходят в горы. А лишь оттого, что один выбывший из строя товарищ может погубить всю группу, если переключить на него силы и внимание.

Ничем ты не поможешь ослабевшему другу, если у самого от усталости трясутся руки и подламываются ноги. На вершинах, где жуткий холод и мало кислорода, человек сражается только за себя, ползет вперед, упрямо, бездумно, словно тупое насекомое. Там – все по-другому. Каждая потерянная крупица сил может стоить жизни.

В тот раз Степан не очень-то поверил альпинисту. Думал, тот просто нагоняет страху.

Теперь – верил.

Очередной привал был праздником жизни. Снова – жаркий костер, котелок, чай, хлеб с разогретой тушенкой.

– Как сам? – поинтересовался Расул.

– Ползаю пока, – кисло усмехнулся Степан.

– Ползай, ползай… Скоро из леса выйдем – там полегче. Снег плотный, ветром приглаженный. Можно без снегоступов. До темноты ночлег найдем. А завтра – всего полдня пути останется. Сядем на поезд – считай, дело сделано.

Слово «поезд» дохнуло сонным теплом. Полжизни можно отдать, лишь бы прямо сейчас оказаться в теплом купе, наслаждаться отдыхом, слушать стук колес и никуда не идти, не тянуть тяжелый груз, не бороться за каждый метр пути.

– У тебя золото осталось? – деликатно поинтересовался Расул.

– Есть кое-что.

– Это хорошо. Машинисты бесплатно тебя не возьмут.

– А ночевать где будем?

– Не волнуйся, найдем.

Степан все же волновался. Он не хотел ночевать среди леса или поля, где холод только и ждет момента, чтобы вонзить в тебя ледяные зубы.

Хоть бы какие-нибудь четыре стены да крышу. И печку обязательно.

– А где остальные? – спохватился вдруг Степан, оглядевшись.

– Какие остальные?

– Остальные. Нас же больше было в два раза.

– Ну ты даешь! – Расул от души рассмеялся. – Они уже час как от нас отвернули. Им же в Краймар, а нам – в Хеленгар. Разошлись пути-дорожки.

– Ясно…

Степан, конечно, вспомнил предупреждение Амира – не связывайся, мол, с Расулом и его группой.

Но сейчас значения не придал. Выхода не было. Есть люди, которые приведут тебя к цели, при этом накормят и, возможно, защитят. О чем еще беспокоиться?

И снова в путь. На налитых свинцом ногах, с одеревеневшей спиной, в пропотевших сапогах – тянуть лямку. Автомат болтался на животе увесистым маятником, однако Степан решил с ним не расставаться, не откладывать в обоз.

Действительно, лес поредел и скоро кончился. На пути лежала снежная равнина, из которой тут и там торчали ледяные глыбы. Здесь было ветрено.

Прямо от кромки леса спускался довольно крутой скат, усеянный крупными ледышками. Степан остановился на верхушке, вглядываясь в неровную линию горизонта.

Он никак не мог разобрать – что там впереди? Если облака, то почему такие темные и неподвижные? Если горы, то почему такой странной формы?

– Это Огранд, самый старый город в этих местах, – сказал подошедший сзади Расул. – Когда-то здесь было тепло, и тут жили люди. Очень давно. Теперь он совсем мертвый.

– Так эти громады – дома?

– Конечно. А вот это, – он указал на ледяную пустыню, – было озеро.

– Но они же просто огромные! Я думал, это скалы.

– Так и есть, огромные дома. Тут все огромное – дома, реки, расстояния, дороги. Но мы туда не пойдем, плохое место. Да и опасно – на пути пористые льды. Не так наступишь – и улетишь вниз на километр, пикнуть не успеешь. Мы вдоль леса двинемся.

Появились мотки веревок, «бурлаки» готовились спускать груз по откосу.

– За каждый ящик головой отвечаете! – сурово объявил Расул.

Степан включился в работу. Она была не очень сложная – просто подстраховывать товарищей, которые на своих руках метр за метром стравливали веревки, опуская ящики с горки.

Спуститься на своих ногах здесь было бы не очень сложно, а вот поклажа – она здорово добавила проблем.

– Берегись! – истошно закричал кто-то.

Один из парней не удержался и свалился с откоса, отпустив веревку. Второй не успел ее поймать.

Человек катился вниз – а впереди подпрыгивал на ледышках зеленый фанерный ящик, судя по всему, тяжелый. В конце пути он, разогнавшись, особенно высоко подпрыгнул и со всего маху хрястнулся о ледяной валун, разлетевшись на куски.

Степан пригляделся: на снегу среди фанерных обломков лежали два артиллерийских снаряда! Он были какие-то непростые, с желтыми боками, непонятными мелкими деталями. Словно две маленькие космические ракеты. Странно, что не рванули…

«Так и есть – контрабандисты, – смиренно подумал Степан. – И похоже, серьезные, не мелочь какая-то».

– Болваны! – заорал Расул. – Держи конец!

Он хлопнул Степана по спине, а сам, схватившись за веревку, начал торопливо спускаться с кручи.

Внизу он рывком схватил оплошавшего соратника за шиворот.

– Расул, прости, я не виноват!

Расул с размаху врезал товарищу в скулу, тот упал, беспомощно взмахнув руками. Не успел встать, последовал второй удар. Потом – еще, ногой по ребрам.

– Чертов выродок! Рук нет? Ты знаешь, сколько мне это стоило?!

Все стояли и глядели, не смея вмешиваться. Расул наконец остановился.

– Ящик собрать, груз уложить! Если не получится – стягивайте веревками, ремнями, да хоть соплями! На все про все – пятнадцать минут, иначе шкуру спущу.

Он вдруг обернулся и нацелил взгляд наверх, туда, где неподвижно стоял Степан с веревкой.

Взгляд был нехороший. Степан поспешно отвернулся, стараясь выглядеть равнодушным. Мол, ваши грузы – ваши проблемы, мне неинтересно.

Идти по ледяной равнине оказалось и впрямь гораздо легче. Лыжи отлично скользили, ноги не проваливались. Правда, здесь был ветер, который выстуживал спину. Но, слава богу, он дул не в лицо.

По капюшону начала стучать снежная крошка, прозрачный воздух заметно помутнел.

– Шевелитесь, бараны! – кричал Расул. – Не хватало только в пурге застрять под ночь!

Потом случилось еще одно маленькое происшествие – кто-то из «бурлаков» по неловкости оборвал ремень, которым тянул «сани». Это стоило ему пары внушительных зуботычин от Расула. И десяти минут времени, потерянного группой.