Лиза вошла. Когда я закрыл дверь, она сказала:

– Мне не к кому больше идти.

– Раны промыть надо, – сказал я.

– Ерунда, – сказала она, – через час буду как новая.

Она ничего не ела, только много пила, обычную кипяченую воду из стакана. А я все ждал, когда она попросит меня…

– Спасибо, я уже пообедала, – произнесла она вдруг. Я не то чтобы облегченно вздохнул – я уже бьи готов к этому, – но удивился тому, как она угадала мои мысли. Мне казалось, я хорошо их скрывал.

Она влила в себя, наверное, стаканов десять – больших, граненых. Когда она выпила всю кипяченую воду, которая у меня была, я налил новый чайник и поставил его на огонь.

– Как дальше жить будем? – спросил я.

– Дальше мы будем жить каждый сам по себе, – ответила она.

– Ну, это само собой. Что ты дальше собираешься делать?

– Оставаться у тебя я не собираюсь. Оклемаюсь и уйду.

– Куда?

– Туда.

– Тебя затравят.

– Выживу. Не в первый раз.

– Такое – в первый.

– А ты откуда знаешь?

– Интуиция. Я сторонник линейной теории времени.

Она подняла на меня взгляд.

– Так что же мне делать? – спросила она. Без иронии. Она действительно просила о помощи.

– Я помогу тебе.

Навигатор с трудом сдерживал волнение.

– Вы чертовски везучий человек, Денис. Чертовски везучий, – повторил он в сто какой-то раз. – Что вы от меня хотите?

– Переправьте ее за границу.

– Но граница перекрыта. Ее не выпустят.

– Так сделайте так, чтобы ее выпустили.

– У отдела длинные руки, простите за пошлость. Они ее достанут.

– Не достанут. Она скроется. Или вы по-прежнему хотите ее убить?

Навигатор вздрогнул.

– Хорошо. Я сделаю все, о чем вы меня попросите. Но просьба должна быть конкретной, а не абстрактной, вроде «переправьте ее за границу». Я помогу вам. Но я не могу убрать всех пограничников. И вывозить ее придется вам самому.

– Как-нибудь разберусь.

Я плохо представлял, как я это сделаю. Открывая дверь квартиры, я подумал: а что, если она уже ушла? Но она не ушла. Она спала. Я уже видел, как она спала, но не был уверен, что она в самом деле отключилась.

Я взял телефон и, стараясь ничего не задеть проводом, перебрался на кухню. Там я набрал номер Джулии:

– Привет, подружка,

– Привет-привет. Сколько лет, сколько зим.

– Вы мне нужны.

– Наконец-то.

– Вот так-то, – облегченно закончил я свою речь. Слушая мою историю, Джулия иногда иронически хмыкала, иногда недоверчиво мотала головой, иногда просто улыбалась.

– Ну, ладно. Если допустить, что пятьдесят процентов рассказанного тобой правда…

Я разозлился:

– Да я сам все это видел, понимаешь! Она из меня литр крови высосала!

– Я не говорю, что ты мне врешь, – спокойно ответила Джулия. – Просто половина того, что ты мне рассказал, – твоя фантазия. В которую ты веришь, будто это произошло на самом деле. Ты пойми, с третьего этажа и я спрыгнуть могу. При желании даже с четвертого могу. И от группы спецназа уйду, если понадобится. Это не так сложно, как кажется. Знаешь, чему нынче спецназ учат? Я тебе потом расскажу. А то, что она у тебя кровь пила… Она же тебе сама сказала, что больна. Я, правда, сомневаюсь, что таким образом она лечится, но я не врач.

– У нее реакция, как молния, – продолжал упорствовать я.

– У меня тоже, – ничтоже сумняшеся ответствовала Джулия.

Я взглянул на бесшумно появившуюся за спиной Джулии Лизу; Джулия обернулась.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – ответила Лиза.

– Ты и есть наша «белокурая бестия»?

– Да. – Лиза села на свободный табурет. Ее взгляд встретился со взглядом Джулии, обе замерли, чего-то ожидая, и Лиза вдруг демонстративно наклонила голову, словно уклоняясь от удара.

Джулия рассмеялась:

– Я – пас! Реакция что надо.

Лиза улыбнулась. Как-то странно, будто губы плохо ее слушались.

– Мы постараемся вывезти тебя в Польшу. Я думаю, нам это удастся. Как ты относишься к Польше?

– Польша – замечательная страна, – ответила Лиза.

–О'кей. Тогда расскажи-ка нам, что с тобой случилось, – попросил я.

– Эта машина – ваша, – сказал Навигатор, указывая мне на абсолютно шикарный, зеркально-черный шестисотый «мерседес».

– А поскромнее ничего не нашлось?

– Вездеходы другими не бывают.

– Что значит – «вездеходы»?

– Взгляните на номер.

Я отошел в сторону и посмотрел. Номер как номер. Только вместо федерального индекса – московских двух семерок – большой триколор. Кажется, я понял, что имел в виду Навигатор.

– Это правительственный автомобиль?

– В некотором роде. – Навигатор улыбнулся. – В бардачке – все документы и на всякий случай – мигалка. Имейте в виду, останавливать и досматривать эту машину имеют право только с санкции генерального прокурора России. В том числе и на границе. Корпус и стекла – бронированные, но я думаю, до этого не дойдет.

Он протянул мне пухлый желтый конверт:

– А это – передайте ей. Я… виноват перед ней. И перед вами. Там польский паспорт и деньги на первое время.

Я сел за руль и восхищенно подумал – вот это тачка! А ну как газануть сейчас по Москве!

Навигатор наклонился к окну:

– Советую вам поторопиться, вас уже почти вычислили. Избавьтесь от нее как можно скорее.

Я кивнул и завел мотор.

– И… удачи вам.

– Майор! Слышь, майор! Причудливое явление из пяти букв?

Майор погранвойск, огромный мужик лет тридцати, стриженный под горшок, напрягает могучую голову:

– Х…йня.

Черный зверь

– Фи, майор!

Олег Реутов ухмыльнулся и, отложив кроссворд, скосился на окно: за стеклом лениво барабанил дождик. На пропускном пункте было уютно, деревянный домик чем-то напоминал дачу. Тут всегда было тихо, чисто и кругом одни военные. Реутова это расслабляло и умиротворяло, вот уже второй день. Сколько он тут еще пробудет, неизвестно.

Он, кряхтя, встал и размял спину.

– Ну, что, майор, по рюмке кофе, что ли? – спросил он, подходя к окну, где на столе стоял электрический чайник.

– Валяй, майор.

Реутов включил чайник и поглядел в окно.

– Етить твою мать! – крикнул он. – Какого хрена?! Он бросился к двери, хватая на ходу серый пиджак, и выбежал из домика.

– Стоять, черти! Куда!

Трое пограничников с автоматами на плечах, поднимающие шлагбаум перед черным «мерином», замерли и недоуменно переглянулись.

– Вам что было приказано?! – рявкнул Реутов. – Никого не пропускать без меня!

Майор подошел сзади:

– Да ты глянь, какой номер. Ща вставят по самые помидоры. Иди, нагинайся, я в этом не участвую.

Реутов подошел к «вездеходу» и наклонился к матовому стеклу:

– Опустите стекло, пожалуйста.

Машина безмолвствовала. Реутов занервничал, но все-таки достал из кармана удостоверение, раскрыл его и прижал к стеклу:

– Опустите стекло, будьте любезны! Федеральная служба безопасности.

– Да хоть небесная канцелярия, – услышал он глухой голос изнутри. – Немедленно пропустите правительственный транспорт.

Реутов стиснул челюсти. Они были правы, конечно. Но те, кого он стерег, могли проскочить через любой пропускной пункт. Только не через его. Тогда начальство зарядит ему не по самые помидоры, а гораздо глубже. А умные люди из двух зол выбирают меньшее.

– Если вы не опустите стекло, я буду вынужден приказать прострелить вам колеса. Тогда вы точно никуда не уедете.

– Ты сдурел, что ли, мужик!.. – прошипел майор. – Ты понимаешь, что делаешь?

– Понимаю. Под мою ответственность. Прикажи своим пугнуть их.

– Ну, смотри, майор.

Майор сделал сложный жест указательным пальцем на колеса «вездехода». Погранцы скинули автоматы и громко лязгнули затворами.

Стекло у места водителя плавно опустилось. Молодой человек лет двадцати пяти, сидевший за рулем, процедил, не глядя в сторону Реутова: