Что-то я отклонился от темы. Короче, быстро отмучаюсь, выкуплю людей и свалю.

Шумно стуча колёсами по деревянным плитам, что устилали дорогу – местный ответ грязи, повозка подкатилась к знакомым воротам. Так-то деревянные тротуары были на всех улицах – острая необходимость в дожди и слякоть, но вот покрытые деревом улицы были только в богатых районах и у кремля.

Никого из своих офицеров брать я не стал, только охрану, переговоры планировались недолгими.

Ловко покинув повозку, я хмуро осмотрелся, мне была неприятна встреча с боярыней, поэтому не стоит говорить, что настроение у меня было не очень.

Улица не сказать что была пуста, народу хватало, к тому же при нашем прибытии распахнулись ворота и выглянул давешний дедок. Только в этот раз с улыбкой до ушей – лучше бы не улыбался, не больно мне хотелось знать, что у него два зуба осталось – и вычищенной бородой. Низко кланяясь, он отворил ворота и отступил в сторону, ожидая, когда я пройду во двор.

На крыльцо вышла боярыня с ковшом в руках. Ольги Капитоновны, хозяйки дома, на крыльце не было, но это понятно, в возрасте старушка, однако присутствовала и племянница Кузьмы Михайловича, Анна Рюриковна. Обе принаряжены, явно в своих лучших платьях.

– Если через час не вернусь, начинайте штурм дома, – хмуро бросил я старшему охраны. То, что нас слышал старик, меня волновало мало.

– Понял, – так же хмуро ответил десятник, с подозрением оглядываясь. Он присутствовал во время прошлого посещения мною этого дома и добрых чувств к хозяевам явно не испытывал.

Поправив сабли на поясе, я ступил на территорию двора и, на ходу осматриваясь в поисках опасности, приблизился к крыльцу.

– Здрав будь, Артур Кириллович, – проворковала боярыня. – Прими это питьё от чистого сердца.

Приняв из рук боярыни ковш, я с подозрением принюхался, с тем же выражением покосился на неё и выпил сбитень до дна, показывая, что у меня нет претензий к хозяевам и я не имею к ним чёрных помыслов. Глупая традиция, как раз имел я их. Мысленно, естественно.

По традиции расцеловав боярыню и чмокнув в щёчку племянницу, я произнёс:

– Благодарствуй, боярыня.

Та немного порозовела, но кивнула и пригласила проходить в дом. В этот раз меня ждал стол, уставленный яствами. Ещё когда я шёл по двору, заметил перемены. Появилась дворня – троих заметил, шёл ремонт двух построек, да и в доме появился достаток. Я так понимаю, хозяева воспользовались моим золотом. До сих пор помню их лица, когда швырнул на пол мешочек с золотыми монетами.

Среди встречающих, моего бывшего десятника – командира отделения лазутчиков, не было. Видимо, Михайлова отправили проверять усадьбу перед приездом боярыни. Во дворе стояла наготове повозка, и возница из дворни возился с ней, смазывая оси.

Меня усадили за стол, кроме боярыни и Анны Рюриковны присутствовала и хозяйка. Мать Михалыча. Трапеза прошла в молчании, мы едва перемолвились двумя словами, да и то здороваясь на входе. Наконец я отодвинул тарелку со щами и, покосившись на пироги, решил отложить их на потом, с интересом посмотрел на Ольгу Капитоновну. И так было понятно, что главная тут она. Та намёк поняла правильно и взяла слово.

Пересказывать не буду, слишком витиевато та изъяснялась, но если убрать словесную шелуху, то разговор наш был вот о чём. Хозяева извинялись за свою прошлую встречу и просили не обижаться на слабых женщин, что поверили слухам, ходившим среди бояр. Меня эти слухи заинтересовали, но я решил оставить их на потом. В качестве извинений Красновские и решили передать мне запрошенных холопов по минимальной цене. Вот это мне больше понравилось, чем вся та шелуха, что посыпалась вначале.

Был позван сосед, боярин, и он выступил свидетелем при покупке холопов. Почти час заняло перечисление имён купленных холопов, но наконец и эта работа была закончена, и бумаги на людей, убранные в тубус, были отправлены мной охране – они проследят. После этого я коротко попрощался с хозяевами, решив покинуть дом с боярином-свидетелем, но, видимо, насчёт меня у них ещё были планы, поэтому Ольга Капитоновна попросила задержаться на несколько минут. Боярыня и Анна вышли, и мы остались с хозяйкой вдвоём.

– Артур, я понимаю, что ты всё ещё таишь на нас обиду, но прошу тебя не забывать о нас и навещать. Хотя бы изредка. Ты должен помнить, что носишь фамилию Красновских.

– Александров моя фамилия, а не Красновский, – пожал я плечами. – Михалыч просил взять его фамилию, сделав своим приёмным сыном, я действительно пользовался ею, пока плыл к Новгороду, но дальше не думаю, что она может мне пригодиться. Подумывал сделать двойную фамилию, но сейчас это желание пропало. Насчёт навещать вас – не думаю, что найду время. Я очень занят. Скоро мне отбывать на новые, ещё не освоенные, но богатые земли. Работы предстоит очень много.

– Если будет время, навести, мы будем ждать, – тихо попросила Ольга Капитоновна.

Поняв, что аудиенция закончена, я коротко кивнул и, выйдя из зала, проследовал к выходу. Слуга шёл впереди, показывая дорогу, как будто я её не помнил.

«Ага, в ваше змеиное логово я ни ногой. Ну вас на хрен», – подумал я и с облегчением покинул неприятный мне дом.

Вернувшись в повозку, которая продолжала стоять на улице под охраной, я весело бросил вознице:

– Обратно на пристань!

Оказалось, пока я выкупал своих людей (ничего, помучился, общаясь с неприятными для меня людьми, но зато холопы теперь мои), Федор на малом ушкуе спустился по реке, пройдя под мостом. Так что ушкуй, который я выбрал, чтобы осмотреть продаваемые земли, дожидался меня у пристани чуть дальше от моста. Об этом мне сообщил часовой на нашей пристани, где стояла «Беда». Сходив на борт ушкуя, я убрал бумаги купли-продажи в сундук и, прихватив с собой ещё один мешочек с серебром, вернулся к повозке, приказав вознице везти меня на нужную пристань. На какую, я тоже сообщил. Через пятнадцать минут я со своими охранниками уже был на борту малого ушкуя и отдал приказ немедленно отчаливать. Молодой кормчий, капитан этого ушкуя, сразу же заорал, отдавая приказы. А Федор отошёл в сторону, к одному из бортов, и встал рядом со мной. Он был капитаном «Беды» и плыл в качестве пассажира.

Все нужные приказы по переделке насадов под наши нужды он уже отдал, поставил опытного помощника, чтобы следил за работами, а сам решил развеяться со мной.

Кормчий знал, куда нам нужно и где находятся заинтересовавшие меня земли, поэтому правил уверенно. Наконец спустя полтора часа он свернул в небольшую заводь, где у пристани стояло два судна. Стояли бортом друг к другу, места для двух там не было, так что, опознавшись с вахтенным на ушкуе местного владельца земель, мы причалили к нему.

– Барин в усадьбе, – сообщил матрос, завязывая брошенный ему конец.

Кивком подтвердив, что принял эту информацию, я с Федором и одним стрелком ступили сперва на борт ушкуя, потом ладьи и только потом сошли на пристань. Там нас уже дожидался кто-то из местной дворни. В усадьбе уже знали, что прибыл ещё один дворянин, и готовились к приёму, поэтому паренёк вёл нас неторопливо, давая своим хозяевам время. Да в принципе, и мы не особо спешили, осматриваясь.

– А мне нравится, – негромко известил я.

– Справные земли, – кивнул Федор, тоже с интересом осматриваясь.

Дёрнув головой, я с раздражением посмотрел на старенького сухонького попика, который вот уже второй день ходил за мной хвостом и нудел, нудел. Суть требований этого представителя местной церкви сводилась к тому, что я был обязан – это не была просьба, это было требование – взять с собой священников и обеспечить их всем необходимым. Ещё когда припёрся первый, я ясно дал понять, то есть прямо сказал, что мне нахлебники не нужны, если хотят плыть с нами, пусть нанимают корабль. Местные рупоры с богом этого не захотели, привыкли жить на халяву. Так что вот уже второй день, как я их отшил, но те поступили мудро. Прислали мне этого старикашку в рясе, тот постоянно ходил за мной хвостом. Уж сколько охрана его гоняла, всё равно выскакивал как чёрт из табакерки. Вот и сейчас прохожу мимо тюков с тканью, сложенных на пристани, как он выскакивает из-за них, проскальзывает между ног ближайшего охранника и нудит: «Возьми попа и дьяка, ну-у возьми-и-и!»