Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– И хорошо, – заулыбался Цыган. – Их ночной маршрут на склад и обратно в малину, а мы там домик присмотрим среди брошенного жилья. Опять же к складу поближе. Вам же родню хавкой нужно обеспечить, не забыли?

– А чо, толково, – поддержал Цыгана Чеснок. – И если подумаем валить их, так там сподручней.

– А у меня шпалер есть. – Шкет нагнулся и вытащил из-под кровати промасленную тряпицу, в которой оказался наган с полным барабаном.

Поскольку Шкет занимался по поручению Деда изготовлением фальшивых ксив, у него оставались еще бланки нескольких паспортов и удостоверений, в том числе и с настоящими печатями, которые передал им Кубышка для оформления на Бадаевские склады. Поэтому, когда троица вышла из дома, у каждого в кармане были новые документы, по которым они значились работниками механического цеха Холодильника № 6. Причем Цыган обладал еще и пропуском для прохода и проезда по городу в ночное время как начальник данного цеха.

Бронислав Петрович Христофоров переживал не самые лучшие времена своей жизни. После злополучной кражи у него на нервной почве пропал голос, и его место ведущего солиста моментально было занято другим дарованием. Находясь на больничном, он ничего, кроме продуктовых карточек, как и другие жители города, не получал. Не меньше оскудевшего продовольственного рациона удручало его и отсутствие в гардеробе необходимых вещей, без которых он не мог себе позволить даже выйти на улицу. Единственный костюм, в котором он в тот день вышел из дома, быстро пообносился, а ему на смену ничего не было.

Знакомые быстро заметили перемену: из человека заносчивого, но веселого и жизнелюбивого Христофоров стал превращаться в несговорчивого, капризного, а временами и злобного бирюка.

После рассказа Марии о том, что в Волковой деревне она видела парня в его костюме, Бронислав Петрович воспрянул духом и с нетерпением дожидался, когда органы НКВД закончат расследование. Несколько дней назад ему вернули изъятые при обыске в Волковой деревне вещи, но, к его сожалению, кроме помятых и испачканных костюмов и рубашек, больше ничего не выдали.

В тот же день пообносившийся артист взял один из своих костюмов и кожаные туфли и понес на толкучку на Сытном рынке. Одежду он смог обменять на три килограмма пшеничной муки, две банки свиных консервов, десять пачек папирос «Красная Звезда» и килограмм яичного порошка. С обувью дело обстояло хуже: ботинки были слишком претенциозны и малопрактичны в связи с предстоящими холодами. Однако под вечер на рынок зашел мужчина с забинтованной головой и с ходу предложил за них три бутылки «Московской». Продуктов при нем не было, но спиртное сейчас в городе имело спрос не меньший, и Христофоров согласился на обмен.

Плотно поужинав и хорошенько выпив, он вспомнил про свою старую любовницу и, позвонив ей по чудом уцелевшей телефонной связи, пригласил в гости. Через полчаса раздался звонок в дверь, и мужчина пошел открывать. К его небольшому разочарованию, Мария пришла с ребенком, которого не смогла оставить дома.

– Ну, здравствуй, Катенька, – поздоровался со своей дочерью Христофоров.

– Здравствуйте, дядя Броня, – улыбнулась девочка, знавшая его как человека, часто бывавшего у них в гостях.

– Пока шли, несколько раз тревогу объявляли, хорошо что рядом, – смущенно радовалась встрече с любовником Мария. – И дочь не с кем оставить: старики пошли карточки отоваривать, а другие члены семьи по делам в городе.

– Дома только котя, – поддакнула матери Катя.

– Котя? – не понял Бронислав Петрович.

– Кошка, ты ее видел, – напомнила Мария.

– Ее еще не съели? – удивился певец. – Сейчас на улицах уже давно ни кошек, ни собак, ни голубей.

– Так она дикая, ни к кому, кроме нас, не подходит, – пояснила женщина.

– Хорошо вам: будет трудно, всегда под боком кусок мяса бегает, – цинично пошутил Христофоров.

Чтобы пообщаться наедине, взрослые дали ребенку альбом для рисования и цветные карандаши и, оставив девочку в комнате, перешли на кухню. Там осталась грязная посуда и недопитая бутылка водки.

– Гости были? – кивнула Мария на бутылку.

Христофоров рассказал о результатах своего незамысловатого товарного обмена и предложил ей рюмку. Мария, ничего не ответив, принялась мыть посуду. В глубине души она ожидала от Бронислава чего-то большего, чем предложения выпить водки. Несмотря на его нынешнее незавидное материальное положение, женщина надеялась, что отец ее дочери захочет, чтобы она переехала жить к нему.

– Как у вас с продуктами? – выпив очередную рюмку, поинтересовался Христофоров. – Катя не голодает?

Марии стало невероятно приятно от проявленной им заботы о ребенке.

– Да пока, слава Богу, держимся, хотя досыта давно не ели.

– Это хорошо, – равнодушно произнес Христофоров. – А я сегодня впервые за последнюю неделю наелся.

– Ты для чего меня позвал? – не выдержав, поинтересовалась Мария, закончив с уборкой на кухне.

– Я думал, ты одна придешь, – как-то неопределенно ответил Христофоров.

– Я же сказала: не с кем было дочь оставить.

– Ой, ей, наверное, спать уже пора… – решил проявить отцовскую заботу Бронислав Петрович, понимая, что для той цели, с которой он вызывал Марию, ситуация не вполне подходящая.

– Мама, я есть хочу. – В дверях кухни показалась пятилетняя Катя.

– Ой, а у меня и ничего нет, – сделался немного расстроенным хозяин, – мука одна только.

– Ничего, мы уже уходим, – засобиралась женщина.

После ухода гостей Христофоров почувствовал облегчение. Он опять был один. Сам себе хозяин. И продукты не нужно было ни с кем делить. На этих запасах он мог с неделю просуществовать без всяких проблем. Одну бутылку водки можно обменять на съестное, причем на что-нибудь вкусненькое. Например, на сыр или колбасу. Со столь приятными мыслями мужчина погрузился в дрему. А проснулся от громкого стука в дверь. Почтальон попросил его расписаться в графе о получении корреспонденции и протянул бланк райвоенкомовской повестки. Сон соскочил, как рукой снятый, на лбу Христофорова выступил пот.

«Неужели театр снял с меня бронь? Неужели призовут на фронт?» – закрутились в голове артиста страшные мысли.

Афанасий Игнатьевич Сосков был доволен тем, как прошел его доклад в городском комитете партии. В результате авианалета и пожара выгорело семьдесят процентов складских площадей, уничтожены все склады с продовольствием. Второй секретарь горкома, ознакомившись со списком пропавшего, обматерил фашистов и опоздавших пожарных, своевременное прибытие которых могло значительно уменьшить ущерб, причиненный городу. По окончании совещания городской комитет партии постановил провести комплексную проверку как причин пожара, так и действий лиц, ответственных за противовоздушную оборону данного объекта, а также команд, принявших участие в тушении пожара на складах, по результатам которой привлечь к ответственности всех виновных лиц.

Единственным, что обеспокоило Кубышку, было дополнение, которое попросил внести один из присутствовавших, – о необходимости проведении ревизии оставшегося имущества и бухгалтерской проверки складских документов. Хотя чего переживать? Все поддельные документы, находившиеся в бухгалтерии, благополучно сгорели вместе с кабинетом, и особой угрозы с этой стороны Сосков не предвидел. Больше предстоящей проверки его беспокоило поведение Деда с его бандой – те все больше и больше ворованных продуктов стали выменивать на рынке на золото и дорогой антиквариат, рискуя быть задержанными милицией и провалить удачно осуществленный им план. Прибавилась еще и проблема, которую создал Цыган, сорвав попытку убрать двух молодых урок. Теперь он вместе с ними мог доставить всем серьезные неприятности. Правда, Нецецкий заверил, что долго докучать троица не будет, а Дед свои обещания всегда выполнял.

Приехав на место пожара, Сосков направился к административному зданию, уцелевшая половина которого была вполне пригодна для работы. Именно там и собрался временный штаб горкомовской комплексной комиссии. В помещении бывшей диспетчерской Афанасия Игнатьевича ждали члены комиссии, которых в рабочем порядке представил ему давний приятель по работе в продотделе исполкома Семен Иванович Брюжалов, который и был председателем комиссии. Последним он представил работников ОБХСС, лицо одного из которых, капитана Петракова, сразу не глянулось Афанасию Игнатьевичу. Только спустя час, перепоручив членов комиссий своим подчиненным, он, к своему ужасу, вспомнил: о капитане Петракове ему докладывал человек, поставленный им на охрану продуктового хранилища в Волковой деревне. Неужели это простое совпадение? Да нет, таких совпадений не бывает. Так что, может, под него уже начали копать. Неужели его подозревают? От мрачных мыслей Кубышку отвлек давний приятель, который зашел в его временный кабинет, бывший архивом.

25
{"b":"221537","o":1}